– Ко мне должны прийти, – возразила Грейс.
– Кому нужно – постучат, – коротко ответил Джош, подходя к кофейнику. Взяв две чашки, он открыл холодильник. – Молока у тебя нет. Может, вернуть твоего галантного кавалера и попросить его купить пакет?
– Я выпью черного кофе, – сказала Грейс, когда Джош поставил чашки с кофе на низкий столик у дивана. Она взглянула на Поузи, которая уже наелась. – Почему ты так долго был у адвоката?
– Мне пришлось многое узнать. Однако беспокоиться, по твоему поводу мне не следовало, тебе некогда было скучать.
Грейс поднялась на ноги и, прижимая Поузи к плечу, принялась шагать по комнате.
– Я и не подозревал, что между тобой и Тоби Мейкписом по-прежнему сохранились такие страстные отношения, – ядовито продолжал комментировать увиденную сцену Джош.
– Тоби увидел в окне магазина свет и решил зайти, чтобы предложить помощь. Обычно так поступают друзья.
– Я слышал, как он предложил тебе обращаться к нему в любое время, если тебе захочется поплакать у него на плече, – с сарказмом усмехнулся он, и Грейс повернулась, чтобы посмотреть в его лицо. – Извини, что прервал ваше уединение.
Его язвительность заставила Грейс покраснеть.
Джош достал чистый носовой платок и принялся вытирать глаза и щеки Грейс, а потом расстегнул пуговицу на нагрудном кармане ее шелковой блузки и засунул туда носовой платок.
Грейс открыла было рот, собираясь возмутиться. Но когда Джош неожиданно принялся застегивать пуговицы на ее блузке, тут же сомкнула губы, задрожав от этих прикосновений всем телом.
– Перестань, – сделав над собой усилие, сдавленно проговорила она. – Прошу тебя.
Он опустил руки и отступил от нее на шаг. Грейс едва сдержала возглас разочарования.
– Узнав о том, что ты вынашивала ребенка своей сестры, – спокойно произнес Джош, – не многие мужчины захотят иметь с тобой дело. Это вряд ли получится даже у Тоби Мейкписа.
– Ты будешь удивлен, но суррогатными матерями становятся даже замужние дамы, а мужья и друзья их поддерживают.
– Так же, как твой дружок Мейкпис поддерживал тебя?
– По меньшей мере он не врывался ко мне посреди ночи как безумный, требуя отказаться от решения стать суррогатной матерью, – ответила она, потом устало прибавила: – Я понятия не имею, что испытывает Тоби по отношению к моей дочери, Джош. Я ничего с ним не обсуждала, ибо это его не касается. Если бы ты обо всем рассказал мне год назад…
В горле Грейс пересохло. Она внезапно осознала, что слишком сильно сжала Поузи в объятиях.
– Что бы это изменило? Ты уже была беременна. Поузи действительно моя дочь?
– Что? – Грейс непроизвольно шагнула назад и споткнулась, отчего Поузи вскрикнула. Джош тут же подошел к Грейс и удержал ее на месте, затем погладил девочку по голове, успокаивая ее.
– Ты уверена в этом?
Внезапно Грейс овладел страх. Она поняла, что нынешний Джош Кингсли совсем не тот, которого она любила еще девчонкой. Этот человек совсем ей незнаком, преуспевающий состоятельный мужчина, беспечный донжуан и повеса – играючи женился, легко развелся… Джоша явно уважали и боялись, потому что он всегда добивался своей цели.
Только теперь Грейс поняла, что за право оставить девочку у себя придется бороться с Джошем.
– Я верю тебе на слово, – сказала она, подойдя к коляске и укладывая в нее Поузи, потом повернулась к нему лицом. – Я и не сомневалась в том, что ты сообщил мне правду. Но, возможно, нам следует сделать тест на ДНК.
– Что? Этого делать незачем…
Он сделал шаг в ее сторону. Судя по выражению его лица, Джош не ожидал от нее такого ответа.
– Ты ясно дал мне понять, что ради счастья брата ты решился на обман. Тебе ребенок не был нужен, и теперь понятно, почему ты пытался тогда остановить меня…
Грейс умолкла, осознавая несправедливость своих слов. Она не понимала мотивов Джоша, но по-прежнему пыталась спрятаться от правды.
– Вообще-то, я не понимаю, откуда в тебе такая жестокость, но если ты объяснишь… – Она заметила, что на скулах Джоша выступил гневный румянец, но остановиться уже не могла. – Если только ты не вообразил, что я обманула свою сестру, переспав с Майклом и забеременев, а потом решила выдать себя за суррогатную мать.
– Прекрати! – вне себя от негодования, он схватил ее за руки повыше локтей.
– Что именно я должна прекратить? – Она в упор посмотрела в его разъяренные глаза, решив не отступать. Грейс понимала, что должна расставить все точки над «и». – Почему ты молчишь?
Прерывисто вздохнув, Джош принялся говорить, не сводя с Грейс взгляда:
– Мне не нужен тест на ДНК. Я не хочу подозревать тебя в обмане… – Он умолк, будто не в силах выдерживать ее горящий взгляд. – Извини, но, увидев вас с Мейкписом, который обнимал тебя… Вы были словно замужняя пара, всем довольная и счастливая…
У него ходили желваки на скулах, он пытался совладать с переполнявшей его ревностью и неприятными воспоминаниями, которые растревоженным осиным роем кружили в голове. Откуда ей было знать, что он пережил тогда, когда, вернувшись через год после их близости домой, обнаружил ее с другим парнем! Он-то летел домой как на крыльях, купив для Грейс кольцо, а узнал, что больше не нужен ей. Джошу мучительно хотелось врезать ее кавалеру, отлупить его как следует, а потом затащить Грейс в свою квартиру и заниматься с ней любовью до тех пор, пока в ее глазах не появится тот прежний огонь, от которого у него кровь ударяла в голову.
В тот же вечер Джош выбросил кольцо в мусорное ведро и решил начать новую жизнь. Без Грейс. Вскоре он встретил миловидную блондинку Джесси. Однако быстро понял, что совершил ошибку, и, не медля, развелся. Блондинка снова вышла замуж, а вот Грейс по-прежнему одна.
Ее голос вернул Джоша в реальность. Грейс понятия не имела, о чем он размышляет, и, подняв лицо, смотрела на него своими изумрудными глазами:
– Джош, что сказал адвокат? Подозреваю, что ты принес мне дурные вести.
– Ну не совсем уж дурные.
– Но и не слишком радостные?
– Майкл отдал распоряжение адвокату составить новые завещания для себя и Фебы. Большая часть наследства достается Поузи.
– Я об этом уже и сама догадывалась, – нетерпеливо отмахнулась Грейс, – А что еще?
– Майкл назначил опекуном Поузи меня. – Ты ведь ее биологический отец!
– Клянусь, Майкл ни словом не обмолвился мне о моем опекунстве, Грейс. Кажется, он считал, что Феба обязана принять это как должное.
– Но она воспротивилась.
– А как иначе? Откуда ей было знать истину? Она, скорее всего, ворвалась в кабинет Майкла, полная решимости убедить его в том, насколько он не прав. Ведь для нее я всего лишь брат Майкла, а ты выносила ее ребенка.
– И что? Расскажи мне все, что тебе известно, Джош!
– В качестве компромисса было предложено совместное опекунство, но Феба сочла это смехотворным, ибо мы с тобой постоянно находились в разных концах планеты. Она решила возобновить переговоры с адвокатом после возвращения Майкла из командировки.
– Значит, ничего улажено не было? Опекун не назначен?
– Ты же знаешь, насколько щепетилен в делах был Майкл, но он успел только подписать предварительный вариант собственного завещания. Он решил отложить разговор до своего возвращения из Копенгагена.
Грейс так и ахнула в тихом ужасе от его слов. Джош едва успел подхватить ее, потому что ноги у нее тоже подкосились:
– Она наверняка рассказала ему о том, что я настоящая мать ребенка! – Грейс еще не теряла надежды па пусть даже самую призрачную зацепку. – И, может быть, поэтому ошеломленный новостью Майкл и потерял управление автомобилем?
– Нет…
– Да-да! Наверняка именно так все и было. Иначе как объяснить случившееся? Он всегда был очень аккуратным водителем. Но, по словам полиции, Майкл ехал по сельской дороге с таким большим превышением скорости, что просто не мог увидеть яму на дороге, в которую на полном ходу попало колесо автомобиля.
– Ты не можешь знать этого наверняка, Грейс!
– Они выехали домой сразу после завтрака. Конечно, им хотелось поскорее вернуться к ребенку. Но если Феба обо всем рассказала Майклу…
– Грейс, прошу, прекрати травить себя.
– Так и есть, Феба все рассказала ему, Джош! – Глаза ее лихорадочно сверкали, она тряхнула головой, будто желая избавиться от изводивших мозг предположений. – А может быть, даже и он тоже раскрыл свою тайну!
– Если так, то, наверное, оба они были счастливы от того, что им нечего скрывать друг от друга. Может, они торопились домой, желая поскорее сообщить тебе об этом…
Джош вспомнил о телефонных звонках, на которые не обратил внимания, находясь в горах. Возможно, Майкл как раз затем и звонил, желая рассказать, что ему все известно. Он взглянул на нее. Теперь глаза Грейс были полны слез, она в прострации смотрела перед собой, словно не слыша его.
– Послушай, Грейс… – Джош схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Посмотри на меня.
Грейс тяжело подняла на него взгляд, наполненный слезами и горем, и душа Джоша дрогнула.
– В том, что случилось с ними, нет твоей вины. Ты подарила им счастье, которого они желали больше всего на свете. Мы оба сделали то, что считали лучшим для них.
Грейс потерла ладонью щеки, потом с недоумением посмотрела на ладонь, словно удивляясь тому, что она оказалась сухой. Затем, выпрямившись, сделала шаг назад, высвободившись из рук Джоша, и отчеканила:
– Что ж, по меньшей мере у тебя есть дочь, которая тебя утешит.
– Поузи – наша с тобой дочь, Грейс. Твоя и моя.
– Ты постоянно твердишь об этом, но по закону ты единственный, кто имеет право решать ее судьбу. Тебе выбирать, где она будет жить и кто станет заботиться о ней.
– Феба хотела, чтобы ты стала опекуном Поузи, и я тоже не против…
В ее глазах наконец мелькнула искорка надежды.
– Тогда сделай меня опекуном, Джош… – Она умоляюще сложила руки. – Ты ведь можешь это сделать, так?
– Могу, однако…
– Ты сможешь навещать ее в любое время, – принялась горячо убеждать его Грейс. – Она сама будет приезжать к тебе, когда…
– Я знаю, что в моих силах сделать единственным опекуном тебя, – прервал он ее, не дав высказаться. Неужели она считает, что Джош не способен испытывать никаких чувств к своей дочери? – Но не стану этого делать.
Его взгляд остановился на Поузи, которая рассматривала качающиеся у нее над головой цветные шарики, прикрепленные к пологу коляски, и восторженно агукала, пытаясь схватить их ручками.
Джош не переставал думать о ней с тех пор, как адвокат сообщил о его опекунстве. Майкл хотел, чтобы именно Джош занимался с Поузи, чтобы девочку воспитывал родной отец. Ему вспомнилась улыбка Поузи и то, как она трепала его за бороду. Он словно вновь ощутил тот особенный теплый детский запах и неизвестную ранее радость, которую он испытал при виде этого хрупкого, нежного создания, вспомнил, с каким восторженным изумлением ощущал ее живое трепетное тепло на своих руках. От осознания, насколько она ранима и беззащитна, у него встал ком в горле.
– Единственным отцом, который когда-либо будет у моей дочери, буду только я, и никто больше, – твердо произнес Джош. И добавил: – Это самое меньшее, что я могy для нее сделать. – Потом повернулся и посмотрел на Грейс, которая побелела от его слов и закрыла рот ладонью. – Вернее, мы с тобой можем сделать.