- Вот и все, - сказала она. - Тони, - позвала она. - Тони, ты где? Ответа не было и она повернулась к Джефу. Он уже схватил перчатку и мяч, которые час тому назад были небрежно брошены Тони и увлекся подбрасыванием мяча и отработкой задних ударов.
- Он, наверное, еще не вернулся из похода, - предположил Джеф. - Не волнуйся. Он придет к обеду.
- Я пойду в дом и переоденусь, - сказала Люси.
Джеф положил перчатку и мяч на пол.
- Пожалуйста, не уходи. Останься здесь. Не нужно переодеваться. Мне очень нравится это платье. - Он прикоснулся к легкой ткани в том, месте где она облегала ее стройное бедро. - Я безумно привязан к этому платью.
- Ладно, - согласилась Люси. - Будем делать все, что ты хочешь, потому что... - Она запнулась.
- Почему? - спросил Джеф.
- Потому что тебе двадцать лет, - сказала Люси.
- Чертовски уважительная причина, - пошутил Джеф.
- Ничего лучше не могу придумать, малыш, - легко ответила она и легла в гамак, откинувшись на подушки и свесив ноги на пол. Джеф не спускал с нее глаз, следя за движением ее откинутой головы, за полузакрытыми от дыма глазами.
- О, Боже, - пробормотал молодой человек.
- Прекрати повторять все время "О, Боже", - попросила Люси.
- Почему?
- Это все меняет. Ты добьешься того, что я начну чувствовать себя виноватой. И сядь, пожалуйста. Не нужно. Не нужно призраком стоять надо мной.
Джеф сел на пол, опершись спиной на стойку гамака, склонив голову к ее животу.
- Мне нравится быть твоим призраком.
- Только в определенные часы дня, - уточнила Люси. Она погладила его по голове кончиками пальцев, потом опустила руку на его затылок. - Какая прелесть, ты не должен отпускать длинные волосы.
- Хорошо, - согласился Джеф.
Люси провела рукой по голове юноши.
- У тебя четкая упрямая форма головы, - сказала она.
- Правильно.
- И волосы у тебя пахнут как у Тони, - продолжала она. - Как запах самого лета. Сухо и солнечно. Когда мужчины взрослеют, их волосы пахнут совсем по-другому. Сигаретами, заботами, усталостью, парикмахерской.
- Как пахнет усталость? - поинтересовался Джеф.
Люси задумалась.
- Так же как аспирин на вкус, - наконец определила она. - Будь я мужчиной, я занималась бы любовью только с семнадцатилетними девочками, блестящими, пухленькими, совсем новенькими.
- Если бы я был мужчиной, - возразил Джеф. - Я бы занимался любовью только с тобой.
Люси усмехнулась.
- У тебя прекрасные манеры! Признавайся, сколько у тебя было девочек?
- Одна.
- О, - удивилась Люси. - Значит две, если считать меня.
- Нет, одна, если считать тебя.
- У тебя действительно прекрасные манеры. Но я, конечно, тебе не верю.
- Ладно, - сказал Джеф. - Признаюсь. Я соблазнитель. Полдюжины женщин покончили собой из-за меня, с тех пор как мне исполнилось пятнадцать. Я многоженец. Меня разыскивают в десяти разных штатах под различными именами. В возрасте четырех лет я совратил лучшую подругу моей бабушки, и с тех пор ни на минуту не останавливался. Меня не допускают на территории общежитий женских колледжей Востока. Моя книга "Как завоевать, удержать женщину, и как избавиться от нее" напечатана уже в десятке стран, включая те, где говорят на языках объявленных мертвыми два тысячелетия назад.
- Достаточно. Мне уже все ясно, - рассмеялась Люси. - Ты очень забавный. Я думала, что сегодняшние молодые люди страшно... ну, распущены что ли.
- Я полная противоположность распущенности, - признался Джеф.
Люси подняла голову и с любопытством начала разглядывать его. Он не повернул головы.
- Я верю тебе, - сказала она.
- Я ждал.
- Чего?
- Тебя, - сказал Джеф.
- Не надо шутить.
- Я не шучу, - возразил юноша. - Я ждал чего-то, - он задумался, чего-то всепоглощающего. Я не верю ни во что беспечное, маловажное или несовершенное. Мои знакомые девчонки. Они были хорошенькими, умными, иногда забавными. Но никогда не захватывали меня всего.
- Боже, - воскликнула женщина. - Да ты романтик.
- Любовь - это либо романтика, либо то же самое, что обычная гимназия, - назидательно сказал Джеф.
Люси опять засмеялась.
- Ты действительно необычен, - она села и произнесла уже совсем серьезно: - Так ты считаешь чувство ко мне всепоглощающим?
- Да.
- Мне впервые в жизни говорят такие вещи, - призналась Люси.
- А твой муж?