- Прекрати, - сказал Джеф. - Существует много способов делать подобные вещи.
- Неужели? - иронично отозвалась Люси изображая тон приятного удивления. - Может, запишешь их все для меня. Как начинающий дипломат. будет прекрасной практикой для тебя, когда тебе нужно будет заявить протест Премьер министру Ирана или послать ноту в министерство Иностранных Дел Венгрии. Дорогой сэр! Довожу до вашего сведения, что на тело вашей жены были предъявлены претензии...
- Не издевайся надо мной, - прервал Джеф, теперь уже с угрозой в голосе. - И что по-твоему я должен сделать? - теперь он молил о пощаде. Люси, дорогая, все было так хорошо до этого разговора. Ты что обвиняешь меня в том, что я хочу сохранить это все?
- Так хорошо. - Люси кивнула в знак ироничного согласия. - Они так хорошо любили друг друга - на каникулах, в дешевых гостиницах - и юноша всегда успевал на первую лекцию в понедельник утром. так ты понимаешь слово "хорошо"?
- О, Боже, - Джежф сник. - Я чувствую себя в западне. Если бы я был старше, стоял на ногах, имел свои собственные средства...
- И что тогда? - нападал Люси.
- Тогда мы могли бы уехать вместе, пожениться, жить.
Люси ответила не сразу. Затем прозвучал ее тихий успокаивающий голос. - Ты должен радоваться, - сказала она, - что ты молод, не стоишь на ногах, и что у тебя нет собственных средств.
- Почему?
- Потому что я не уехала бы с тобой.
- Не говори так.
- И потом, - не унималась Люси. - Тогда ты винил бы себя, а не свою молодость и бедность. А это гораздо мучительнее. А как ты сможешь осенью, вернувшись в колледж, холодными вечерами рассказывать в общежитии о прекрасном времени, которые ты летом провел в домике своей сестры в горах. Я просто слышу твой рассказ, и заранее прощаю тебе, и даже немного завидую тому удовольствию, которое ты будешь при этом испытывать. Ты, наверное, скажешь: "Даже не знаю, что во мне такого, но замужние женщины определенного возраста, просто кидались мне на шею.
- Что ты пытаешься сейчас сделать? - спросил Джеф.
- Пытаюсь объяснить тебе, что лето - это лето. Что гостиницы закрываются. Коттеджи забивают досками от снега. Озеро замерзает. Птицы улетают на юг. Дети возвращаются в школу, а взрослые к... к заботам по хозяйству, к бриджу по вечерам, к несовершенству, к надежной реальности.
Теперь лицо Джефа в прощальных лучах холодного солнца выглядело просто ошарашенным.
- Ты не любишь меня, - сказал он.
Люси подошла к нему, нежно улыбаясь. - И даже в этом ты не прав, сказала она. Она осторожно взяла его подбородок в свою ладонь и поцеловала его. Отпустив его, Люси отвернулась со словами:
- Не печалься, малыш. Осталось еще две недели лета.
Джеф шагнул вслед за ней, потом остановился, увидев Тони выходящего из тени деревьев, и медленно бредущего через лужайку по направлению к дому. Люси тоже увидела ребенка и сбежала с крыльца навстречу ему. Тони остановился и без всякого выражения посмотрел на мать и Джефа. В сером свете он казался усталым и бледным.
- Привет, Тони, - сказала первой Люси. - Где ты был до сих пор?
- Так нигде, - ответил Тони. Он старался избежать прикосновения матери, когда взбирался на крыльцо.
- Как поход? - спросил Джеф.
- Нормально, - ответил Тони. Он прислонился к стене веранды и посмотрел на Джефа. - Как твой зуб?
- Нормально, - в тон ему сказал Джеф.
- Тебе понравилось кино сегодня? - обратился Тони к матери. - Что там шло?
- Я... я не ходила в кино, - сказала Люси. - Оказывается, они уже показывали этот фильм на прошлые выходные.
- А, - сдержанно и вежливо отреагировал мальчик. - А куда же ты ходила?
- Прошлась по магазинам, - сказала Люси. - Смотрела антиквариат.
- Ты что-то купила? - поинтересовался Тони.
- Нет. Все очень дорогое. Я просто посмотрела. Мы с Джефом пойдем в отель чего-нибудь выпить. Пойдешь с нами? Ты можешь взять Колу.
- Мне не хочется пить, - сказал Тони.
- Ну и что? Пойдем все равно, - предложила она еще раз.
- Я не хочу пить, - повторил Тони.
Люси подошла к нему и пощупала лоб.
- Ты здоров?
Мальчик увернулся.
- Со мной все в порядке, - ответил он. - Я просто немного устал, уклончиво объяснил он. - Поход ведь. Я не спал днем. Наверное, я пойду прилягу на пятнадцать минут. - Потом, испугавшись, что мать начнет суетиться вокруг него, он широко и бесхитростно улыбнулся ей. - Эти походы такие тяжелые, - сказал он. - Увидимся позже. - Он пошел в дом и лег на кровать. Так он и лежал неподвижно, с открытыми глазами, потом услышав, как мама с Джефом прошли под окном его спальни, направляясь в бар, он медленно досчитал до пяти, пошел в гостиную и набрал номер телефона отца в Хартфорде.
11
Машина, подъехавшая к коттеджу, была забрызгана грязью с серыми разводами на ветровом стекле, которое матово отражало свет фар и мокрый блеск стволов. Оливер остановил машину и некоторое время замер за рулем, отдыхая после долгой езды по мокрой дороге. В домике горел свет, но никакого движения внутри не было заметно. Оливер вышел из машины, захватив с собой дождевик и небольшую сумку с походными принадлежностями, которую он перед отъездом бросил на заднее сиденье машины. Он вошел через крыльцо. Комнаты были пустыми. Слышался только стук дождя, стекавшего с тополей, разросшихся над домом. На столе в центре комнаты были разбросаны газеты, на диванчике лежала перевернутая открытая книга. На шахматной доске в беспорядке стояли фигуры, две-три из них упали на пол. Ваза с пионами на камине роняла лепестки, которые плавно опускались на каминный коврик.
Стоя на пороге и осматривая пустую комнату, Оливер подумал, что стоит Люси появиться где-то хоть на пять минут, она неизменно оставляла после себя легкий незначительный беспорядок. Иногда зрелище вот такого беспорядка, оставленного Люси, доставляло ему удовольствие, чувство близости и заботливого понимания. Но сегодня, после долгой поездки, это вызвало у него лишь раздражение.
Он снял шляпу и потер руки, стараясь согреть их после уличной прохлады. Камин не горел. Часы на полке показывали две минуты девятого. Как обычно, Оливер прибыл без всякого опоздания. Он направился в кухню за бутылкой виски, которая обычно стояла в шкафу для посуды. В мойке было несколько тарелок, оставшихся после чаепития. Три чашки, три тарелки, отметил он про себя, несколько тарелок с крошками шоколадного торта. Он взял виски и налил себе бокал. Даже не разбавив напиток водой, он вернулся в гостиную и устало присел, в ожидании потягивая виски. Через минуту на крыльце послышались шаги. Дверь открылась и вошел Тони. На нем была бейсбольная кепочка. Он остановился прямо на пороге, и, казалось не хотел заходить в комнату.
- Привет, Тони, - Оливер улыбнулся сыну.
- Пап, - ответил мальчик и приблизился к Оливеру, будто хотел поцеловать его, но остановился на полдороге.
Оливер снял с ребенка кепочку и нежно потрепал его волосы легким любящим жестом.
- Ты так загадочно говорил, Тони, - сказал ему Оливер шутливым тоном. - Даже не сказал по телефону, в чем дело. И требовал, чтобы я приехал ровно в восемь. Просил меня не говорить с матерью.
- Ты точно не звонил ей? - подозрительно спросил Тони.
- Я не звонил ей, - заверил Оливер. Тони не стоило сообщать, что он пытался связаться с ней по телефону по дороге из Уотбери, но из-за дождя был обрыв на линии и ему не удалось пробиться.
- Она не знает, что ты здесь? - настаивал Тони.
- Нет, - подтвердил отец. - Я подъехал сзади, как ты и просил, и в обеденное время. - Затем Оливер осторожно добавил: "Тони, может ты начитался комиксов?