- Ты так испугал меня, - тихо сказал Оливер.
- Извини.
- Иди сюда, присядь. - Оливер кивнул на стул, стоящий рядом. Тони медленно приблизился к стулу и осторожно опустился на него. Оливер потягивал виски из своего бокала. - Ну - в чем дело?
- Пап, - тихо начал Тони. - Я хочу домой.
- А, - Оливер задумчиво разглядывал бокал. - Почему?
Тони нервно развел руками:
- Мне надоело это место.
- Но это так полезно для твоего здоровья, Тони, - увещевал Оливер. Ты так хорошо выглядишь, загорел, и мама пишет мне...
- Я хочу домой, - категорично заявил Тони.
Оливер вздохнул.
- Ты маме об этом говорил?
- Нет, - сказал Тони. - С ней бесполезно разговаривать.
Оливер понимающе кивнул.
- А, - догадался он. - Так вы тут немного повздорили.
- Нет.
- Оливер сделал очередной глоток.
- Так с Джефом?
Тони ответил не сразу.
- Ни с кем, - отрезал он. - Разве нельзя хотеть когда-нибудь поехать домой с собственным отцом и чтобы никто не нападал на тебя?
- никто на тебя не нападает, Тони, - ободряюще сказал Оливер. Только вполне естественно ожидать, что придется ответить на какие-то мистические указания. Будь умницей, Тони.
- Я умница, - казалось Тони загнан в угол. - Я хочу домой, потому что не желаю находиться под одной крышей с мамой и Джефом.
Оливер поставил бокал и заговорил намеренно тихо.
- Что ты сказал, Тони?
- Не хочу быть под одной крышей с мамой и Джефом.
- Почему?
- Не скажу.
Оливер бросил на ребенка резкий неодобрительный взгляд. Тот сидел понурив голову, уставившись на носки туфель, всем своим видом выражая обиду и смущение.
- Тони, - сказал Оливер, - мы всегда были с тобой в дружеских отношениях, правда?
- Да.
- Я всегда говорил тебе, что волнует меня, ты всегда делился со мной своими бедами, - продолжал Оливер. - Правда ведь?
- Да.
- Разве я когда-то обещал тебе что-то, чего не смог выполнить? спросил Оливер.
- Нет, - признал Тони.
- Разве я когда-то не давал тебе правдивых и честных ответов на твои вопросы?
- Нет.
- Когда ты прошлым летом начал рассказывать твои истории, что ты, например, переплыл озеро, когда ты вовсе не умел еще плавать, или говорил, что мистер Нортон пригласил тебя на свое ранчо в Уайоминг на месяц и что он собирался дать тебе свою собственную лошадь...
- Но это все детская болтовня, - перебил Тони.
- Знаю, - рассудительно кивнул Оливер. - И разве я не говорил тебе, что знал и понимал это? И ты правильно делал, что рассказывал именно мне все свои выдумки, потому что я знал, что ты просто развлекаешься, развивая свое воображение. Но люди, которые не знали тебя так хорошо как я, могли бы подумать, что ты лгунишка и что тебе нельзя доверять.
- Но я больше не фантазирую, - оправдывался Тони. - Ни для кого.
- Конечно, - сказал Оливер. - И когда у тебя это случилось с глазами - были моменты в самом начале, когда тебе было очень непросто объяснить, что происходит, и чем все может кончиться. Когда ты станешь отцом, Тони, ты поймешь, чего мне это стоило. - Он сделал паузу. - Но я сделал это. Разве не так? - закончил он.
- Так, - покорно подтвердил мальчик.
- И знаешь, почему я сделал это?
- наверное, знаю, - Тони понизил голос почти до шепота.
- Потому что я хотел, чтобы между нами было все четко и ясно, объяснил Оливер. - Для того, чтобы через многие годы, когда ты будешь в моем возрасте, что бы не произошло в твоей жизни, ты бы смог сказать: "Мы с отцом уважали друг друга". - Оливер наклонился и похлопал Тони по коленке. Затем он встал, прошелся до двери и выглянул в дождливую темноту.
Тони поднял голову и не отрываясь смотрел на отцовскую спину, его губы задрожали. Он ждал, что Оливер скажет еще что-то, но отец молчал, и Тони тоже поднялся, подошел к двери и остановился рядом с ним. - Я не знаю, как это объяснить, - прошептал он. - Мама и Джеф... Они делают плохое. Они делают то, что делают все взрослые, когда женятся. Я хочу домой.
Оливер на мгновение закрыл глаза. Он недоумевал по поводу звонка Тони, но этого никак не предвидел. Сидя за рулем и всматриваясь в дождливую ночь, он уговаривал себя, что все это детская блажь, и что все наверняка будет позади уже ко времени его приезда. Да он и не поехал бы, если на заводе не было временного затишья. Теперь он уже так не думал. Это будто ты слышишь крики из детской и направляешься туда в уверенности, что нужно разнять детей, дерущихся подушками или игрушкой, а вместо этого, открыв дверь комнаты находишь одного из детей в луже крови на полу, а другого стоящего над ним с ножом в руке.
- Кто тебе это сказал, Тони? - спросил он.
- Сюзанна, - ответил он.
- Кто такая Сюзанна?