- Изменюсь? - переспросила Люси. - Да, изменюсь. Но наверное, не так как ты думаешь.
- Люси, разве ты не любишь меня? - Он задал этот вопрос впервые в жизни.
Люси задумчиво посмотрела на мужа.
- Да, - медленно произнесла она. - Да, люблю. Я все последние десять лет думала о тебе. О том чем я тебе обязана. О том как ты нужен мне. Сколько ты сделал для меня. Как ты прочно стоишь на ногах. Как ты надежен.
- Люси, - ответил Оливер, - мне приятно слышать это.
- Погоди, - перебила она. - Не спеши. Но ты сделал и кое-что другое, Оливер. Ты воспитал меня. Ты обратил меня в иную веру.
- Обратил в другую веру? - непонимающе переспросил Оливер. - Что ты имеешь в виду?
- Ты всегда так много говорил о принципах, о правде, о том, что на все нужно смотреть трезво, не обманывать себя. Ты даже написал письмо Тони на эту тему этим летом, когда ты волновался о его зрении.
- Да, написал, - подтвердил Оливер. - Ну и что?
- Я всего лишь твоя ученица, - объяснила Люси. - Я самая плохая ученица, потому что первый человек, на котором я испытала свою новую веру - это ты.
- О чем ты? - не понимал Оливер.
- Ложь ранит тебя, правда, Оливер? Люси говорила спокойно, будто втолковывала математическую проблему.
- Да, - согласился Оливер, но голос его при этом звучал устало, он будто защищался.
- Обман любой, чей угодно вызывает в тебе отвращение, - Люси не оставляла своего учительского назидательного тона.
- Да, конечно, - опять согласился Оливер.
- И ты веришь в это? - спросила Люси.
- Да.
- Тогда ты лжешь, - сделал вывод она.
Оливер раздраженно вскинул голову. - Не смей так говорить.
- Ты лжешь мне, - сказала Люси. - Но больше всего ты лжешь себе.
- Я не лгу, - напряженно произнес он.
- Мне доказать это? - Люси говорила дружеским бесстрастным тоном. Мне доказать, что большая часть твоей жизни основана на лжи?
- Ты не сможешь этого сделать, потому что это неправда.
- Не правда? Давай отвлечемся от нас самих на минуту. Кто твой лучший друг?
- К чему ты клонишь? - спросил Оливер.
- Я о Сэме. Добрый доктор Петтерсон. Вы с ним знакомы уже двадцать лет. Он с женой каждый день бывают у нас. Ты играешь с ним в гольф. Ты делишься с ним. Не удивлюсь, если ты уже рассказал ему об этой... неприятности у нас с тобой.
- Кстати говоря, действительно рассказал, - подтвердил Оливер. - Мне нужно было поговорить с кем-то. Он и твой друг тоже. Он посоветовал мне вернуться к тебе.
Люси кивнула.
- Мой друг, - повторила она. - И твой друг. А что ты знаешь о докторе Петтерсоне, нашем близком друге?
- Он умен и объективен, - ответил Оливер. - Он еще и прекрасный доктор. Это он вытащил Тони.
Люси снова кивнула.
- Все это так. Но кроме этого есть еще кое-что, правда? Например, о его отношениях с другими женщинами.
- Ну, нельзя быть полностью уверенным.
- И вот ты опять лжешь, - мягко вставила Люси. - Теперь понятно, что я имею в виду? Ты ведь знаешь, что у них с миссис Вейлс. Ты знаешь и об Эвелин Стивенс. ты знаешь, что было между ним и Шарлоттой Стивенс, потому что все это началось в нашем доме два года назад. И с тех пор эта история обсуждалась нашими гостями прямо за столом.
- Ладно, - сдался Оливер. - Я знаю.
- А теперь я скажу тебе еще кое-что, - спокойно продолжала Люси. - Он делал попытки и в мою сторону. Потому что именно такой он человек. Потому что он не может посмотреть на женщину дважды, не проявив этого. И ты должен был это знать тоже.
- Я не верю в это.
- Веришь. Ты бывал у него сотни раз, ты приглашал его к нам. И этих тоже. Мужья и жены. Преданных, разведенных, неудовлетворенных, любопытствующих, развязных... ты всех их знал. И ты был с ним обходителен, дружелюбен, а когда шли сплетни или начинался газетный скандал, ты смеялся. Но когда удар пришелся в твои ворота, ты не смеялся. Вся твоя терпимость, цивилизованность, юмор оказались не для внутреннего пользования.
- Прекрати, - вырвалось у Оливера.
Но Люси была неумолима.
- Я все время думала над этим, Оливер. Все эти последние десять дней. И я поняла, что ты прав. По крайней мере, то что говорил, все верно. Даже если ты сам не можешь соблюдать эти правила.
- Мы будем жить как ты пожелаешь, - начал он. - Мы не будем приглашать тех, кого ты не захочешь видеть в нашем доме. У нас будут совсем другие друзья.
- Я не это хотела сказать. Мне нравятся наши друзья. То, что я чувствовала себя счастливой все эти годы, было частично благодаря им. Мне и думать не хочется о том, что я их больше не увижу.
Оливер встал, его щеки горели.
- Что же ты тогда, черт побери, хочешь? - закричал он.
- Я хочу жить, - спокойно ответила Люси, - жить так, чтобы меня больше никто никогда не сумел обвинить во лжи. Так, чтобы я сама не могла обвинить себя во лжи.
- Ладно, - низким голосом ответил Оливер. - Если так, то я рада, что все это произошло.
- Не торопись. Как всегда, ты спешишь остановиться на пол-истины. На самой привлекательной ее половине. Той, где ты выглядишь благородным, которая устраивает тебя. Но та скрытая часть - секретная, неприятная, унизительная - она тоже существует, Оливер. С этого момента тебе придется принимать обе половины...
- Если ты собираешься исповедоваться насчет кого-то другого студентов всяких, докторов, гостей к обеду или попутчиков в поезде, избавь меня от этого. Меня не интересует твое прошлое. Я не желаю об этом слушать.