— Не превращайся в дешевку!
— Я достаточно долго терпела, Ден, так что мне позволено вести себя как дешевка.
Он потер переносицу и спросил:
— Если я соглашусь, это заставит тебя замолчать?
— На какое-то время.
Возможно, это заставит ее не только замолчать, но и показать ему записку Люка Эвери, которую она поклялась скрывать от него до тех пор, пока он не позволит ей заняться настоящим делом.
— Хорошо, — кивнул он. — Сделай это интервью. Весело, но ответственно. Подчеркни, насколько волнительно быть президентом крупной компании. Отметь, насколько изыскан его вкус, обрати внимание на его галстуки и выращенные им цветы. Никаких расследований. Никакого психологизма. С меня достаточно того, что ты уже однажды притащила в эту студию!
Она встала.
— Спасибо, — поблагодарила она Дена, чувствуя слабость, но и торжествуя маленькую победу.
Она настояла на своем, и хотя ей не удалось забить гол, она все же отвоевала для себя несколько ярдов игрового пространства.
Несколько дней спустя Сэнди сидела на переливающемся всеми цветами радуги кресле в студии «Американского дневника». Передавали новости из Вашингтона, когда ассистентка режиссера пригласила в студию Джона Бурка. Сэнди встала и улыбнулась.
Бурк, в темном костюме и полосатом галстуке, с платочком, аккуратно заправленным в карман пиджака, выглядел как преуспевающий, многоопытный бизнесмен. Крупный и широкий в плечах, он кивнул Сэнди и, улыбнувшись, любезно поздоровался с ней. Она пододвинула второе разноцветное кресло, и он уселся. Похоже, Бурк был удивлен, оказавшись в садовом павильоне, украшенном различными беседками, шпалерами и декоративными решетками.
— Все как настоящее! — поразился он.
— Я вам благодарна за ваш визит, мистер Бурк.
— Мне это доставляет большое удовольствие.
Зажегся красный свет, и она обратилась к миллионам невидимых телезрителей.
— Со мной в студии Джон Бурк, президент Юго-Западной энергетической корпорации, которая, судя по всему, будет продана компании «Хейг энтерпрайзиз» за более чем семь миллиардов долларов. Джон, вас можно поздравить?
Бурк улыбнулся:
— Еще рано принимать поздравления, Сэнди. Мы согласились объединиться с «Хейг энтерпрайзиз», но правительство еще должно одобрить этот договор, и, разумеется, наши акционеры выскажут свое мнение относительно этого довольно щекотливого соглашения.
У Бурка был выразительный голос. На собрании акционеров он будет очень убедителен, подумала Сэнди. Но она чувствовала в нем какое-то напряжение.
— Джон, а вы хотите вообще-то объединять Юго-Западную? С кем бы то ни было?
Бурк, помолчав, ответил:
— По правде сказать, нет. Но нам выбирать не приходится.
— Почему?
— Ну это довольно сложный вопрос, но если его упростить, то проблема выглядит следующим образом: приобретение источников сырья средней мощности и энергетических компаний стало сегодня очень выгодным делом.
— Так в чем же проблемы? Будем покупать сырье!
Бурк опять улыбнулся:
— В настоящее время рынок перенасыщен нефтью. Из-за этого падают цены на акции средних и мелких нефтяных компаний. Налоги на предпринимательскую деятельность сейчас тоже очень высоки, что дополнительно снижает стоимость акций. Таким образом, мы становимся очень лакомым куском для крупных спекулянтов.
Сэнди кивнула. Она теперь более свободно чувствовала себя перед камерами. Со времени своего сражения с Деном Арленом она постоянно мучилась: удастся или не удастся ее интервью с Джоном Бурком. Пока все шло хорошо. Гейб мог бы ею гордиться. Когда она думала о Гейбе, это всегда причиняло ей боль, но за последние три недели она научилась сжимать эту боль до тонкого лазерного луча, направленного против Хейгов, которые стоили такой ненависти. Она помнила бесцеремонные прикосновения Рубена и холодную ненависть Аарона. Но пора было сосредоточиться на интервью.
— В этом причина ажиотажа вокруг вашей компании и ее продажи?
— Разумеется, плюс еще поддержка правительства самой идеи объединения, чего никогда раньше не было.
— И главный вопрос. Почему ваша корпорация оказалась в центре внимания? Почему столько компаний борются за нее?
Снисходительно рассмеявшись, Бурк хлопнул ладонями по коленям.
— Я, как тот кулик, буду хвалить свое болото, ладно? Просто мы очень хорошая компания. У нас богатые ресурсы и прекрасно отлаженная система управления. Наши активы, наше сырье, за это стоит побороться.
— Когда началась эта гонка?
— Год назад или около того. Первые претенденты были нами сразу отвергнуты. Разумеется, я не вправе останавливаться на деталях, могу только сказать, что скоро мы поняли, что кое-кто крайне заинтересован в приобретении нашей компании, а мы предпочитали иметь дело с теми, кто нам нравится.
Сэнди скрестила ноги.
— Таким образом вы стремились обезопасить себя?
Бурк кивнул:
— Да. Но когда в приобретении вашей компании заинтересована крупная корпорация, которая предлагает хорошую цену за акции, пайщики пойдут на соглашение.
— Поэтому вы и выбрали «Хейг энтерпрайзиз»?
Лицо Бурка на мгновение исказилось от боли: Сэнди это заметила — уловили ли этот момент телекамеры?
— Да. Рубен Хейг убедил меня, что объединение с ним обеспечивает нам максимальные возможности развития и идеальное — как бы это выразиться — совпадение интересов.
— Понятно, — сказала Сэнди. — А остальные компании отказались от борьбы?
Бурк потер переносицу.
— Похоже на то. Во всяком случае, я сделал свой выбор. Правление корпорации и наши акционеры, кажется, склонны поддержать меня.
— Личный вопрос, Джон. Какие чувства вы испытываете сейчас, когда все уже решено?
Бурк, казалось, был удивлен вопросом, но ответил, тщательно подбирая слова:
— Мне, разумеется, лестно сознавать, что мы создали настолько крупную компанию, что она стала центром притяжения для могущественных нефтяных монополий. С другой стороны, я в отчаянии, что Юго-Западной не удалось стать одной из крупнейших независимых энергетических компаний. Но так уж сложились обстоятельства, таков бизнес сегодня. Нам не хватило времени, чтобы прочно встать на ноги и превратиться в действительно крупную фирму. — Он помолчал и улыбнулся с досадой и разочарованием. — Хотя, возможно, наша фирма уже была на пути к тому, чтобы стать одной из крупнейших энергетических корпораций, но время для этого оказалось неподходящим.