- Для обеда слишком позднее время, - заметила княгиня Шалуева. - К тому же я не голодна.
- В таком случае, я прикажу поставить самовар.
Елизавета вышла на несколько минут, чтобы дать распоряжения прислуге. После чего вернулась и села в кресло напротив матери.
- Может быть, объяснишь мне, что все это значит? - спросила Элеонора Львовна.
- Что именно, маменька?
- Твое нахождение в этом доме и, в частности, фраза: "Я доложу о вас графине".
- Я вышла замуж за графа, - просто объяснила Елизавета. - И теперь я графиня Вольшанская.
- О, какое безумие! - тяжело вздохнула Элеонора Львовна. - И где только свершилось подобное святотатство? Кто отважился обвенчать женщину, ещё недавно бывшую замужем за другим? Ну зачем потребовалось так спешно венчаться? Неужто нельзя было подождать какой-то несчастный год?
- Нельзя, - с очаровательной улыбкой ответила Елизавета.
- Тебе счастливо, беззаботно, - с упреком сказала мать. - А я, как обычно, должна что-то придумывать, чтобы не пострадала твоя репутация.
- Маменька, прошу вас, не сердитесь на меня! - мягким тоном голоса произнесла дочь. - Я так счастлива!
И, действительно, несмотря на упреки и недовольство матери, глаза дочери по-прежнему сияли, и улыбка не сходила с её лица. Казалось, даже самые резкие замечания не в состоянии были омрачить её счастье. Элеонора Львовна окинула дочь изучающим взглядом. И невольно на строгом, серьезном лице матери промелькнула радостная улыбка.
- Стало быть, счастлива? - переспросила Элеонора Львовна.
- Очень счастлива, маменька!
- Ну что ж! Это хорошо! Ты заслуживаешь счастья, после всего того, что тебе пришлось испытать. Я рада за тебя, Елизавета!
Видя, что её мать смягчилась, Елизавета хотела было обнять её и поблагодарить, но внезапно остановилась. Ей захотелось, чтобы мать сделала это сама.
- Маменька, вы не хотите обнять свою дочь? - ласковым голосом спросила Елизавета.
Не говоря ни слова, Элеонора Львовна подошла к ней и заключила её в объятия. Это было так прекрасно! Она пыталась припомнить, когда в последний раз так обнимала дочь, но не могла. От подобного проявления нежности строгая княгиня Шалуева едва не прослезилась. Но ей удалось себя сдержать. Она отстранилась от дочери, глубоко вздохнула и кашлянула.
- Маменька, я хотела бы выразить вам большую благодарность, произнесла Елизавета. - Ведь это вам я обязана своим счастьем. Если бы вы не сделали заявление в полицию и не обвинили бы моего бывшего мужа в двоеженстве, мне не удалось бы развестись. И сейчас я по прежнему оставалась бы его женой.
- Если бы он не повторил попытку с отравлением или не задумал бы чего-нибудь похуже, - вставила Элеонора Львовна. - И тогда ты вряд ли оставалась бы его женой.
- Вы совершили отважный поступок! Я представляю, чего вам это стоило! Вы, всегда так дорожившая честью семьи, сами обвинили своего зятя в бесчестье. Мне как никому другому известно, что значит для вас понятие "скандал в обществе". В все же вы пошли на него.
- Это лучше, чем потерять свою единственную дочь, - сказала Элеонора Львовна. - Я боялась за тебя. Быть может, я не была для тебя хорошей матерью: нежной и понимающей, но ты мне очень дорога. Ты и Алексис.
Елизавета взяла в свои ладони худые, но жилистые руки матери и нежно сжала их. Ей впервые открылось, что за видимой строгостью, холодностью и даже некоторой сухостью её матери может скрываться такая теплая и нежная любовь.
- О, маменька! - с приятным волнением произнесла Елизавета.
- А знаешь что? - резко произнесла Элеонора Львовна, чтобы при помощи этой резкости прогнать нахлынувшую на неё сентиментальность. - Я, пожалуй, останусь до прихода твоего супруга! Мне не терпится с ним познакомиться.
- Я очень этому рада! Но пока его нет, я хотела бы предложить вам горячего чая. Самовар и сдобный пирог уже давно дожидаются вас. А затем, если вы пожелаете, я покажу вам дом.
- С удовольствием.
Владимир появился вечером. Увидев рядом со своей супругой незнакомую даму, он почтительно ей поклонился.
- Маменька, позвольте вам представить моего супруга графа Владимира Елисеевича Вольшанского, - произнесла Елизавета. - Княгиня Элеонора Львовна Шалуева - моя маменька.
Элеонора Львовна окинула графа надменно-оценивающим взглядом и вежливо наклонила голову.
- Весьма рад знакомству с вами, княгиня, - произнес он, почтительно поцеловав её руку.
- Вот, стало быть, что представляет из себя человек, заставивший мою дочь потерять голову, - произнесла Элеонора Львовна, - и пойти на это безумие.
- Под "безумием" вы, очевидно, понимаете наш священный союз? предположил Владимир.
- Под "безумием" я понимаю безумие, - возразила она. - Безумие - едва получив развод, вступать в новый брак.
- Маменька, прошу вас, - взмолилась Елизавета.
- А что касается вашего священного союза и непосредственно вас, граф, - продолжала княгиня Шалуева, - то я рада, что моя дочь сделала достойный выбор.
- Весьма польщен, - улыбнулся Владимир.
- Разумеется, в своем выборе она руководствовалась не теми мотивами, которыми следовало бы руководствоваться даме её круга и происхождения, прибавила княгиня Шалуева. - Для неё желание быть счастливой и духовные чувства всегда были важнее положения в обществе, титула и состояния. А вот для меня - наоборот. Для меня важно то, что неотъемлемо принадлежит мне, что я могу реально увидеть и ощутить. Что такое счастье? Дуновение ветерка. Подул этот ветерок в мою сторону, и я счастлива; подул в другую, и нет моего счастья. Но это мое личное суждение. Вам не следует особенно к нему прислушиваться. Итак, Владимир Елисеевич, должна вам сказать, я рада, что избранник моей дочери сочетает в себе все качества и достоинства, которые важны, как для нее, так и для меня.
- Мне очень приятен столь высокий отзыв обо мне, - поблагодарил он.
- А теперь, - сказала Элеонора Львовна, - поскольку наше первое знакомство удачно состоялось, я хотела бы с вами серьезно поговорить.
- Может быть, нам лучше отложить серьезный разговор? - предложила Елизавета.
- Серьезный разговор лучше не откладывать никогда, - возразила Элеонора Львовна. - Иначе может быть слишком поздно.
- В таком случае, давайте поговорим серьезно после ужина? - настаивала Елизавета. - А пока позволим себе немного расслабиться и насладиться просто общением друг с другом.
- Общением насладимся в другой раз, - заявила Элеонора Львовна. - И на ужин я, пожалуй, тоже не останусь. Мне нужно уехать.
- Как, маменька, разве вы не останетесь у нас? - удивилась Елизавета. - Вы проделали такой дальний путь и такой же вам ещё предстоит проделать! Прошу вас, останьтесь у нас хотя бы до завтра. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Не гнушайтесь нашим гостеприимством!
- Вы не можете вот так уехать, княгиня! - поддержал супругу Владимир.
- Прошу меня простить и понять, - извинилась Элеонора Львовна. - Я никоим образом не хотела вас обидеть. Просто в мои планы изначально не входило оставаться в вашем имении, а лишь нанести краткий визит. Далее я предполагала заехать в Шалуевское имение, чтобы навестить внука, а заодно и узнать, как там обстоят дела. Я не была там уже бог весть сколько времени. Шалуевское имение находится здесь неподалеку. Если бы мне было хоть что-то ведомо о таком повороте событий, я составила бы свои планы иначе. Но коли уж я решила обойтись кратким визитом здесь и остаться на пару дней там, то я не переменю своего решения. Я дама очень пунктуальная. И моя дочь это хорошо знает. Впрочем, ещё в самом начале моего визита я предупредила её, что останусь лишь до вашего прихода, Владимир Елисеевич.
- Что ж, коли вы так решили, мы не будем настаивать, - сказала Елизавета.
- А теперь, к делу, - властно произнесла Элеонора Львовна. - Хотелось бы побыстрее все обсудить, чтобы мне не так поздно пришлось ехать в имение.