- Потому что он привез клюшки для гольфа, - ответил Тим. - Разве человек в здравом уме потащит с собой клюшки в такое место? Всем известно, что Скуа - дикий, заброшенный остров, где только один городишко и нет благоустроенных дорог. Откуда же здесь взяться площадкам для гольфа?
- Отчего же всем? Он явно об этом понятия не имел.
- В этом весь фокус. - Тим нахмурился, пытаясь соединить мелькавшие в уме отдельные мысли... - Он ведь купил их специально для того, чтобы хорошо отдохнуть. И уж если человек потратил время на то, чтобы купить новенькие клюшки, он непременно постарается выяснить, есть ли там, куда он едет, подходящие лужайки. Тебя это вообще не заинтересовало?
Хоггарт в оправдание признался:
- Вообще-то, до тех пор, пока ты не сказал... Прости, Тим, но я все время думал об орхидеях, все время высматривал их и в данный момент занимаюсь тем же самым. Оставив машину на дороге, они двинулись по торфянику к лощине. На дальнем ее конце, защищенном утесом, стоял полуразрушенный небольшой фермерский дом. Почерневшие стены без крыши и с зияющей дырой на месте, где располагалась дверь.
Отправившийся на разведку Тим наткнулся на остатки железной кровати, что валялась в траве среди овечьего помета.
Это был уже четвертый брошенный дом, который им попался на пути с тех пор, как они тронулись утром в путь.
- А где же люди? - недоуменно озираясь, спросил мальчик у своего отца, который тем временем достал нужные инструменты из рюкзака и принялся выкапывать мох и укладывать образцы в специальные коробки.
- Депопуляция, - Хоггарт взглянул на сына, вздохнул и, прервав работу, объяснил подробнее: - Земля очень скудная, и люди живут бедно. Их дети стремятся к лучшей жизни и уезжают отсюда. А когда их родители, состарившись, умирают, не находится никого, кто стал бы приглядывать за фермой. А иной раз уезжают сразу семьями - на материк или в Америку...
Сначала Тим решил, что Скуа - самое прекрасное из всех виденных им прежде мест, но сейчас почувствовал ощущение заброшенности и отдаленности от остального мира.
Отец улыбнулся:
- Мы пришли сюда за орхидеями, ты не забыл?
Они искали черную орхидею - как называл этот вид Хоггарт, описывая нужное растение, чтобы не забивать сыну голову длинным латинским названием. И еще добавил, что черная орхидея - чрезвычайно редкое растение, что ее удалось найти лишь в очень отдаленной части Скандинавии. И что на самом деле ее лепестки, конечно, не черные, а, скорее всего, бордового или темнолилового цвета.
Они искали ее все утро. Им попалась только бледно-розовая дикая орхидея - невероятно маленькая и изящная. И все. Хоггарт мог бы рыскать хоть целый день, но ближе к обеду решил, что Тим уже притомился. Очистив от земли инструменты и положив образцы в коробки, они устроились на краю обрыва. Жевали сэндвичи и смотрели на море.
Внизу волны бились о камни. И звук, который доносился до них, был глуховатый, словно стреляли из пушки.
- Где-то там, внизу, - пещера, - сказал Тим и, достав карту, прочертил прямую линию от тоненькой ниточки дороги, по которой они ехали, к тому месту, где они сидели, и победно ткнул пальцем в выступающий мыс.
- Вот видишь, пещеры, - закричал он. - Посмотри, это место называется Пещерный мыс.
- Это где-то далеко внизу, - Хоггарт лег на живот и свесил голову. Совершенно отвесная стена. Здесь не пройти. Даже горным козам.
- Тут должен быть какой-то желоб, - проговорил Тим, внимательно разглядывая карту. - А на самом его конце - пещера колдуньи. Отсюда до нее приблизительно миля.
- Только в книгах пещеры кажутся такими привлекательными, - попытался остудить его пыл отец. - В жизни они вызывают только разочарование. Душно, валяются трупы погибших овец, вонь стоит невыносимая ...
Но Тим уже вскочил на ноги и закинул рюкзак за спину. Отец встал и двинулся за ним следом. Они обогнули вершину утеса. Ветер дул им в лицо. Чайки кричали над их головами. Тим не ошибся в своих расчетах. Они прошли по желобу около пятисот ярдов, как вдруг земля разверзлась под ногами.
Обрыв с травянистыми склонами круто уходил вниз между скалами. Оттуда слышался шум воды.
- Опасно, - сказал Хоггарт.
- Если боишься, можешь оставаться здесь, - доброжелательно предложил Тим, сел и скользнул вниз.
Отец тотчас последовал за ним. Желоб сделал крутой поворот и вывел их на поросший травой уступ возле водопада. Поток, прихотливо извиваясь меж камней, собирался сначала в неглубокую прозрачную запруду, а оттуда с грохотом обрушивался вниз.
- Как тут хорошо, - с надеждой в голосе проговорил Хоггарт. Но Тим уже исчез, скользнув дальше.
- По этой стороне водопада можно спуститься, - крикнул он. И его голос подхватило эхо, отраженное скалами.
Хоггарт тяжело вздохнул и последовал за сыном.
Он весь взмок, когда оказался на небольшом, усыпанном галькой берегу, и сел на камень, чтобы перевести дух. Тим, хватаясь руками, перебрался через валуны.
- Какие камни! В самый раз для моей коллекции! Посмотри, папа... Согнувшись, Тим нес гранит, похожий по форме на яйцо гигантского страуса, усыпанный розовыми и зелеными крапинками.
- Ты не собираешься прихватить с собой этот утес? - спросил Хоггарт.
Тим окинул взглядом грозную скалу, которая устремилась прямо к небу, и усмехнулся.
- Надеюсь, мне попадется нужный образчик поменьше.
Пещера уходила в глубь утеса. Тим продвигался вперед до тех пор, пока не оказался в полной темноте. Отец что-то кричал ему вслед, и его измененный эхом голос - словно это звучал орган - казался незнакомым.
Когда Тим вернулся, отец посмотрел на часы.
- Еще немного, - взмолился Тим. - Не можем же мы вот так взять и уйти. Потрясающее место! Как ты считаешь, контрабандисты пользовались этой пещерой? Нет. Не может быть... как бы они могли притащить сюда свою добычу... Наверное, сюда не ступала нога человека... Папа! Представляешь, мы - первые, кто побывал здесь. - Тим запнулся и с благоговением произнес: Первые люди со дня творения!
- Хм, - помедлил отец. Он заметил в камнях ржавое железное кольцо. Видимо, кто-то оставлял здесь лодку. Приверженец правды, Хоггарт уже готов был указать на это, но очередной возглас сына отвлек его:
- Посмотри... посмотри, что я нашел. - Тим отбросил в сторону небольшой камень и пытался вытащить другой, застрявший между двумя валунами. Его заклинило морским приливом так основательно, что Тиму пришлось схватиться за молоток, чтобы высвободить находку. Искомый камень скользнул еще глубже, но мальчик успел сунуть руку и подхватить его. При этом он так сильно ободрал кожу с сустава, что даже зашипел от боли.
- На вид ничего, - без всякого энтузиазма отозвался отец, - но... господи, как ты сильно ободрал кожу.
- Ты даже не взглянул на него, - огорчился Тим. - А это не обычный камень. - Он поцарапал ногтем покрытую налетом соли поверхность. Очищенный кусочек был темно-красного цвета.
- Это рубин, - выдохнул Тим. - Папа, я уверен, это рубин.
Хоггарт тихо вздохнул:
- О, Тим... ты не представляешь, сколько стоит рубин такого размера.
Мальчик сердито нахмурился, ему не понравился тон, которым заговорил отец.
- Это вовсе не означает, что он не может быть рубином.
- Нет, конечно. Но откуда взяться драгоценному камню на берегу? Скорее всего, это осколок стекла, или кварца, или чего-нибудь в этом же роде. Я ведь не геолог, мне трудно судить.
Он улыбался, чтобы подбодрить мальчика. Но Тим почувствовал, как его охватывает дикое раздражение из-за того, что отец разговаривает с ним, будто имеет дело с малышом, а не с мальчиком, которому уже исполнилось двенадцать лет.
Тим взобрался на утес и сел в машину, храня угрюмое молчание.
Незнакомец встретился им, когда до отеля оставалась половина пути. На очередном повороте выбитой рытвинами дороги они чуть не врезались в белый "ягуар", застывший на обочине. Его заднее колесо угодило в канаву. Мужчина в темных очках сидел за рулем и курил сигарету.