- Писатель. Модус вивенди в соответствии.
- То есть?
- Все запрещенное. Уставом социалистического общежития. Отсюда его бы выгнали - если не хуже. Не говоря о микрофонах, здесь же, вы знаете стукач на стукаче...
- Он богатый?
- По уши в долгах.
- На что же он снимает?
- Дипломы пишет. Одному арабу он...
- За деньги?
- Да, но гениальные. Если хотите, у него две степени уже - в Бомбее и в Багдаде.
Инеc затянулась и выдула дым.
- Как мне его найти?
С порога Пола обернулась:
- То может, я побуду в душе, стара?
Мать Полы изнасиловали в танке, куда втащили, когда она с цветами встречала Красную армию. Что ей не помешало в "новой Польше" стать партийным деятелем, а Поле идти на риск даже с грузинами - не говоря о русских усачах.
- Будем жить опасно, - ответила Инеc.
- Но то па.
- Па.
Вид был на залитые солнцем Ленинские горы - асфальт и газоны с деревьями в цвету. Инеc влезла с ногами на видавший виды диван. Папку с дипломом она положила на край стола.
Три сигареты спустя в дверь постучали. Писатель дипломов за темными, причем, разбитыми очками пытался скрыть вспухшие скулы. Не без труда он улыбнулся: "Буэнас диас".
Сел, открыл папку.
- "Идиот и Дон-Кихот"... Речь об этом?
Она кивнула.
Он взялся за карман пиджака, вынул пачку американских - она отказалась. Она курила "Шипку" - эти болгарские в Москве без перебоев.
- Что вы думаете? - спросила она, когда он дочитал.
- С точки зрения научной?
Она вспыхнула:
- Мне на науку наплевать, а на советскую тем более. Мне надо защитить это говно.
- Почему? По замыслу это как раз интересно. Но мне сказали, что речь только о перепечатке.
- А мне сказали, что вы профессор преступного мира.
Он покраснел.
- Или нет?
- Обстоятельства...
- Сколько вы берете за диплом? Я заплачу вдвое. Хотите валютой? "Мальборо"? Джинсы? Я пришлю вам из Парижа все, что захотите.
Облако дыма разрасталось между ними. Он утер глаз под разбитым стеклом.
- У меня друг был из Парижа... Сломался здесь.
Она назвала имя:
- Нарциссо.
- Вы его знали?
- С детства. Он с ума сошел после Москвы. Сидит все время взаперти.
- В Париже?
- Да.
- В Шестьдесят Восьмом году мы с ним здесь пошумели. Настоящий был анарх. А вы?
- Что я?
- Как выдержали до диплома?
- Обстоятельства, - сказала она с вызовом.
Он взял папку, поднялся.
- Сложную тему вы для себя изобрели. Мне нужно подумать.
- Только недолго.
- Адиос.