Получился короткий, мало вместивший в себя день, от которого, именно из-за его короткой кротости, так жаль отречься. Может быть, даже не один день, а несколько, много дней, случайно сошедшихся в одном промежутке, пришпиленных датой.
Хромов устал. В холле гостиницы было темно, исключая зеленую лампу на конторке портье. Капли света дрожали на пыльных подвесках люстры, золотая грань зеркала резала глаз, кожаные кресла, убранные в горбатую темноту, не предлагали присесть.
Портье спал, откинув голову назад, посвистывая в обе ноздри (одна пищала, другая гудела), полуоткрытые глаза его закатились, кончик языка сполз на нижнюю губу.
Трудно представить, что этот человек когда-то бороздил океаны, взбирался на пирамиды, витал в тонких облаках, вел жизнь разгульную, ничем себя не стесняя, презирал требования морали и вкуса, любил за полушку душисто тухлую тушку, бил в барабан, перебирал струны и не думал о будущем покое… Казалось, он всю жизнь, от сознательного зачина в направлении бессознательного конца, просидел сиднем здесь, в заключении, выдавая ключи, поджидая постояльцев, присматривая за порядком, наследник недвижимости.
Ступая по ковру, Хромов надеялся прокрасться незамеченным в свой номер, но в тот момент, когда ему уже казалось, что он преодолел препятствие, портье вздрогнул и вскочил, вправляя себя в привычную позу.
Хромов волей-неволей остановился, изобразив улыбку:
«Жарко…»
И уже хотел пройти дальше, но портье остановил его коротким жестом:
«Постойте, у меня к вам просьба».
Хромов подумал о дочери портье и ее подпольных отношениях с Агаповым, но оказалось — дочь ни при чем.
Портье заподозрил, что Икс и Игрек сбежали из гостиницы, не заплатив за проживание.
«И зачем только я их пустил! — сокрушался он. — Надо проверить их комнату. Идемте, вы будете свидетелем».
Он достал из ящика связку ключей.
«Сегодня вечером я слышал подозрительный шум. Боюсь, они вылезли в окно, спустили вещи и уехали на машине».
«Не может быть», — устало сказал Хромов.
Они поднялись по лестнице, прошли мимо запертых дверей. Как будто какая-то его залетная мысль требовала продолжения, не здесь, так там. Поводырь, страшное слово. Спина. Дурные предчувствия. Тень, бегущая по стене то слева, то справа. Беззвучные шаги.
Хромов спросил у спины портье, почему номера в гостинице не пронумерованы по порядку, и тотчас вспомнил, что уже спрашивал. Портье терпеливо объяснил еще раз. Номера указывают не на последовательность, а на смысл, абсолютный, не зависящий от порядка и расположения. Отец, видите ли, был большой оригинал. Хотел все сделать по-своему. Не терпел советов. Гнал всякого, кто решался высказать сомнение по поводу его работы.
Портье приложил ухо к двери. Никого. Постучал. Тишина. Со злобным удовлетворением скривив губы, взглянул на Хромова, мол, я же говорил. Ударил сильнее, кулаком. От удара тишина в коридоре, отпрянув, стала еще плотнее.
«Ну что ж…» — проворчал, нащупывая в связке нужный ключ.
Распахнул дверь. Протянув руку, включил свет и застыл на пороге.
«Вы только посмотрите! — охнул он. — Мерзавцы! Нелюди!.. А это еще что такое?»
Он бросился вперед, и Хромов наконец смог войти вслед за ним в номер.
Ужасная картина! Произведение закоренелого абстракциониста, решившего под влиянием любовных неурядиц попробовать себя в бескрылом реализме.
В центре не влезающей ни в какие рамки композиции лежал человек в сером костюме.
«Не дышит!» — прошептал, склонившись над ним, портье.
Подойдя ближе, Хромов в бездыханном узнал человека, который утром в буфете развлекался сваренным вкрутую яйцом. Шалун. Остекленевшие глаза глядели на него с пристальным интересом. Хромов мог поклясться, что мертвец его видит, видит оттуда, и что этот пристальный взгляд уже никогда его не оставит, будет видеть его всегда и повсюду — постоянно.
«Гипнотизер!»
«Гипнотизер?» — портье поднялся с колен, тяжело дыша, посмотрел на Хромова непонимающе.
«Ну тот, который сегодня остановился в вашей гостинице…»
«Остановился?»
Портье смотрел на Хромова с испугом.
«Никто у меня не останавливался!» — сказал он с обидой в голосе.
Теперь уже Хромов ничего не понимал.
«Я пойду позвоню в милицию», — сказал он.
«Вы что, с ума сошли! — закричал портье. — Если узнают, что здесь произошло, гостинице конец. Кто будет, как вы говорите, «останавливаться» в гостинице, в которой происходят убийства! Идите к себе, а я уж сам как-нибудь все устрою!»
«Ну как знаете, мне все равно…»
Пообещав хозяину гостиницы никому ничего не говорить, Хромов пошел спать.