- Определенно! Мы договорились, что Эстаси остановится у меня в Лондоне. Все было готово к нашему отъезду, когда мой брат простудился и не захотел рисковать своим здоровьем, путешествуя в такую неприветливую погоду. Это напомнило мне, - прибавила она, поднимаясь с кресла, - что я должна подняться к Хью и проинформировать, что его простуда усилилась.
На этом решили закончить разговоры и дать раненому отдых.
Уже возвращаясь из спальни сэра Хью, Сара увидела сэра Тристрама, ожидающего ее в кофейной комнате.
- Мне кажется, вам удалось убедить брата? - не без ехидства предположил он.
- А это оказалось ненужным, - ответила мисс Тэйн. - Най только что послал ему наверх бутылку вина "Олд Констанция", и брат заявил, что было бы безумием пускаться в путь, пока он совершенно не поправится.
- Ваш брат предрасположен к контрабандным спиртным напиткам, - заметил сэр Тристрам.
- Так и есть! - ответила мисс Тэйн без тени смущения. - Сильно предрасположен.
Она подошла к камину и села на стул с высокой спинкой, жестом предложив сэру Тристраму занять другой.
- Мне кажется, эти молодые люди могли бы составить хорошую пару, как вы считаете?
- Людовик не может делать предложение женщине в его теперешнем положении, - ответил Шилд, глядя на огонь.
- Мы докажем его невиновность, - уверенно сказала мисс Тэйн.
- Поверьте мне, я был бы рад помочь мальчику, но его появление в Суссексе - это просто сумасшествие!
- Его нельзя перемещать, пока рана в таком состоянии, - резонно заметила мисс Тэйн, - поэтому мы должны сделать все, что можем. Как вы думаете, Бэзил в самом деле виноват?
На некоторое время воцарилось молчание.
- А какой у вас интерес во всем этом деле, мисс Тэйн?
Она рассмеялась:
- Мое участие - это только мисс Эстаси. Сказать по правде, мне очень понравилась ваша романтичная кузина, и мне хотелось бы увидеть, чем кончится это интересное приключение.
- Вы очень добры, мэм, но...
- ...но вы чувствовали бы себя более уверенно, если бы в деле не было никаких женщин! - подхватила мисс Тэйн.
- Да, - признался сэр Тристрам.
- Этого и следовало ожидать, - сказала мисс Тэйн. - Но, сэр, если вы уверены, что сможете убедить Эстаси покинуть эту гостиницу - теперь, когда она встретилась со своим кузеном Людовиком, - то вы ошибаетесь. И если вы непременно решили забрать Эстаси, то уж теперь - только вместе со мной!
- Мисс Тэйн, вы понимаете, что все это приключение может привести нас в Ньюгейтскую тюрьму?
- Я понимаю, - спокойно ответила она. - Правда, я сомневаюсь, что моего брата интересует что-либо, кроме его простуды и хорошо укомплектованного напитками подвала. Но если мы угодим в Ньюгейт, то, может быть, вы сможете вызволить нас оттуда?
- А вы бесстрашная женщина! - сделал вывод Тристрам.
- Сэр, - ответила мисс Тэйн, - в течение последних двенадцати часов моя жизнь наполнилась такими понятиями, как контрабандисты, сборщики налогов, порочные кузены, и теперь я чувствую, что могу противостоять чему угодно. Но что же могло заставить этого мальчика заняться контрабандой?
- Бог знает! Вы с таким же успехом могли бы спросить, что заставило Эстаси в полночь бежать из Левенхэм-Корт, чтобы стать гувернанткой. Они хорошо бы поладили, если бы только могли пожениться! - Он поднялся. - Мне надо вернуться обратно и сделать все, что в моих силах, чтобы отвести подозрения. Так или иначе, мы должны разыскать ту панель, о которой говорил Людовик, прежде чем он сунет голову в петлю.
Мисс Тэйн слегка кашлянула.
- Есть... у... вас какие-то сомнения насчет этой панели, сэр Тристрам?
- У меня есть большие сомнения насчет того, сможет ли Людовик проникнуть в Дауер-Хаус, чтобы отыскать ее, - откровенно ответил он.
Он подошел к столу и взял шляпу и стек для верховой езды.
- Теперь мне пора. Я рад, что мы провели этого офицера, но есть и другие сборщики налогов. Если я вам понадоблюсь, пошлите Клема с запиской, и я приеду.
Она кивнула и спросила:
- Людовик находится в опасности, как вы считаете?
- Нет, пока он в руках Ная, но если информация о нем просочится на Боу-стрит, то кончится все плохо. Все крутится вокруг кольца-талисмана. Его нынешний владелец - человек, застреливший Планкетта. Мне придется по душам потолковать с Красавчиком.
И Шилд, и хозяин гостиницы утверждали, что Людовик имеет достаточно крепкое сложение, чтобы перенести такую пустяковую вещь, как легкая рана в плечо, и через пару дней мисс Тэйн смогла убедиться, что они оказались правы. Рана стала заживать, и пациент высказал твердое намерение покинуть постель. Это опасное поползновение было пресечено сэром Тристрамом: хотя он и приезжал в "Красный лев" каждый день, но все забывал прихватить одежду, которую обещал взять из оставленного Людовиком гардероба в Корте.
Пока Людовик лежал в задней спальне, то играя с кузиной в пикет, то строя планы возврата своего кольца, сэр Хью Тэйн продолжал занимать одну из передних комнат. Его простуда все не проходила, доставляя ему целый ряд неприятностей - воспаленное горло, головные боли, слезящиеся глаза, потеря вкуса и в довершение всего - грудной кашель. Поэтому Сара объявила, что все это может кончиться воспалением легких.
Но и без этого убедить сэра Хью не покидать своей комнаты было довольно легко. Единственное, чего не хватало сэру Тэйну, так это слуги, незаменимой персоны, которого они послали вперед, в Лондон, со значительной частью багажа и служанкой Сары. И мисс Тэйн прилагала немалые усилия, чтобы придумать причину, по которой не следовало вызывать Сетчела из Лондона к постели его больного хозяина. Сетчел уже много лет служил у сэра Хью, но мисс Тэйн чувствовала, что не может доверить ему секрет присутствия Людовика в "Красном льве". К счастью, Клем зарекомендовал себя расторопным слугой, и, не считая двух или трех раз в день, когда сэр Хью хотел бы иметь рядом Сетчела, он был вполне доволен его услугами. Хью поверил рассказу Сары о наследнице, которая убежала от нежелательного брака. Как-то он спросил сестру, не встречала ли она в гостинице контрабандиста. Та призналась, что встречала, но тут же сказала, что он уже уехал.
- О! - ответил сэр Хью. - Вот это жаль. Если вы увидите его еще раз, то дайте мне знать.
Обе леди не знали, что сказал сэр Тристрам Красавчику Левенхэму, но тот появился в Хэнд-Кросс через два дня. Приехал после полудня в своем элегантном фаэтоне, со светло-голубыми подушками. Его провели в гостиную, где сидели мисс Тэйн и Эстаси, и где он был встречен мрачным взглядом своей кузины.
Бэзил успел снять подбитый мехом плащ еще в кофейной комнате и появился перед глазами мисс Тэйн в светло-розовых панталонах с бантиками и лиловом фраке в полоску. На нем были также модные короткие сапожки. Галстук показался Саре ужасающим, задний воротник фрака - очень высоким. В довершение всего, в руке он держал шляпу, похожую на сахарную голову. Красавчик задержался у дверей, поднял изысканно украшенный лорнет и улыбнулся.
- Так вот вы где, маленькая беглянка! - воскликнул он. - Мои поздравления, дорогая кузина! Бедный, бедный Тристрам!
- Не знаю, зачем вы явились сюда, - ответила Эстаси, - но я вовсе не желаю вас видеть! Это мой кузен, Сара! Это моя подруга мисс Тэйн, Бэзил!
Он поклонился, прижав руку к сердцу:
- Ах... да, знакомая по Парижу, как я понимаю! Какой счастливый случай привлек вас в это жалкое место, мэм?
- Если бы не был болен мой брат, я бы ни на минуту здесь не осталась, заверила Красавчика мисс Тэйн. - Но возможность снова увидеть мою дорогую Эстаси возместила мне необходимость оставаться в этой гостинице. Не угодно ли вам присесть?
Мистер Левенхэм поблагодарил и сел на стул, на который она указала, аккуратно положив шляпу на стол. Восхищенно глядя на Эстаси, он сказал:
- Так вы все-таки решили не выходить замуж за Тристрама? Вы убежали, чтобы быть с вашей подругой! Я приветствую это! Но как здесь неуютно, моя дорогая кузина! Если бы вы только доверяли мне, я сам проводил бы вас и отвез бы сюда, к мисс Тэйн, в своем экипаже - это куда лучше, чем одинокое путешествие ночью.
- Я предпочла добираться сама, - ответила Эстаси. - Это было такое приключение!
- Как жаль, что я вам так не нравлюсь и вы мне так мало доверяете, а ведь я ваш покорный слуга.