- Я негодяй! Зачем я вообще вас целовал? Забудьте все это! Я не имел права, меня за это надо застрелить!
Эстаси смотрела на него с неподдельным изумлением:
- Фу, какой вы невоспитанный! А мне казалось, что вы с охотой целовали меня!
- Конечно, я хотел этого! О, дьявол! Если бы все было не так, если бы я не был контрабандистом и человеком вне закона, я попросил бы вас выйти за меня замуж. Но я как раз такой, и...
- А я не возражаю против этого! - перебила его Эстаси. - Это неприлично, когда вы целуете меня, а потом отказываетесь жениться на мне! Я чувствую себя униженной.
- Видит бог, я хотел бы попросить вас выйти за меня замуж!
- Все это не имеет никакого значения, - заявила Эстаси, легкомысленно отбрасывая все формальности. - Если это против ваших правил, то можете не делать мне официального предложения. Мы можем быть помолвлены и без этого.
- Нет, не можем! Не можем, пока я не смою позор со своего имени.
- Да, но если вы не сможете смыть позор, то что нам тогда делать?
- Тогда забудьте, что мы когда-то встретились, - простонал он.
Это спартанское решение вовсе не понравилось Эстаси. Две крупные слезинки повисли на ее ресницах, и она произнесла жалобно:
- Но у меня очень хорошая память!
Людовик, увидев эти слезы, ничего не смог с собой поделать и снова обнял ее.
- Дорогая, не плачьте! Поймите: я не могу позволить себе жениться на вас, если останусь отверженным на всю жизнь.
Эстаси поднялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок.
- Нет, сможете! Это мое личное дело. Если я захочу выйти замуж за отверженного, я выйду.
- Нет, не выйдете!
- Выйду - у меня появился очень хороший план. Мы уедет и будем жить в Австрии - там у меня есть дядя Видам.
- Ни за что не буду жить в Австрии!
- Хорошо, тогда мы будем жить в Италии, в Риме.
- Только не Рим! - возразил Людовик. - Там слишком много англичан.
- О! Тогда вы сами выберете место для нас, где вообще нет англичан, и Тристрам, как... наследник, сделает так, чтобы у вас было немного денег.
- Тристрам, скорее всего, отправит вас в Бат, а меня выгонит из страны, - сказал Людовик. - Чего уж там! Я не обвиняю его...
Но сэр Тристрам, когда новости об этой грядущей помолвке достигли его ушей, не выказал никакого желания прибегать к таким крутым мерам. Он лишь произнес, обращаясь к Людовику:
- А я и не предполагал, что вы так поступите. Эстаси, приняв это за комплимент, пылко произнесла:
- Вы совершенно правы, я сама сделала это. Может быть, и не совсем comme il faut, но это было совершенно необходимо по соображениям чести Людовика. Если мы не найдем то кольцо, то уедем в Италию, а вы устроите так, чтобы Людовик имел там хоть какие-то деньги.
- Я так и думал, - сказал Шилд. - Но если вы хотите выйти замуж за Людовика, то нам лучше найти кольцо.
Мисс Тэйн, которая вошла в гостиную как раз во время произнесения этих слов, решила, что лучше разыграть удивление, и недоверчиво спросила:
- Я верно понимаю, сэр Тристрам: вы благословляете эту помолвку?
Он обернулся:
- О, так вы здесь? Нет, это не благословение. А вы дали бы свое?
- Конечно дала бы! Мне кажется, это так прекрасно! Вы не узнали, когда Красавчик едет в Лондон?
Но сэр Тристрам ничего не узнал, потому что Красавчик вдруг решил отложить поездку на некоторое время. Шилд как раз и пришел сказать об этом Людовику и предупредить его, что изменение плана может свидетельствовать об одном: подозрения Красавчика возросли. Когда Шилд узнал от Ная, что Грэгг приезжал в гостиницу под прозрачным предлогом купить бочонок бренди для своего хозяина, он решил действовать. Сэр Тристрам заявил, что, если Людовик не внемлет разумным советам, он без колебаний силой отправит того в Голландию.
Мисс Тэйн, которой было адресовано это замечание, ответила, что помолвка, несмотря на все трудности, представляется ей неизбежной.
- Совершенно верно, мэм. Но, если бы вы не поощряли Эстаси остаться здесь, помолвка не стала бы неизбежной.
- Мне следовало предвидеть, что вы свалите всю вину на меня, - смиренно промолвила мисс Тэйн.
- Думаю, что вы все понимали, потому что всячески потворствовали этому делу, - строго сказал Шилд. - Мне казалось, вы разумная женщина и не станете поощрять безумство.
- О! - Мисс Тэйн напустила на себя простецкий вид. - А я-то думала, что это так романтично!
- Не глупите! - отрезал сэр Тристрам, отказавшись улыбнуться ее шутке.
- Как вы грубы, - удивилась мисс Тэйн. - Оказывается, когда мужчина достигает серьезного возраста, ему становится трудно относиться с симпатией к безрассудству молодости.
Сэр Тристрам прошел в другой конец комнаты, чтобы взять плащ и шляпу, потому что для него все это было уже слишком, и только тогда повернулся к Саре и с расстановкой сказал:
- Если вам интересно знать, мэм, мне тридцать один год, и я еще не впал в старческое слабоумие!
- Ну конечно нет! - успокаивающе ответила мисс Тэйн. - Вы только вступаете в то время, когда человек становится рассудительным. Позвольте мне помочь вам надеть плащ!
- Благодарю вас, - ответил сэр Тристрам. - Может быть, вы еще разрешите мне опереться на вас, пока я буду ковылять к двери?
Она засмеялась:
- Могу я попросить вас остаться еще ненадолго? А то это был очень короткий визит. Не находите ли вы, что одному в Корте скучно?
- Очень скучно, но сейчас я направляюсь не в Корт. Я еду в Брайтон, чтобы поговорить с бывшим дворецким Красавчика.
- Расскажите мне об этом дворецком!
- Нечего особенно рассказывать. Он служил у Красавчика в то время, когда был убит Планкетт, и несколько дней назад я подумал, что было бы интересно поговорить с ним и выяснить, что он помнит о передвижениях Красавчика в ту ночь.