- О боже, конечно нет! - воскликнул Красавчик. - Видите ли, кузина... Сильвестр и Людовик едва ли были в дружественных отношениях. Да еще эта задолженность евреям! Людовик даже не поставил Сильвестра в известность. Но тем не менее Людовик приехал сюда, чтобы взять Тристрама в качестве надежного свидетеля всего дела и встретиться с Планкеттом. Но отловить Планкетта оказалось невозможно. Когда бы Людовик ни приезжал в
Форт-Хаус, его не оказывалось дома. Кузен же не относился к числу людей, что терпят такое к себе отношение, к тому же в это время он начал много пить. Людовик, узнав, что Планкетт должен обедать в Слоухэме, задумал подстеречь того на пути домой и заставить принять деньги в обмен на кольцо! Только Тристрам, видя, что он уезжает, догадался, в чем дело, и последовал за ним.
- Мальчик был сильно пьян! - бросил через плечо Тристрам.
- Никаких сомнений, что он находился в ужасном состоянии, - заметил Красавчик. - Кузен, меня всегда удивляло то, каким образом вам удалось убедить Людовика оставить свое намерение и вернуться домой.
- Я обещал ему встретиться с Планкеттом в его имении, - ответил Шилд. Но чего себе никогда не прощу, так это того, что позволил Людовику возвращаться домой через лес.
- Мой дорогой друг! Кто же мог предвидеть, что Планкетт будет возвращаться той же дорогой? - мягко заметил Красавчик.
- Напротив, если он возвращался из Слоухэма, для него было естественно выбрать именно эту дорогу! - возразил Шилд. - И мы знали, что он поедет верхом, а не в экипаже.
- Так что же случилось? - У Эстаси перехватило дыхание.
Ей ответил Шилд:
- Людовик поехал верхом домой через лес Лонгшоу, а я в это время направился в Форт-Хаус. Не прошло и десяти минут, как мы расстались, и я услышал вдалеке выстрел, которому не придал никакого значения, ведь это мог стрелять какой-нибудь браконьер. И на следующее утро тело Планкетта нашли в лесу: у него было прострелено сердце, а рядом валялся смятый носовой платок Людовика.
- А кольцо? - торопливо спросила Эстаси.
- Кольцо исчезло. В карманах Планкетта остались деньги, в галстуке сохранилась булавка с бриллиантом, но кольцо-талисман пропало.
- И с тех пор его никто не видел, - добавил Красавчик.
- Это мы не видели! - поправил его сэр Тристрам.
- Да, да, я знаю, что вы думаете: оно у Людовика, но он поклялся, что не встречал Планкетта в тот вечер. Что до меня, я не считаю Людовика лгуном. Он откровенно признался, что у него в кармане был пистолет, он даже признался, что стрелял, - но в сову!..
- И почему ему было не застрелить этого Планкетта! - воскликнула Эстаси. - Лжец заслужил это. Я очень довольна, что его застрелили!
- Возможно, - произнес сэр Тристрам холодным тоном, - но в Англии, как и во Франции кстати, убийство считается серьезным преступлением.
- Но ведь его все же не повесили за убийство такого человека, как Планкетт?
- Нет, но только потому, что мы убрали Людовика из страны прежде, чем его смогли арестовать, - объяснил Шилд.
- Это Сильвестр и вы убрали его из страны, - поправил Бэзил. - Я не приложил к этому руки, с вашего позволения.
- Если бы он предстал перед судом, ничто не смогло бы спасти его шею.
- Я прошу прощения, у меня другая точка зрения, мой дорогой Тристрам, холодно заметил Красавчик. - Предстань он перед судом, и правда могла бы открыться! А когда вы и, конечно, Сильвестр тайно увезли Людовика из страны, тем самым именно признали его виновным в убийстве.
Сэр Тристрам был избавлен от необходимости отвечать, потому что появился слуга Сильвестра, который должен был снова проводить его к двоюродному деду. Как только за Тристрамом закрылась дверь, Красавчик пробормотал:
- Как приятно видеть Тристрама таким услужливым.
Но Эстаси не обратила на это внимания. Ее интересовало сейчас лишь одно:
- А где теперь мой кузен Людовик?
- Никто не знает, дорогая. Он исчез!
- И вы ничего не сделали, чтобы помочь ему, - никто из вас?! негодующе воскликнула она.
- Ну, дорогая кузина, это сложновато, - ответил Красавчик. - Вы сами посудите: что можно сделать при таком фатальном стечении обстоятельств?
- Мне кажется, - сказала Эстаси, нахмурившись, - что Тристрам не любил своего кузена Людовика.
- Как вы умны, моя дорогая! - рассмеялся Красавчик.
Она взглянула на него.
- А какую коллекцию он должен показать мне? - напрямую спросила Эстаси.
- Дорогая кузина! Просто у Тристрама достойная внимания коллекция. Я не специалист, конечно, но иногда и мне хочется взглянуть на нее.
- А он вам ее показывал?
- И с большим желанием! - улыбаясь, ответил Бэзил. - Но помните, коллекционеры никогда не показывают всех своих сокровищ!
Глава 2
Сэр Тристрам, вновь оказавшийся у кровати Сильвестра, был поражен переменами, произошедшими со стариком. Сильвестр так же опирался на множество подушек и все еще был в своем парике, но казалось, болезнь наложила на него свою глубокую печать. Только его глаза по-прежнему казались живыми, выделяясь на бледном, почти восковом лице.
- Мне очень жаль, сэр, но, кажется, мой визит утомляет вас, - негромко произнес Тристрам.
- Благодарю вас, но мне самому лучше судить о том, что меня утомляет, возразил Сильвестр. - Думаю, я не протяну долго, но, видит бог, я должен успеть уладить свои дела! Вы женитесь на этой крошке?
- Да, я женюсь на ней, - ответил Шилд. - Это вас устраивает?
- Мне хочется, чтобы все узелки были аккуратно завязаны, - ответил Сильвестр. - К счастью, она не католичка. Что вы о ней думаете?
Сэр Тристрам заколебался:
- Едва ли я могу что-либо сказать. Она очень молода...
- Вот и хорошо, у ее будущего мужа есть возможность сформировать ее по своему вкусу.
- Может быть, вы и правы, но лучше бы мы начали это дело пораньше.
- Я всегда прав! А что бы вы хотели: обольстить ее? - упорствовал Сильвестр. - Бедная девочка!
- Вы вынуждаете ее выйти замуж, но она... может пожалеть об этом... Она так романтична!
- Вздор! - воскликнул Сильвестр. - Большинство женщин романтичны, но все освобождаются от этого - в свое время. А что, этот проклятый жеманный щеголь там, внизу?