Эстаси, забившаяся в угол кресла, оторвала руки от побледневшего лица и произнесла глухим голосом:
- Если он не взойдет на эшафот, я сама убью его! Я дам святой обет убить его!
- Нет, не делайте этого! - строго предостерег ее сэр Хью. - Вы не можете убивать людей в Англии, здесь вам не Франция!
- Нет, могу! И убью! - возразила Эстаси. - Может быть, даже на дуэли, но все равно убью! Надо вернуть Людовику то, что по праву принадлежит только ему. Но убивать человека, когда тот спит, - это просто позор!
- В ваших словах есть резон, - признал сэр Хью, - но, как мне кажется, вам сейчас нужен глоточек бренди.
- Мне не нужен глоточек бренди!
- Ну, если вы не хотите, так я выпью, - честно признался сэр Хью. - Я весь продрог в этой проклятой кофейной. Здесь такой холод!
Только когда Най угрюмо сказал, что Эстаси нечего беспокоиться о безопасности Людовика, потому что он предлагает провести остаток ночи в кофейной, та согласилась вернуться в свою спальню. Напоследок она удостоверилась, что Най и сэр Хью ни в коем случае не выпустят Людовика из виду, пока тот не запрется в своей комнате.
Сэр Хью был готов пообещать ей все, что угодно, но его рациональный ум ожидал дальнейшего развития событий в эту ночь. Как только обе женщины скрылись за поворотом лестницы, он положил лорнет Красавчика на каминную полку.
- Ну вот, они ушли, и мы можем чувствовать себя свободнее. Най, идите и принесите бренди, да захватите стакан для себя.
***
В ту ночь так больше ничего и не случилось, но на следующее утро Най, мисс Тэйн и Эстаси собрались на совещание, где решили, что, как ни неприятно это будет для Людовика, в течение дня он должен прятаться в подвале. Най сказал, что в гостиницу "Красный лев" ведут три двери и, кроме того, много окон, через которые также можно проникнуть внутрь. Прошлая ночь убедила его, что Красавчик так легко не расстанется с намерением убрать Людовика.
Стоял февраль, и на брайтонской дороге в эту пору было мало частных карет, но время от времени они все-таки проезжали, и их пассажиры были не прочь освежиться в кофейной. Вдобавок к этой публике в бар заходили местные жители, и поэтому любому незнакомцу было легко проникнуть в гостиницу, когда ее хозяин и Клем были заняты с посетителями.
Как и следовало ожидать, Людовик возмутился против такого заключения, и никакие обещания Ная устроить ему в подвале удобное пристанище не убедили его.
Сэр Хью, явившийся в гостиную как раз посередине возмущенной речи Людовика, не желавшего проводить время с бутылками и бочонками, заявил, что он лично не возражал бы против запаха хороших напитков.
- Вам может нравиться запах бренди, но разве вам понравится сидеть взаперти в винном подвале целый день напролет? - с негодованием воскликнул Людовик.
- Это зависит от того, какое там вино, - подумав немного, ответил сэр Хью.
После длительных уговоров, сопровождаемых мольбами обеих леди, которым особенно внимал Людовик, он все же согласился удалиться в свое подземное убежище, к тому же Эстаси тут же вызвалась разделить его заточение, а сэр Хью обещал зайти к нему после обеда, чтобы сыграть партию в пикет.
- Хотя почему вы собираетесь сидеть в подвале, если вам не нравится запах спиртных напитков, я никак не могу понять, - как-то невпопад добавил он.
Это неудачное замечание немедленно вызвало упреки со стороны мисс Тэйн:
- Может случиться так, что Красавчик Левенхэм войдет незаметно в дом и убьет Людовика - прежде чем мы все узнаем о его визите.
- Если этот тип приедет сюда сегодня, я бы перекинулся с ним парой слов, - сказал сэр Хью, и его лицо потемнело. - Мне кажется, я схватил из-за него еще одну проклятую простуду, ведь он вытащил меня из постели в такой холод.
- У меня только одна здоровая рука, но если вы думаете, что я не смогу защитить себя, то вы ошибаетесь, Салли! - обиженно запротестовал Людовик.
- Я уверена, что вы можете постоять за себя, мой дорогой мальчик, но я не хочу иметь на руках труп вашего кузена - так же как и ваш, впрочем.
Эти важные слова побудили сэра Хью заявить, что он никогда не видел таких беспорядков, как в "Красном льве", где сыщики с Боу-стрит шныряют туда и сюда, где люди живут в подвалах, а негодяи вламываются через окна. Не хватает только трупов, которые валялись бы по всему дому!
- Имей в виду, Салли, как только появится первый труп, мы немедленно возвращаемся в Лондон!
- В этом случае, - ответила мисс Тэйн, - Людовик определенно должен отправиться в подвал. Я знаю, кто нам сейчас нужен - сэр Тристрам! Я не помню, он собирался заехать к нам сегодня или мы должны послать за ним?
- Послать за ним? - повторил сэр Хью. - Да он практически живет здесь!
Людовик, спустившись в подвал, объявил, что прежде всего он восполнит недостаток сна, и попросил мисс Тэйн взять с собой Эстаси и, может быть, даже прогуляться с ней.
- Не позволяйте ей беспокоиться обо мне! Она просто измучена всей этой романтикой!
Мисс Тэйн рассмеялась и, пообещав Людовику сделать все, чтобы удержать Эстаси от волнений, отправилась предложить ей прогуляться по направлению к Уорнинглиду в надежде встретить сэра Тристрама.
К одиннадцати часам суровая погода стала улучшаться, к полудню из-за облаков появилось солнце, и это побудило Эстаси надеть шляпу и накидку и отправиться с сэром Хью и его сестрой на обычную прогулку. Если уж Людовик в подвале, она может быть спокойна, и раз уж он не позволил ей присоединиться к нему, то степенная прогулка по лугу была куда лучше сидения в гостиной, где нечего было делать и не с кем говорить.
Как только они покинули "Красный лев", солнце выглянуло из облаков, окончательно украсив прогулку. Леди оживленно обсуждали ночное происшествие, пытаясь угадать, что лучше всего делать дальше, а сэр Хью вставлял свои замечания, часто подходящие, а иногда - просто неприемлемые. Пройдя половину пути до Уорнинглида, они так и не встретили сэра Тристрама и повернули обратно по своим же следам, но не прошли и половины пути, как он нагнал их верхом на гнедой охотничьей лошади, которой всегда так восхищался сэр Хью.
Эстаси, едва дав ему обменяться приветствиями с Тэйнами, тут же выложила всю историю ночного происшествия. Сэр Хью в это время обсуждал достоинства лошади. Рассказ о человеке в маске, кинжале, сломанной ставне был перемешан с такими словами, как "хороший скакун", "прекрасный экстерьер", и сэр Тристрам должен был напрячь все силы, чтобы не запутаться. Мисс Тэйн искренне позабавилась, наблюдая за выражением лица Шилда, который пытался связать воедино отдельные части этих двух рассказов.
- ...Какие колени... пришел, чтобы убить Людовика... чистокровная лошадка... у него был кинжал... как держит голову... пытался оглушить сэра Хью... хороша на месте и в ходу... на нем была маска... как изогнута в холке! - хором произносили Эстаси и сэр Хью.
Сэр Тристрам глубоко вздохнул и попросил мисс Тэйн понятным языком рассказать ему, как было дело.
Под конец ее рассказа Шилд заметил, что не ожидал столь быстрой и отчаянной реакции на свой достаточно осторожный вызов.
- Боюсь, что у вас была тревожная ночь, - сказал он, - но должен признаться, я доволен, что вы так напугали Красавчика. Судя по всему, он считает, что его положение весьма опасно.
- Это Людовик находится в опасном положении! - возразила Эстаси.
- Вовсе нет, если у вас достаточно здравого смысла, чтобы спрятать его в подвале, - сказал сэр Тристрам.
- Мы так и сделали! Но он очень протестовал и едва ли высидит там долго, - посетовала мисс Тэйн.
- У него есть выбор - сидеть в подвале или быть высланным из страны, коротко заметил сэр Тристрам. - То, что Бэзил пытался собственноручно убить Людовика, приводит меня к убеждению, что его бывший дворецкий что-то знает.
- А вы его еще не разыскали?
- Нет. Кажется, он окончательно исчез. Если Бэзил знает, где он, и найдет его, я об этом узнаю. Молодой Кеттеринг сообщает мне о всех действиях Красавчика.
Они прошли по лужайке, ускоряя шаги, потому что небо снова затянуло и вот-вот мог пойти дождь со снегом. Сэр Хью обнаружил, что они отсутствовали уже более часа, и пообещал Шилду стаканчик вполне приемлемой мадеры в "Красном льве". Бросив еще один восхищенный взгляд на лошадь, он поинтересовался, не продается ли она.
- Нет, - ответил Шилд, - я не имею права.
- Как это?! - воскликнул сэр Хью.
- Она не моя. Лошадь принадлежала моему двоюродному деду, а теперь будет собственностью Людовика - как только мы восстановим его в правах.
- Он мне очень симпатичен, - заявил сэр Хью, - и во многом похож на меня. Чем скорее юный Левенхэм вступит в права наследства, тем лучше. Я поговорю с ним об этом, как только мы вернемся в гостиницу.