- С удовольствием, милорд, - ответила Велвет. - Уж коли моего дорогого папы здесь нет, никого лучше вас для этой цели я не вижу.
Ботвелл невольно вздрогнул при упоминании о ее отце. Господи! Он еще не стар, чтобы быть отцом этой девочки - или все-таки стар? Он немедленно отмел эту мысль с недовольной гримасой и метнул свирепый взгляд на Мэгги, услышав ее приглушенный смешок. Ее серые глаза лучились весельем.
Велвет подала руку Фрэнсису Стюарт-Хэпберну. Выйдя из комнаты, они спустились по узкой лестнице в большой зал. Глаза Велвет округлились от изумления при виде тех изменений, которые он претерпел за несколько часов. Зал украсили сосновыми ветками, пламенеющими листьями черники и белым вереском. При входе в большой зал лорд Ботвелл тихо сказал что-то одному из своих вассалов, и тот убежал, чтобы немедленно вернуться с маленьким букетом белых роз и белого вереска.
- Последние розы, - улыбнулся ей Ботвелл. - Одна из служанок нашла их у стены, защищенной от ветра, и срезала для вас.
- Вы так добры, милорд, - проникновенно сказала Велвет. - Я чувствую себя почти виноватой за то, что не хочу этой свадьбы.
- У нас в Приграничье невест всегда воруют, это уже традиция, - был его ответ. - Но я уверен, через несколько дней ваш гнев уступит место нежности. Он хороший человек, вы же знаете.
- Да, королева говорила, - подтвердила Велвет.
- Она так сказала? Ну что же, никто никогда не считал, что Бесс Тюдор глупая женщина. - Ботвелл остановился на секунду и приподнял ее лицо. Давайте-ка улыбнемся, Велвет де Мариско, благо я вижу, вы его любите. Но вы слишком упрямы, чтобы признаться в этом. Всегда уважал гордых людей. - Он опять улыбнулся ей и сказал:
- Да, дорогая, такова жизнь! Ну а теперь - вперед, и встретим свою судьбу как положено. Никогда не бойтесь того, что предначертано.
С этими словами он ввел ее в большой зал, по которому волной прокатился приветственный гул собравшихся там людей Приграничья. Перед высоким обеденным столом стояли спешно доставленный в замок проповедник новой шотландской пресвитерианской церкви и Александр Гордон, граф Брок-Кэрнский, только что из ванны, в черном бархатном камзоле, позаимствованном им у лорда Ботвелла, надетом поверх него темно-зеленом с голубым и желтым пледе цветов Гордонов. На плече сиял великолепный золотой крест - символ главы клана Брок-Кэрнских Гордонов. Плед был заколот булавкой с изображением вставшего на дыбы и оскалившегося барсука с красными рубиновыми глазами и обведенного по кругу надписью "Защити или умри".
Когда невесту проводили по залу, раздались мягкие звуки волынки. Лорд Ботвелл вложил руку Велвет в руку Алекса. Без дальнейших церемоний проповедник начал свадебную службу. "Где же восковые свечи в золотых канделябрах, светло поющий хор и семейный священник в великолепном белом с золотом облачении?" подумала Велвет. Она чуть не разрыдалась, так ей хотелось, чтобы здесь были ее родители, братья и сестры, дядя Робин, леди Сесили, дядя Конн и добрейшая тетушка Эйден. Вместо этого она очутилась в каменном зале приграничного замка, окруженная мужчинами Ее венчает кальвинистский проповедник, которого она почему-то боялась - Скажите "да". - прошептал Алекс ей в ухо, и она сказала, "да", пока он надевал свой перстень вождя клана на ее безымянный палец. Она абсолютно не воспринимала ничего из того, что творилось вокруг, а ведь это была ее свадьба. Неужели ей придется когда-нибудь рассказывать своим детям и внукам, что она не помнит собственной свадьбы? Она прыснула от смеха, и проповедник хмуро взглянул на нее, что заставило ее рассмеяться уже в открытую. Алекс предостерегающе сжал ей руку, и Велвет подавила несвоевременный смех, хотя была уже на грани истерики.
- Объявляю вас мужем и женой, - сказал священник, и по залу опять прокатился приветственный гул.
Алекс с силой обнял ее и поцеловал с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. Когда он отпустил ее, она была вся красная, а он с насмешкой оглядел ее.
- Ну, теперь, миледи, вы уже на самом деле замужем за мной, - тихо произнес он - Замужем, а скоро будете и в постели.
- Я никогда не буду считать себя замужем за вами, пока мы не будем обвенчаны по канонам моей церкви и в присутствии моих родителей, - упрямо ответила Велвет.
- Господи Боже, мадам! Сколько же свадеб вам надо?
- Мне кажется, - произнес Ботвелл, прерывая то, что могло перерасти в новую ссору между графом и графиней Брок-Кэрнскими, - теперь моя очередь целовать невесту.
Велвет подставила ему щеку для поцелуя, но Фрэнсис Стюарт-Хэпберн весело рассмеялся и сказал:
- Нет, дорогая, - и поцеловал в губы. Это был короткий, но приятный поцелуй. Отпуская ее, он проговорил:
- У меня была только одна возможность испить меда с ваших уст, и, должен признаться, это доставило мне удовольствие.
Священник исчез, и хозяин замка повел их к столу.
- Должен принести извинения за столь скромную свадебную трапезу, миледи, продолжал Ботвелл, - но я никак не рассчитывал выдавать сегодня кого-либо замуж.
Он подал команду слугам подавать угощение. Здесь были оленина, кабанина, фазаны, перепела, утки и каплуны, были блюда с лососиной и форелью, украшенные листьями салата, чашки с бобами, морковью и горохом, горячий хлеб, масло и сыр. Подали также вино и эль.
Велвет ела без охоты, положив себе кусочек каплуна, форели и немного овощей с хлебом и сыром. Теперь она очень нервничала, и желудок ее взбунтовался. Успокоить его могло только вино, но и его она пила безо всякого желания. Ее усадили между Алексом и лордом Ботвеллом, которые налегали на еду с явным удовольствием, накладывая себе на тарелки все новые и новые порции и раз за разом наполняя кубки. Ей стало казаться, что они сейчас лопнут. В завершение трапезы был подан огромный яблочный пирог со взбитыми сливками, и это оказалось единственным блюдом, которое она могла есть.
Опять заиграли волынки, и мужчины пустились в пляс на сером каменном полу. Свечи и камины задымили, когда снаружи поднялся ветер, находивший щели в толстых каменных стенах и прорывавшийся внутрь. С потолка над головой Велвет свисали разноцветные знамена и штандарты. Фрэнсис, склонившись к ней, объяснил, что все они захвачены в бесчисленных битвах на протяжении многих веков Хэпбернами и их союзниками. Поющие волынки, мужчины в разноцветных килтах разных кланов, танцующие танец, который, как ей сказали, называется танцем мечей, оранжевое пламя каминов, отбрасывающее на стены причудливые тени, - все это, вместе взятое, создавало картину какой-то первобытной красоты, которая, она знала, не скоро забудется. Об этом она будет рассказывать своим детям и внукам. Это навсегда останется в памяти. Потом лорд Ботвелл спокойно сказал:
- Мэгги ждет за дверью, леди Гордон. Она отведет вас в опочивальню.
Велвет не сразу даже поняла, кто такая леди Гордон.
- Уже пора? - спросила она жалобно.
- Да, и помните, что я вам сказал, дорогая. Встречайте свою судьбу смело и лицом к лицу. Алекс рассказывал мне о ваших родителях, и я подозреваю, что, если отбросить ваши девичьи страхи, вы - их истинная дочь. - Он взял ее руку и поцеловал. - Вперед, миледи Гордон. Я пришлю вам вашего супруга через несколько минут.
Когда Велвет встала, чтобы выйти из-за стола, Ботвелл поднял свой кубок и крикнул:
- За здоровье невесты!
Его тост эхом подхватила сотня мужчин, сидевших в зале.
- За здоровье невесты! - прокричали они. Держа голову высоко поднятой, она произнесла ответный тост.
- За здоровье Ботвелла! - крикнула она, и они одобрительно гудели, пока она пила свой кубок. После чего она вышла из зала навстречу поджидающим ее Мэгги и Пэнси.
- Черт возьми, хороша! - воскликнул с восхищением Фрэнсис Стюарт-Хэпберн после того, как она вышла.
- Да, - ответил Алекс, - и упряма, и красива, и способна свести с ума, но, черт подери, я хочу ее! - Он вздохнул. - Может быть, мне стоило жениться на более сговорчивой женщине.
Ботвелл горько рассмеялся:
- Сговорчивые и послушные женщины выращивают слабохарактерных сыновей, кузен. Эта твоя маленькая девица подарит тебе настоящих сорванцов. Выпей со мной еще и отправляйся к ней.
Пока они пили с Ботвеллом его прекрасное бургундское, Велвет проводили в спальню, которую ей предстояло разделить с молодым супругом. Здесь Мэгги помогла ей снять ее пышное облачение, а Пэнси принесла серебряный таз, чтобы она могла умыться и почистить зубы.
- Ты что-нибудь ела? - спросила Велвет у своей камеристки.
- Да, госпожа, то есть, я хотела сказать, миледи Велвет.
- А где ты будешь спать?
- Мэгги положит меня с собой, миледи.
- Поостерегись Дагалда, Пэнси. Боюсь, он не прочь соблазнить тебя.
Пэнси хихикнула:
- Может быть, я и девушка из провинции, но уж как управляться с такими, как Дагалд, прекрасно знаю. Он не получит ничего без обручального кольца.
Велвет к этому моменту осталась совершенно голой и очень удивилась, когда женщины повели ее к большой постели.
- Моя ночная рубашка, Пэнси, - заворчала она на служанок.
- Нет, - сказала Мэгги. - В обычаях Приграничья встречать своего повелителя в постели без сорочки, в чем мать родила, миледи. - Она уложила Велвет на пахнущие лавандой простыни и укрыла мягким меховым одеялом. Потом взбила толстые пуховые подушки под ее головой. - Вот так! Теперь вы готовы и как раз вовремя, клянусь честью!