Сколько он ни звонил, этот чертов автоответчик, повторял одно и то же. Алекс уговаривал себя, что это всего лишь совпадение, однако, в конце концов, засомневался.
Что-то здесь не так.
Дженнифер ни разу не ответила на его сообщения из Калифорнии, а когда он звонил на работу, Пэг повторяла, что Дженнифер слишком занята.
Слишком занята!
В конце концов, генеральный директор он, а она не может выкроить время для разговора с начальником!
Алекс ворвался в офис и прямиком направился в кабинет Дженнифер. Он не сомневался, что она уже пришла, но едва он переступил порог офиса, в душу закралось тревожное предчувствие.
Дженнифер на месте не было.
Господи, а вдруг ей опять стало плохо? А все потому, что он променял Дженнифер на бизнес! Ему следовало заехать к ней и лично убедиться, что с ней все в порядке. А может, нужно было даже позвонить ее родственникам и попросить, чтобы они за ней присмотрели. Почему он не сделал хотя бы этого?
Подъехал лифт, и Алекс обернулся. Это была Пэг.
— Где, черт побери, Дженнифер? — резко спросил он, но, увидев, как испугалась Пэг, заставил взять себя в руки. — Прости, я не хотел повышать голос.
Глаза у Пэг расширились от удивления, и она, казалось, приросла к ковру.
— Да, сэр.
— Так, где Дженнифер? — повторил вопрос Алекс, но, посмотрев на растерянное лицо Пэг, испуганно переспросил: — С ней ведь все в порядке?
— Наверное, — с трудом произнесла Пэг. Алексу не понравилось, как она это сказала.
— Что значит «наверное»? Ты не знаешь точно?
— Мне кажется, вам нужно проверить бумаги на вашем столе, — предложила Пэг дрожащим голосом.
Ни о чем больше не спрашивая, Алекс направился в свой кабинет.
На столе лежал лишь один белый конверт.
Сердце у Алекса замерло. Он взял письмо и пробежал глазами.
Дженнифер ушла от него.
Их отношения стали слишком близкими, и Дженнифер решила уйти с работы.
Алекс зажал письмо в кулаке и вышел из офиса. Ему необходимо было поговорить с Дженнифер.
Он хотел попросить прощения.
А еще сказать, как сильно он ее любит.
Алекс так резко остановил машину, что завизжали тормоза. С минуту он просто сидел, пытаясь совладать с расшалившимися нервами, потом сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Если так себя чувствует влюбленный мужчина, то вряд ли он сможет пережить все это.
А он действительно влюбился.
Но если Дженнифер это понимает, она обязана простить его, ведь так? Все, что ему нужно сделать, это убедить Дженнифер в серьезности своих чувств. Он хотел быть с ней сегодня, завтра, всю жизнь.
Но нельзя же просто ворваться к ней в квартиру и лепетать о своих чувствах как идиот. Ему нужен план. Значит так: он зайдет и сразу приступит к делу. Скажет, что, хотя они и договорились не переступать границ деловых отношений, он не может больше контролировать свои чувства и скрывать правду от окружающих.
Алекс вылез из машины, подошел к двери Дженнифер и несколько раз позвонил. В руке он все еще сжимал ее заявление об уходе.
Дженнифер стояла на пороге, скрестив на груди руки. На ней были мешковатый серый свитер и удобные джинсы, которые подчеркивали стройность ног.
— Что это значит? — Алекс протянул скомканное заявление.
Да, умеешь ты придерживаться плана. Дженнифер с опаской взглянула на него.
— По-моему, там все четко написано.
Она не могла отвести глаз от Алекса: в официальном темном костюме он выглядел потрясающе. Интересно, на кого будет похож их ребенок: на Алекса или на нее?
— Мне можно войти?
Дженнифер отступила на шаг, пропуская Алекса, закрыла за ним дверь, обернулась и наткнулась на его изучающий взгляд. Она вздохнула и печально произнесла:
— Я так и знала, что ты не дашь мне просто уйти.
— Нет, конечно. И вообще, о чем ты думала, когда писала это заявление? — Пытаясь сдержать эмоции, он прошелся по комнате.
— Алекс… — начала Дженнифер.
— Нет, Джен, пожалуйста, позволь мне высказаться.
Дженнифер согласно кивнула и села в кресло.
— Я слушаю.
Алекс посмотрел на нее, она явно чувствовала себя еще неважно. Словно не спала целую неделю. Ее кожа приобрела какой-то серый, мертвенно-бледный оттенок.
И все же она была прекрасна.
Алекс сел на софу и подозрительно посмотрел на Дженнифер.
— Тебе все еще нездоровится?
— Да, немного.
Сердце его сжалось.
— Значит, что-то серьезное?