— Вам вчера удалось заснуть после того, как вы вернулись в свою комнату? — спросил Син, спускаясь вместе с ней по каменным ступеням.
Где-то по дороге он выпустил ее руку. И непрерывно говорил обо всяких пустяках. «Собственно, почему бы и нет, — подумала Джиллиан, — но только это так не похоже на его обычное поведение…» Какой-то он был… скованный, что ли. Странно. Джиллиан была уверена, что Синклеру Дамарону очень редко случалось чувствовать себя не в своей тарелке. Обычно он был исполнен уверенности. Вряд ли полуночного визита женщины — любой женщины — оказалось бы достаточно, чтобы выбить его из седла.
— Удалось. А вам?
— Мне тоже.
Его лицо было таким же суровым, как всегда, и держался он так же уверенно — и все же что-то было не так. Синклер избегал смотреть ей в глаза. Может быть, он жалеет о признании, которое сделал ей этой ночью?
А, ей-то что до этого! И вообще, напрасно она отправилась гулять с ним.
— Син, что-то случилось? По-моему, вы чем-то озабочены…
Он взглянул на нее и тут же отвел глаза.
— Нет. А почему вы спрашиваете?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Вы какой-то… напряженный.
— А вам не кажется, что у меня достаточно на то причин?
— Но ведь ночью вы говорили, что абсолютно не волнуетесь из-за Стефана. Вы утверждали, что прекрасно спите…
Упоминать другую тему их ночной беседы было бы неразумно. Она не собирается с ним спать, так что и обсуждать это незачем.
— А куда подевались ваши охранники?
— Куда им положено. Куда же они денутся?
Джиллиан с любопытством отметила, что в голосе Сина прорвалось раздражение.
— Обычно я их вижу.
— В самом деле? Ну, значит, они лучше научились маскироваться.
— А по-моему, от них куда больше пользы, когда их видно, — заметила она.
— Это зависит от того, чего именно вы хотите.
— Да, наверное. Но…
Но в этот момент он взял ее за руку и заставил остановиться. Они стояли на нижней террасе, над самым пляжем. И что-то в самом деле было не так. Джиллиан не знала, что именно, но чувствовала, что ей было куда легче разговаривать с ним ночью, сидя у него на кровати, чем теперь.
— Син, что…
— Вы все еще беспокоитесь из-за охранников? Почему? О ком вы, собственно, беспокоитесь?
Она напряглась. Синклер еще никогда не разговаривал с ней таким резким тоном!
— Если вы имеете в виду, о ком я беспокоюсь: о вас и жителях этого острова, или о Стефане, то, на мой взгляд, подобный вопрос не заслуживает ответа.
К тому же она все равно не могла бы ответить на этот вопрос. Она беспокоилась слишком о многом и не могла бы определить, что тревожит ее больше. Все ее тревоги переплетались и сливались воедино.
— Да, вы правы, — сказал Син, помолчав. — Такой вопрос не заслуживает ответа.
Джиллиан пыталась отмахнуться от мыслей о том, что происходит с Сином. Мало у нее собственных, серьезных проблем, чтобы волноваться еще из-за этого? Но она все же волновалась.
Утро было прекрасное, вокруг цвел дивный сад, у самых ног плескался океан, а Джиллиан думала только о Сине.
«Что ж, это вполне естественно», — сказала она себе. Син — энергичный, обаятельный мужчина, притягивающий к себе, как магнит. Он стоял, расставив ноги, сунув руки в карманы брюк, и смотрел вдаль, напряженный и собранный, готовый к битве. Он казался суровым и цельным, словно каменный монолит, и прекрасно вписывался в дикую красоту острова.
— Син?
— Да? — отозвался он отсутствующим тоном. Она хотела понять, в чем дело, хотела, чтобы Синклер объяснил ей или хотя бы намекнул, что случилось. Но не знала, как сказать об этом. И не нашла ничего лучшего, как спросить:
— Вы живете здесь круглый год?
Вопрос был дурацкий и неуместный, но она не могла придумать ничего другого.
— Нет. В основном я живу в Нью-Йорке, но стараюсь приезжать сюда как можно чаще. И мои кузены тоже. Мы очень любим собираться здесь все вместе.
— Да, наверно, хорошо быть членом такой дружной семьи, — сказала Джиллиан, не подумав, и только потом сообразила, что как раз этого говорить не следовало.
Но было уже поздно. Син подхватил предложенную тему.
Он в первый раз за все утро посмотрел ей прямо в лицо.
— Но ведь вы, похоже, тоже любите свою мать и отчима. Вы то и дело ездите домой…
Джиллиан покачала головой.
— Нет, я никогда не чувствовала Ближний Восток своим домом. Я езжу туда, чтобы повидаться с матерью, вот и все. Мой дом в Америке.
— В Мэне?
— Где получится.
Син кивнул. Он смотрел на ее волосы, развевающиеся на ветру.
— Вы часто переселяетесь с места на место?
Джиллиан вздохнула. И зачем только она отправилась на эту прогулку?
— Насколько я понимаю, люди, которые следили за мной, должны были сообщить вам об этом, — не упустила случая уколоть его Джиллиан.
— Ну, разумеется.
— Как это мило с вашей стороны!
Он вскинул брови.
— Это было необходимо!
— Смотря для кого.
— Но я-то, естественно, говорю со своей точки зрения.
— Естественно.
Она изо всех сил старалась вести тихую, незаметную жизнь — и все равно до нее добрались! Син нашел ее, похитил, и… и соблазнил. В какой-то мере.
В последнее трудно было поверить, но тем не менее это была правда.
А иначе отчего бы она согласилась отправиться с ним гулять сегодня утром? Зачем бы она стала так лихорадочно искать тему для разговора — лишь бы он поговорил с ней? И с чего бы она — она! — начала чувствовать себя неловко?
Она не понимала, зачем Синклер пришел к ней и пригласил на прогулку. Он, казалось, не интересовался ею, не хотел говорить с ней…
Джиллиан решила уйти к себе.
— Син! Зачем, собственно, вы привели меня сюда? — поинтересовалась она, надеясь получить от него, как обычно, прямой ответ.
Тут до них донесся какой-то едва различимый звук. Джиллиан сперва не поняла, что это было.
Син повернулся к ней. На лице у него было странное выражение.
— Джиллиан…
— Что?..
Она обернулась на звук и увидела самолет, летящий над океаном на бреющем полете по направлению к острову.
— Это кто-то из ваших?
Джиллиан еще не успела закончить, как поняла, что нет. Самолет подлетел ближе, и Джиллиан смогла разглядеть опознавательные знаки.
Она обернулась к Дамарону.
— Стефан? Это Стефан, да?
— Это его самолет, — сухо ответил Син, — но его самого, скорее всего, там нет. Стефан не такой дурак. Он не стал бы являться сюда открыто, среди бела дня. Это разведка.
— Разведка?.. — начала было Джиллиан и осеклась. Она внезапно осознала холодную, неумолимую истину. — Вы знали! — прошептала она. — Вы знали, что этот самолет прилетит.
Синклер поднял голову и проводил самолет взглядом.
— Мы поймали его радаром, когда он был еще за много миль отсюда.
— Так вы привели меня на берег затем, чтобы меня увидели с самолета, да? — срывающимся голосом воскликнула она.
Несмотря на его признание, Джиллиан все еще не могла поверить в то, что Син совершил такую подлость. Она чувствовала себя глупой, наивной девчонкой.
И еще ей было ужасно больно.
Он пристально посмотрел на нее. В его зеленых глазах застыло выражение, понять которого Джиллиан не могла.
— Да.
Джиллиан увидела, как из дома вышел Лайон и с ним еще несколько мужчин.
— И вы приказали охранникам спрятаться, так, чтобы Стефан не знал, где расположена ваша линия обороны, — догадалась она.
Синклер кивнул.
— Кто их знает, что у них там стоит, на этом самолете. Что они фотографировали остров — это точно. Может быть, даже в инфракрасном свете. Но им все равно не удастся определить, сколько народу находится в помещениях.
— И они вернутся к Стефану и привезут фотографии, доказывающие, что я действительно здесь.
Джиллиан была подавлена происходящим, потрясена поведением Сина, и в то же время в ней медленно пробуждалась ярость.
— Скажите мне одну вещь, мистер Дамарон.
— Зачем вы устроили весь этот спектакль? Зачем вы сделали вид, что вам хочется побыть со мной? Вы могли бы просто приказать своим людям притащить меня сюда…
— Джиллиан… Мне очень жаль… Я…
— Зачем?! — повторила она. В глазах у нее стояли слезы, слезы гнева и обиды. Она поспешно сморгнула их. Еще не хватало разреветься! — Зачем? Я ведь ваша пленница, не так ли? Вы сильнее меня! Вы можете заставить меня делать то, что вам нужно. В конце концов, вы могли просто снова усыпить меня, как тогда. Почему нет? Положили бы меня в один из шезлонгов. Со стороны это выглядело бы так, словно я загораю. Стефана бы это вполне устроило.
— Я не собирался снова усыплять вас. Хватит того, что мне пришлось сделать это однажды.
Джиллиан хрипло рассмеялась.
— Ах, какой вы щепетильный! Не поздно ли спохватились, а, Син?
Он нахмурился и прикусил губу.
— У меня не было выбора. Вы не пошли бы со мной, если бы я честно сказал, зачем мне это надо.
— Совершенно верно. Не пошла бы.
Она резко развернулась, двинулась прочь, но второпях споткнулась.
Он мгновенно очутился рядом с ней и взял ее за руку.
— Джиллиан, не надо…
— Оставьте меня в покое!
Джиллиан вырвалась и бросилась прочь. Она торопливо спустилась по ступенькам на пляж и побежала по песку вдоль кромки воды.
— Джиллиан!
Син рванулся было за ней, но остановился. А что он ей может сказать? Ей было больно и эту боль причинил ей он сам. А теперь уже ничего не исправишь.
— Может, послать за ней кого-нибудь? — спросил Лайон, подойдя к нему сзади.
— Нет. Пусть бежит. Она никуда не денется…
Синклер стиснул кулаки, провожая ее взглядом.
— Хотя нет. А, черт! Пусть кто-нибудь присмотрит за ней. А то еще, не ровен час, с ней что-нибудь случится…
— Будет сделано! — и Лайон рысцой пустился к дому.
А Синклер остался стоять, глядя вслед Джиллиан. Боль, которая вспыхнула у нее в глазах, когда она поняла, зачем он привел ее сюда, поразила его в самое сердце. Но сделать это было необходимо. Здесь, на террасе, ее сфотографировали наверняка. Теперь у Уайса не будет сомнений, что его падчерицу действительно похитили.
Остальное не заставит себя ждать. Как только Уайс увидит фотографии, он тут же составит план действий и немедленно начнет приводить его в исполнение. Как и предполагал Син.
Он выругался вслух. Если бы при этом еще можно было не трогать Джиллиан…
Джиллиан понятия не имела, куда она бежит.
Она мчалась по песку, не замечая, что пляж мягко изгибается, следуя естественным контурам острова. Она хотела только одного — убежать подальше от Сина, как можно дальше и как можно быстрее. Зачем он был так добр к ней, так заботился о ней? И каждый раз, как она видела его, ее все больше тянуло к нему. Но теперь все это не имело значения. Дамарон хладнокровно использовал ее в своих целях.
Она перепрыгивала через сучья и бревна, выброшенные морем, огибала валуны, лежащие на берегу. Джиллиан бежала до тех пор, пока у нее не закололо в боку, пока не выдохлась окончательно и не почувствовала, что не может сделать больше ни шага.
Задыхаясь, судорожно глотая воздух, она рухнула на песок.
Синклер шагал взад-вперед по верхней террасе, сжимая в руке карманную рацию, и нетерпеливо ждал доклада. Джиллиан нигде не было видно.
Время шло, и Син чем дальше, тем больше беспокоился. В конце концов рация у него в руке ожила.
— Син, она остановилась на Лазурном берегу.
— Что она делает?
— Ничего. Просто сидит, и все. По-моему, она никак отдышаться не может. Она очень долго бежала.
— С ней все в порядке?
— Она ни разу не упала, если ты это имеешь в виду. Она не ранена…
А черт его знает, что он имел в виду!
— Продолжай наблюдение.
Син выключил рацию и посмотрел на Лайона отсутствующим взглядом.
— Да не дергайся ты, — мягко сказал Лайон. — С ней все в порядке.
— Если бы можно было устроить все это как-то иначе…
— Нельзя. Ты же сам знаешь.
Да, Син это знал. Но ему от этого было не легче. Он всей душой верил, что борется за справедливость и правда на его стороне. Но по отношению к Джиллиан он вел себя, как последний негодяй.
Джиллиан немного пришла в себя, огляделась и сообразила, что очутилась в совершенно незнакомом месте. Лазурная гладь моря, белоснежный песок, яркие цветы — все здесь было точь-в-точь таким же, как перед домом Сина. Хотя какая разница? Здесь, на острове, заблудиться невозможно. К тому же Джиллиан была уверена, что в конце концов за ней все равно кто-нибудь придет. Она слишком ценная вещь, чтобы позволить ей потеряться.
При этой мысли Джиллиан с негодованием вскинула голову.
Ну уж нет! Она не позволит, чтобы ее отвели в дом Сина, как непослушного ребенка! Или, того хуже, как сбежавшего заключенного. Впрочем, она ведь и в самом деле тут, как в тюрьме…
Черт возьми! Как было глупо с ее стороны позволить себе довериться Сину!
Разве она не знает, что леопард никогда не бросает намеченную жертву? Что скорпион не может не жалить? И что человек, совершивший один грех, совершит и второй?
Син пользуется ею. Она с самого начала была для него не более чем орудием мести. Больше она об этом не забудет!
Прошло немало времени, прежде чем рация Синклера снова ожила.
— Да?
— Она возвращается к дому. Что делать мне?
— Следи за ней. Если она свернет, дай мне знать.
Син с горечью посмотрел на Лайона.
— Она этого не заслуживает!
— Не забывай, Син, — ей причинили только моральный ущерб, а не физический.
«Не то, что нашим родителям». Лайон не сказал этого, но Син понял его без слов. Он кивнул.
— Я буду очень рад, когда все это наконец кончится. По многим причинам. Черт побери, зря я позволил ей убежать.
Примерно через час рация ожила снова.
— Да? — нетерпеливо спросил Синклер.
— Она вошла в дом через боковую дверь.
— Спасибо.
Син направился было в дом, но потом остановился.
«Ей нужно побыть одной», — сказал он себе. Зачем ему к ней идти? Она сейчас слишком зла на него, чтобы спокойно его выслушать.
И к тому же, что он ей может сказать, кроме того, что уже говорил? Нет, не стоит пока ее трогать. Надо дать ей время…
Джиллиан била неудержимая дрожь. Она так вспотела, что футболка прилипла к спине. Она не привыкла бегать, она вообще не была привычна к физическим упражнениям, и, хотя обратно Джиллиан шла не спеша, ее тело все еще бунтовало. Колени тряслись, мышцы ныли. К тому же ее по-прежнему обуревали самые противоречивые чувства: гнев, боль, обида, смятение…
Она разделась, залезла в мраморную ванну и включила воду погорячее. Вода обжигала кожу, ее окутало тепло, вокруг клубился пар, но Джиллиан все никак не могла расслабиться. Она прикрыла глаза и предоставила горячей воде делать свое дело. Но, увы, ее мысли тотчас сами собой обратились к Сину.
Она настолько попала под его обаяние, что, когда смотрела ему в глаза и чувствовала прикосновения его рук, начисто забывала, что для него она не более чем ловушка. Возможно, он хочет ее — в это она могла поверить, но в то же время он, не задумываясь, использует ее как приманку для Стефана.
Она не умела отгораживаться от людей. Но в обществе Сина ей становился чужд и простой здравый смысл. Ей в голову не приходило думать о собственной защите. Честно говоря, она забывала вообще обо всем, кроме него…
Стефан, наверно, ужасно рассердится, когда увидит ее на фотографии рядом с Сином. Собственно, Дамарон, видимо, именно того и добивался. А если Стефан рассердится, он может сделать что-нибудь не то…
Обычно горячая ванна успокаивающе действовала на Джиллиан, помогала ей собраться с мыслями. Но только не сегодня. Господи, что же ей теперь делать?
Неразрешимая дилемма камнем давила на нее, высасывая последние силы, не давая ей возможности сосредоточиться. А то, что утром Джиллиан почти ничего не ела, не улучшало дела.
Она выбралась из горячей воды и почувствовала, что ноги не держат ее.
У Джиллиан закружилась голова. Она прислонилась к холодной мраморной стене. Не хватало еще упасть в обморок! Джиллиан это казалось крайней, непростительной слабостью. Нет, этого нельзя допустить!
Она пару раз глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя, и наклонилась к крану, чтобы выключить воду. Джиллиан тотчас поняла, что это было непростительной ошибкой.
Головокружение набросилось на нее с удвоенной силой. Она пошатнулась, колени у нее подломились, и она ударилась головой о кран.
Боль.
Тьма.
— Господи! Джиллиан, что с вами?
— А?
Джиллиан с удивлением обнаружила, что у нее болит голова.
— Джиллиан! Откройте глаза! Это я!
Открыть глаза оказалось делом невыносимо трудным, но голос Сина звучал повелительно, и Джиллиан не могла противиться ему.
— Джиллиан!
В конце концов, его воля оказалась сильнее, чем ее. Джиллиан медленно подняла веки и увидела перед собой встревоженное бледное лицо Сина.
— А… а что вы тут делаете?
— Я зашел проверить, все ли у вас в порядке. Я постучал в дверь, вы не отозвались, я вошел. И слава Богу, что вошел! Я услышал, как вы вскрикнули… потом звук падения…
Он осторожно коснулся ее лба.
— Что с вами случилось, черт побери?
Мягкое прикосновение странно противоречило его грубоватому тону.
— Н-ничего. Я… я просто упала.
— Господи, Джиллиан, у меня чуть сердце не остановилось! Честное слово!
Что он говорит? Голос у него такой взволнованный…
Джиллиан подняла руку, чтобы коснуться виска, и испачкала пальцы кровью. Она осознала, что лежит на полу в ванной. Из переполненной ванны на пол стекала вода. Господи помилуй! Да ведь она же голая!
— Я… мне надо одеться…
Она попыталась одновременно встать и прикрыться руками, но ей это не удалось. К тому же Син оказался расторопнее.
Он чертыхнулся сквозь зубы, выключил воду, подхватил Джиллиан на руки, отнес в комнату и бережно опустил на кровать, все еще бормоча проклятия себе под нос.
— Если бы я не пришел вовремя…
Джиллиан почти не слушала его. Голова у нее раскалывалась, так что все ее внимание сосредоточилось на этой боли. К тому же она до сих пор была не одета…
— Син…
Она инстинктивно шарила руками, ища, чем бы прикрыться, но Синклер уже склонился над ней и прикрыл ее одеялом.
— Так лучше?
Она кивнула и поморщилась от боли.
— Черт возьми, Джиллиан! Вы серьезно пострадали! Что случилось?
Он говорил негромко, но его беспокойство звенело у него в голосе и гулко отдавалось в ушах.
Джиллиан прикрыла глаза, чтобы не видеть его озабоченного лица.
— Ничего. Мне просто нужно спокойно полежать минутку.
— Ладно, — проворчал Син. — Лежите и не двигайтесь. Я сейчас вернусь.
Он бросился в ванную. Пережитый страх все еще не отпускал его. С того самого момента, когда он вбежал в ванную и увидел Джиллиан, лежащую без сознания на полу, с окровавленным виском. Если бы она стукнулась чуть-чуть посильнее, она могла бы погибнуть! Но это и так серьезная травма. Ее бы надо отправить на рентген, в больницу…
Мучительно соображая, что делать, Син намочил платок и вернулся к Джиллиан.
Когда он сел на кровать, матрас прогнулся под его весом и Джиллиан сползла в сторону. Она тихо застонала.
— Господи! Джиллиан, простите!
— Я сама упала, — прошептала она. — Вы меня не толкали.
Сейчас он был в таком настроении, что вполне мог бы приписать всю вину себе. Он провел платком по виску Джиллиан, смывая кровь с раны. Джиллиан дернулась от боли, несмотря на то, что Син старался быть как можно осторожнее.
— Я боюсь, что у вас сотрясение мозга.
— Да нет, что вы! Это же просто пустяковая…
— Джиллиан, когда я вас нашел, вы были без сознания. Это не пустяк. Ваша рана… крови не так много, но…
Он промыл рану и пригляделся к ней.
— Нет, швы накладывать, наверно, не придется. Даже удивительно. Совсем маленькая ранка.
Он говорил все это в основном для себя. Джиллиан прикрыла глаза. Сейчас у нее слишком болела голова, чтобы думать еще и о Сине. От него мощной волной исходили гнев и разочарование, причиняя ей не меньше страданий, чем пульсирующая боль в голове. Но при этом Джиллиан чувствовала, что Син искренне озабочен. И помимо ее воли озабоченность Синклера трогала ее гораздо больше, чем его гнев.
— По-моему, здесь хватит простого лейкопластыря, — в голосе Сина звучало неподдельное облегчение. — Полежите пока.
Матрас снова шевельнулся — Син встал. Прошла всего пара минут, и Син вернулся со всем необходимым и заклеил царапину.
— Хорошо… — проговорила Джиллиан, когда Син закончил. — Она быстро заживет. Спасибо.
— Царапина-то заживет, но если у вас сотрясение мозга…
— Да какое там сотрясение! Нет у меня никакого сотрясения, я уверена! Я и сознание-то потеряла всего на несколько секунд.
— Да, я знаю. Но на голове у вас растет здоровенная пташка. Так что, хотите вы того или нет, а мне придется приглядеть за вами.
Джиллиан открыла глаза. Господи, почему он такой бледный?
— Не хочу!
Джиллиан попыталась встать, но ее снова одолело головокружение, и она рухнула обратно на подушку.
— Вот видите?
— Не вижу!
Джиллиан терпеть не могла чувствовать себя беспомощной. И ей ужасно не нравилось, что Син так беспокоится о ней. Она бы расплакалась, если бы не твердое решение ни в коем случае не демонстрировать свою слабость в присутствии Сина.
— Еще несколько минут, и я приду в себя, — снова попыталась приподняться она.
— Я надеюсь. Но все же присмотрю за вами. Сотрясение мозга часто поначалу кажется пустяком, а последствия могут быть самые плачевные, — назидательно сказал Синклер.
Джиллиан с трудом подавила стон.
— Просто оставьте меня одну, и все!
— Извините, не могу, — голос у него был спокойный, но твердый. — Если вас это утешит, можете считать, что это от вас не зависит. Тем более что так оно и есть. Но если вы решите, что я остался здесь потому, что очень тревожусь о вас, вы тоже не ошибетесь. В любом случае, я никуда отсюда не уйду.
На это Джиллиан ответить было нечего. У нее хватало ума понять, что выставить его силой она не сможет. Он вообще был хозяином положения на острове, а сейчас, когда она едва могла пошевелиться, в особенности. Проще будет подчиниться ему — по крайней мере, сейчас.
— Может быть, вы соблаговолите выйти хотя бы на время, чтобы я могла одеться? — холодно спросила она.
Поколебавшись, Син протянул руку к телефону.
— Я позову Жаклин, пусть она вам поможет.
Джиллиан перехватила его руку.
— Не надо!
— А если вам опять станет плохо?
— Не беспокойтесь ни о чем!
Он поджал губы.
— Ну почему вы такая упрямая? — укоризненно спросил Синклер. — Вам плохо. Вы нуждаетесь в помощи.
— Не нуждаюсь я ни в какой помощи! И вовсе я не упрямая. Я просто стараюсь все, что могу, делать самостоятельно.
Ее сильная воля заставила отступить даже Сина. Он тяжело вздохнул.
— Ну ладно. Но я буду здесь, за дверью. Если у вас снова закружится голова, или вам что-нибудь понадобится, позовите меня.
Он встал и посмотрел на нее сверху вниз.
— У вас есть пять минут на то, чтобы переодеться, — предупредил Синклер. — Потом я вернусь.
— Дайте мне десять!
— Ладно, шесть, — кивнул он.
Его горячий взгляд беспокоил ее чуть ли не сильнее, чем боль от падения. Но ей, хотя и с трудом, все же удалось придать своему тону оттенок сарказма.
— Как вы любезны! — с издевкой произнесла она.
Он нахмурился еще сильнее.
— Простите, Джиллиан.
Новые извинения — новая боль. Джиллиан крепко зажмурилась, но все равно продолжала видеть его перед собой. В Сине была такая сила, что даже после того, как он вышел из комнаты, Джиллиан продолжала ощущать его присутствие.
Она очень осторожно сдвинула в сторону одеяло и медленно поднялась на ноги. Приступ головокружения заставил ее ухватиться за ночной столик. Постояв некоторое время, Джиллиан двинулась к шкафу.
Даже если бы сейчас не был вечер, Джиллиан все равно не стала бы одеваться в футболку и джинсы. Она выбрала дымчато-голубой халат, который висел в шкафу, — это была самая свободная одежда, какая там нашлась. Джиллиан понятия не имела, чей он. Впрочем, ей было все равно. Он не висел бы здесь, в комнате для гостей, если бы его нельзя было надевать.
Надев халат, Джиллиан добралась до ванной и нашла в аптечке аспирин. Она приняла две таблетки, потом вернулась в постель, где ее и нашел через несколько минут Син.
— Вы что, все это время стояли за дверью и смотрели на часы? — поинтересовалась Джиллиан.
Син предпочел не замечать ее насмешливого тона.
— Нет, я зашел к Лили.
Он протянул Джиллиан стакан воды и две капсулы.
— Выпейте это.
— Я уже приняла аспирин. Послушайте, а вам сейчас что, больше делать нечего? Вам ведь, наверно, полагается расставлять ловушки, готовить оружие или что-нибудь в этом роде…
— Я делаю все, что надо, — оборвал он ее. Син придвинул стул к кровати и сел. — Есть хотите?
— Нет.
Джиллиан не хотела, чтобы он сидел тут, рядом с ней. Она все еще была слишком обессилена. А его присутствие еще больше выбивало ее из колеи.
— Аспирин подействовал? — поинтересовался он.
Джиллиан прикрыла глаза.
— Нет.
— Вы не хотите разговаривать со мной?
— Не хочу, — прямо призналась она.
Син вздохнул и потер виски, с удивлением обнаружив, что у него тоже начинает болеть голова. Он проглотил капсулы сам.
— Я же извинился! Что я еще могу сделать?
— Вы можете перестать извиняться. Можете оставить меня в покое. Можете не попадаться мне на глаза до тех пор, пока все это не кончится.
Джиллиан сама понимала, что это звучит слишком резко, но лучше уж дерзить, чем разреветься.
— Не могу, Джиллиан.
Его голос был мягким, как бархат, и словно ласкал ее. Джиллиан уткнулась лицом в подушку, чтобы не слышать его. Синклер только сегодня утром холодно, расчетливо обманул ее в своих целях, а теперь он — сама нежность и предупредительность, итак заботливо хлопочет вокруг нее! Джиллиан была уверена, что это всего лишь новая уловка. Нет, она не позволит ему ухаживать за ней! Он слишком опасен. Джиллиан уже призналась себе, что он заставил ее забыть обо всем на свете. А теперь ей пришлось признаться еще и в том, что он ей… небезразличен.