Губы дочери коснулись ее щеки, а губы мистера Кентона - ее руки. Чувствуя, что все надежды рухнули, и ощущая тяжесть на сердце, миссис Уингам сказала:
- Лорд Харлестон придет ко мне с визитом в три часа!
- Лорд Харлестон! - воскликнула Фанни. - О, ты ведь скажешь ему, мама, что я собираюсь выйти замуж за Ричарда? Я хотела бы сама сказать ему, но Ричарду дали увольнение всего на один день, и он должен немедленно присоединиться к своей части. Мама, если я возьму Марию с собой, могу ли я проводить Ричарда до станции дилижансов? Прошу, мамочка?
- Да, да! - сказала миссис Уингам. - Я все скажу лорду Харлестону.
Глава 5
Так обстояли дела, когда в салон миссис Уингам ворвался один из наиболее недоступных призов Брачного аукциона и обнаружил, что вдова сидит в одиночестве, погруженная в свои грустные мысли. Хандра, которую она испытывала на протяжении многих недель, грозила выйти из берегов, и не было способа утешиться и решить, что же было истинной причиной ее сильного желания разрыдаться. Годы экономии пропали даром; но все же она не жалела о неделях, проведенных в Лондоне. Ее материальные запросы были полностью сметены; но, когда миссис Уингам увидела счастье на лице Фанни, она перестала об этом жалеть. Скоро она потеряет дочь, заботы о которой заслоняли для нее все, но если хоть одно движение ее пальцев сможет удержать Фанни, то миссис Уингам будет держать руки плотно прижатыми к коленям, как сейчас, когда в комнату вошел маркиз.
Он остановился на пороге. Бросив на него взгляд, Клариса Уингам заметила застывшее в его глазах выражение озабоченности. Боль, которую она собиралась излить ему, остро отозвалась в ее душе; на какое-то мгновение она приписала вину Фанни, обидевшей человека, которого она была недостойна. Клариса не могла вынести его пристальный взгляд и отвела глаза в сторону, сосредоточившись на маленьких золотых кисточках на его ботфортах. Они раскачивались, пока сэр Харлестон шел к ней.
- Миссис Уингам! Вас что-то огорчило. Могу я узнать, что? Если я могу сделать что-нибудь...
Маркиз склонился над ней, взяв ее руку и прикрывая ее своей второй рукой. Миссис Уингам рассеянно произнесла:
- Да... нет!!! Ничего, милорд! Я прошу вас... Действительно, ничего!
Говоря так, Клариса убрала свою руку.
- Мне уйти? Кажется, я пришел не вовремя. Скажите, что вы хотите! Ни за что на свете я не стану огорчать вас!
- О нет! Не уходите! Этот разговор нельзя откладывать! Харлестон внимательно посмотрел на нее, в его глазах было
столько же тревоги, сколько и в ее.
- Я пришел., думаю, вы знаете, зачем я пришел. Миссис Уингам кивнула:
- Знаю. О, как бы я хотела, чтобы вы не приходили!
- Вы хотели, чтобы я не приходил? - изумился маркиз.
- Потому что это бесполезно! - трагическим голосом произнесла миссис Уингам. - Я не могу обнадеживать вас, милорд!
На мгновение воцарилось молчание. Он выглядел удивленным и раздосадованным, но после паузы тихо сказал:
- Простите меня! Но когда я разговаривал с вами накануне вечером, я подумал, что вы не откажетесь выслушать меня! Вы сказали, что догадываетесь о цели моего визита, - возможно ли, чтобы я ошибался?
- О нет, нет! - перебила маркиза миссис Уингам, поднимая на него влажные глаза. - Я могла бы быть очень счастлива, и мне этого больше всего хотелось. Но теперь все изменилось! Молю вас, не говорите ничего!
- Вы желали этого! Что же могло произойти, чтобы все изменилось! воскликнул Харлестон. Затем, пытаясь отыскать более светлую ноту, он сказал: - Может, кто-нибудь очернил меня перед вами? Или...
- О нет, как это возможно? Милорд, я должна признаться вам, что есть другой! Когда накануне я согласилась принять вас, я не знала - так мне казалось... - Ее голос сорвался, она принялась утирать слезы.
Сэр Харлестон замер. Снова повисло молчание, нарушаемое лишь всхлипываниями несчастной вдовы. Наконец маркиз произнес напряженным голосом:
- Я понимаю: предварительное уведомление, мадам? Миссис Уингам кивнула, рыдания сотрясали ее. Он нежно проговорил:
- Я ничего не скажу. Прошу вас, не плачьте, мадам! Вы были очень откровенны, и я благодарю вас за это. Примите мои наилучшие пожелания вашему будущему счастью, я верю, что...
- Счастью?! - перебила вдова. - Я уверена, что несчастнее меня нет на свете! Вы - сама доброта, милорд, сама выдержка! Вы имеете полное право винить меня за данную вам надежду на успех. - Ее голос снова дрогнул.
- Я вовсе вас не виню, мадам. Давайте больше не будем об этом! Я вас покину, но прежде сделайте мне одно одолжение. Могу ли я снова переговорить с вами наедине? Это касается Фанни.
- Фанни?! - повторила она. - Одолжение? Маркиз с усилием улыбнулся:
- Ну да, мадам! Надеюсь, я заслужил право переговорить с вами на эту тему. А если нет, то вы можете счесть меня дерзким, но раз Фанни почтила меня своим доверием и я обещал, что сделаю все возможное, тогда, наверное, вы простите меня и терпеливо выслушаете.
Миссис Уингам удивленно посмотрела на него:
- Конечно! Но что вы имеете в виду, милорд?
- Насколько я понимаю, ваша дочь испытывает нежные чувства к молодому человеку, которого знает с детства. Она рассказывала, что вы против их союза. Если это так и если ваше несогласие исходит из довольно естественного желания видеть Фанни более состоятельной и знатной дамой, могу ли я молить вас не становиться между нею и ее будущим счастьем? Поверьте, я опытный человек! В молодости я сам был жертвой таких амбиций. Не скажу, что пережить разочарование невозможно, вы знаете, мне это удалось. Но я очень искренне симпатизирую Фанни и сделаю все, чтобы уберечь ее от тех страданий, которые испытал сам. У меня есть некоторое влияние: я буду рад употребить его на пользу этому юноше.
Скомканный носовой платочек выпал из руки вдовы на пол; она сидела и смотрела на его светлость с таким странным выражением лица, что тот быстро добавил:
- Вы находите странным, что Фанни доверилась мне... Не обижайтесь на это! Я уверен, что в таких случаях девушка легче доверится своему отцу, чем любимой матушке. Когда она рассказала мне об этом, она была уверена, что поступает правильно... Но я не скажу больше ни слова.
Наконец миссис Уингам заговорила:
- Милорд, правильно ли я вас понимаю, что вы хотите стать отцом Фанни?
- Возможно, это не так, - сказал сэр Харлестон усмехаясь.
- Не так? - переспросила вдова взволнованно. - Не совсем так? Тогда... мужем Фанни?
Маркиз был поражен, словно громом.
- Мужем Фанни? - эхом откликнулся он. - Я? Боже мой, нет! Почему вы решили, что?..
- Я еще ни разу не падала в обморок, - сказала миссис Уингам неуверенно. - Однако я очень боюсь.
- Нет, нет, сейчас не время для обмороков! - сказал сэр Харлестон, хватая ее за руки. - Неужели вы думали, что я влюблен в Фанни? Да, да, я знаю, что Фанни для вас значит, но нельзя же доходить до такого абсурда!
- Да, видимо. Я была настолько абсурдной, что даже не догадывалась, почему чувствовала себя так неуютно с первой нашей встречи, и думала, что вы хотите жениться на ней!
Маркиз преклонил колени возле ее кресла, все еще удерживая ее руки.
- Какой же я был дурак! Но я думал, что единственная возможность быть рядом с вами - это подружиться с Фанни! И она действительно чудесная девушка! Но все, что вы сказали мне сегодня, - вы ведь не о себе говорили!
- О нет, нет! О Фанни! Видите ли, она и Ричард...
- Хватит о Фанни и Ричарде! - перебил сэр Харлестон. - Мне по-прежнему бесполезно настаивать на моем визите к вам?
- Не надо чудить! Вам совершенно не нужно настаивать на этом! Если, конечно, вы действительно хотите жениться на такой старой слепой гусыне, как я...