Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
В феврале 1930 года открылась выставка "Двадцать лет работы Маяковского". На открытии выставки мрачный Маяковский сидел один за столом президиума. Никто из руководителей писательской организации не счел нужные придти и поздравить Маяковского с двадцатилетием его поэтической деятельности.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
- в архив,
исписался,
пора!
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время,
с разбега крушит.
Приходит
страшнейшая из амортизаций
амортизация сердца и души. 11
Драма несложившейся личной жизни, травля критиков, утверждавших, что Маяковский исписался", недоброжелательное отношение к выставке "Двадцать лет поэтической работы" не только официальных лиц, но и близких друзей, увидевших в выставке нескромную саморекламу - с моей точки зрения, все это вызвало обострение весенней депрессии, общего переутомления организма напряжением многолетнего труда с колоссальной отдачей всех духовных и жизненных сил. 14 апреля 1930 года Маяковский ушел из жизни. Ушел всего лишь спустя 15 лет после того, как в поэме "Облако в штанах" сразу обрушил на нас вс громаду своего уже осознанного им таланта.
Мир ограбив медью голоса,
иду - красивый,
двадцатидвухлетний. 12
Ушел, так и не дождавшись "человечьего слова". Думаю, что в конце жизни, перед смертью, это слово было ему остро необходимо, гораздо более необходимо, чем в начале, когда он был молод и в 1916 году в стихотворении "Дешевая распродажа" готов был отдать за него все богатства своей души и свою драгоценнейшую корону поэта.
Слушайте ж:
все, чем владеет моя душа,
- а её богатства подите смерьте ей!
великолепие,
что в вечность украсит мой шаг,
и с? ^ое мое бессмертие,
которое, громыхая по всем векам,
коленопреклоненных соберет мировое вече,
все это - хотите?
сейчас отдам
за одно только слово