- Сегодня на улицах не очень много машин. - Он не сводил с нее глаз.
Пола ответила ему сияющим взглядом.
Шейн поцеловал ее в подставленную щеку и, взяв за руку, привлек к себе поближе, но тут же, словно обжегшись, отпустил, боясь даже мимолетного прикосновения.
Пола, глядя на него, рассмеялась.
- В чем дело? - спросил Шейн.
- Ты отпустил усы! - Склонив голову набок, она окинула его критическим взглядом.
- Ах да... - Его рука автоматически потянулась ко рту. - Ну конечно... Ты же их не видела.
- Как я могла их видеть? Мы же с апреля не виделись.
- Ну и как? Нравится?
- Да... Пожалуй, - протянула Пола и, взяв его под руку, повела в кабинет, не прекращая тараторить на ходу:
- Ты выглядишь великолепно. Боже, какой загар! А мне-то все уши прожужжали, как ты перенапрягаешься в Нью-Йорке. Держу пари, что на самом деле ты ведешь праздную жизнь на золотых песках Карибского моря.
- Да уж, конечно. У моего старика не забалуешься. Он обрадовался, когда Пола отпустила его руку и отошла в сторону. Она направилась к маленькому буфету у противоположной стены. Шейн стоял у журнального столика и наблюдал, как она бросает кусочки льда в бокал. Он отметил, что Пола налила виски и разбавила его содовой, не спросив, что он хочет выпить. Но какой смысл спрашивать? Она и так знает его любимый напиток. Ему на глаза попалась корзинка с фиалками. Шейн улыбнулся и вдруг заметил, что Пола уже рядом и протягивает ему бокал.
- А ты сама чего-нибудь выпьешь?
- Да, белого вина.
Пола села в кресло у камина и подняла бокал.
- За тебя, Шейн.
- И за тебя.
Он с облегчением уселся напротив нее. Шок и волнение от встречи никак не проходили, и он был настолько возбужден, что начал испытывать легкое чувство тревоги. "Осторожнее", - напомнил он себе и поставил бокал на столик, затем закурил сигарету, надеясь скрыть волнение. Затянувшись несколько раз, Шейн вдруг обнаружил, что от волнения не знает, о чем говорить. Он оглянулся вокруг, как всегда, восхищаясь элегантной комнатой. Ему здесь было уютно. Эмма выдержала интерьер в темно- и светло-зеленых тонах, с которыми отлично гармонировал цветастый ситец обивки диванов и стульев, а также антикварная английская мебель эпохи Регентства. Все вокруг напоминало ему о доме и пробуждало чувство ностальгии. Наконец он заговорил:
- Когда я жил здесь, я больше всего любил этот кабинет.
- Забавно. И я тоже. - Пола откинулась на спинку кресла и скрестила длинные ноги. - Он напоминает мне верхнюю гостиную на Пеннистоун-Ройял. Конечно, он меньше, но такой же уютный, теплый и обжитой.
- Да. - Шейн откашлялся. - Я заказал столик в "Le Veau d'Or". Ты там бывала?
- Нет, никогда.
- Думаю, тебе понравится. В первую очередь атмосфера. Это маленькое французское бистро, очень оживленное и веселое, и еда там тоже превосходная.
Как-то раз, когда Эмма и дед приехали в Нью-Йорк, я сводил их туда. Они остались довольны.
- Звучит заманчиво. Кстати, о наших стариках. Через несколько недель, по дороге в Англию, они должны заехать сюда. Ты вернешься вместе с ними домой? На Рождество?
- Боюсь, что нет, Пола. Отец хочет, чтобы на праздники я отправился на Барбадос. В отеле тогда наступает самое горячее время.
- Все будут очень огорчены, - заметила Пола. Время от времени она поглядывала на своего старинного приятеля, еще не привыкнув к его усам. Они несколько изменили его, он стал выглядеть старше своих двадцати восьми лет и еще красивее. Если такое, конечно, возможно. Он всегда привлекал к себе взгляды окружающих - высокий, ладно скроенный, смуглый, обаятельный.
- Ты очень внимательно на меня смотришь, - произнес Шейн. Черные дуги его бровей взметнулись вверх, взгляд стал вопросительным.
- И ты тоже.
- Ты похудела, - начал он, запнулся и потянулся за бокалом.
Пола озабоченно нахмурилась:
- Да. Хотя и не сидела на диете. Ты же знаешь, я никогда не увлекалась этим. Очень я худая?
- Немного есть. Тебе надо немножко поправиться, моя милая, и, раз уж мы затронули эту тему, ты еще и...
- Все та же песня. Ты мне ее пел всю свою сознательную жизнь. И мою тоже, - перебила Пола, надув губки. - По крайней мере, сколько я себя помню.
- Верно. Еще я начал говорить, что ты выглядишь усталой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть. - Шейн пригубил виски, изучающе глядя на нее поверх бокала. Сделав маленький глоток, он поставил его на стол и подался вперед:
- Как всегда, прекрасный макияж. Но своей косметикой ты меня не обманешь. У тебя изможденное лицо, а под глазами круги, - заметил Шейн со своей обычной бесцеремонной прямотой. - Неудивительно, что моя сестра и Уинстон так беспокоились о тебе.
Последнее замечание застало Полу врасплох, и она воскликнула:
- А я и понятия не имела. Никто из них мне слова не сказал.
- Не сомневаюсь. Думаю, и все остальные тоже молчали - чтобы только не расстроить тебя. Но ко мне это не относится. Каланча. Мы никогда ничего друг от друга не таили. Надеюсь, так будет и впредь.
Пола все время думала о его поведении в последнее время, о трещине, возникшей в их отношениях по его инициативе. Она не сомневалась, что он что-то от нее скрывает. Пола заколебалась, стоит ли сейчас же потребовать от Шейна объяснений, но передумала. Попозже может представиться более удобный случай. Она не хотела загонять его в угол и создавать напряженную атмосферу в первый их совместный вечер. Ей хотелось просто расслабиться, насладиться его обществом. Поле действительно очень не хватало Шейна, и она хотела, чтобы между ними все снова стало как прежде. Она чувствовала, как необходима ей их старая детская дружба. Поэтому она только сказала:
- Как хорошо, что мы встретились и сейчас пообедаем вместе. Словно вернулись прежние времена.
Она так тепло и ласково улыбнулась ему, в ее прекрасных умных глазах светилась такая радость, что у Шейна замерло сердце.
Он улыбнулся ей в ответ.
- Так оно и есть, - отозвался он и вдруг понял, что это - правда. Испытываемое им напряжение вмиг прошло, и он рассмеялся. - Я не слишком-то галантен, да? Только пришел и сразу же набросился на тебя с критикой. Но, несмотря на все сказанное мной, ты очаровательна, Пола, и элегантна, как всегда.
Он с явным удовольствием оглядел ее с головы до ног, по достоинству оценив ее алую шелковую блузку и белые шерстяные брюки.
- Тебе бы еще красный платок на шею, и ты будешь просто сногсшибательна.
Пола с непонимающим видом оглядела себя и вдруг тоже расхохоталась:
- Ах да, "Цапли"! Мне и в голову не пришло, когда я одевалась, что именно в таком наряде ты играл в вашем ансамбле.
Он кивнул и, не отводя от нее веселых черных глаз, встал, подошел к буфету и добавил в свой бокал еще немного льда и содовой. Пола всегда соблюдала все нужные пропорции, но сегодня от него требовалась особая осторожность. Когда он вернулся к камину, то сказал уже более серьезным тоном: