В день двадцатичетырехлетия Шейна, в первых числах июня 1965 года, Эмма в разговоре с Полой сделала одно замечание. Она сказала, что Шейн излучает свет. Четыре года назад Пола не совсем поняла, что имела в виду ее бабушка. Теперь она знала.
Пола замерла в дверях бара и глядела на него с неожиданной для себя объективностью. Он стоял в дальнем углу, облокотившись о стойку. Он казался уверенным в себе и привлекал к себе всеобщее внимание. "И от него исходит неотразимое обаяние, - отметила Пола, - вот в чем дело. За такое обаяние любой политик мира не задумываясь отдал бы свою правую руку".
Шейн оживленно болтал с какой-то парой, явно постояльцами отеля. Его подвижное лицо было оживленно. Женщина, явно очарованная, слушала его, раскрыв рот. Но, очевидно, то же относилось и к мужчине.
Шейн в разговоре повернул голову, увидел Полу, весь подобрался и вежливо попрощался с собеседниками.
В баре собралось довольно много народа, и, пока они шли навстречу друг другу, Пола заметила, что не одна пара женских глаз смотрела ему вослед.
- Я рад, что ты надела синее платье, - сказал Шейн, беря ее под руку. Он быстрым шагом повел ее к заранее заказанному столику в уголке. - Оно очень тебе идет. Ты прекрасно выглядишь.
Блеск ее глаз и сияние улыбки ясно показали, как она благодарна и как ей приятны его слова.
- Я подумал, раз уж у нас праздник, то нам следует выпить шампанского, заявил он.
- Какой праздник?
- Праздник нового обретения друг друга.
- О, Шейн, это просто замечательно!
Рядом с ними мгновенно появился официант и открыл бутылку, уже стоявшую на столе в ведерке со льдом, разлил шампанское и незаметно отошел в сторону.
- За нас, - поднял бокал Шейн.
- За нас, Шейн.
Он полез в карман за сигаретами. Рубашка немного распахнулась на его загорелой груди, и в просвете блеснуло золото. Она прищурилась:
- Боже, неужели ты надел медальон святого Кристофера, который я тебе подарила?
- Он самый. - Он потрогал медальон. - Я не носил его года два. Ты помнишь, когда подарила его мне?
- На твое двадцатилетие восемь лет назад.
- А что я подарил тебе на двадцатилетие?
- Антикварные аметистовые сережки. - Она нахмурилась, потом весело рассмеялась. - Неужели ты допускал, что я могла забыть?
- Нет, я был уверен, что помнишь. Но готов поспорить - ты не вспомнишь мой подарок, сделанный в тот год, когда ты достигла зрелого пятилетнего возраста?
- Еще как вспомню. Набор синих мраморных шариков.
Он с довольным видом откинулся на спинку стула.
- Верно. И ты сразу же начала их по одному терять. И так ревела, что мне пришлось пообещать тебе еще один. Но я не исполнил обещания, и потому... - Он сунул руку в карман пиджака. - Вот тебе кое-что взамен. - Он положил на стол перед ней маленькую матовую коробочку из пластмассы.
С кокетливым смехом, радуясь его веселому расположению духа. Пола открыла коробочку и заглянула в нее. Вдруг она замолчала. На ее ладони мерцали изящнейшие, прекрасного качества сережки с сапфирами и бриллиантами.
- О, Шейн, они просто восхитительны. Большое, большое спасибо. - Она поцеловала его в щеку и добавила:
- Но ты весьма экстравагантен.
- Мне это уже говорили. Понравились?
- Понравились? Он еще спрашивает! Да я в восторге! И особенно потому, что мне подарил их ты. - Пола вытащила из ушей золотые серьги, бросила их в шелковую вечернюю сумочку, достала маленькое зеркальце и надела новые. Посмотрела, любуясь сережками. - Шейн, они мне идут, правда?
- Они почти такие же красивые, как твои волшебные глаза.
Пола сжала его руку. Неожиданный подарок тронул ее, даже поразил. У нее перехватило дыхание Она вспомнила все, что он дарил ей в детстве. Его всегда отличала редкая щедрость. Месяцами он откладывал из своих домашних карманных денег, чтобы купить что-нибудь особенное. И еще Шейн обладал талантом дарить ей как раз то, что ей нравилось, - как сегодня. Почему-то ее глаза наполнились слезами.
- Что случилось, милая? - нежно спросил он, наклонившись вперед.
Пола смахнула слезы и покачала головой.
- Не знаю. Я такая глупая. - Она достала из сумочки платок, высморкалась и растерянно улыбнулась ему.
Шейн молча следил за ней и ждал, пока она успокоится.
- Я вспомнила наше детство, - пояснила она через несколько секунд. Когда-то мне казалось, что те дни никогда не кончатся - чудесные летние дни в "Гнезде цапли". Но они все-таки прошли, как проходит лето. - И, не удержавшись, добавила:
- И это тоже скоро кончится. Он накрыл ее ладонь своей.
- Пола, дорогая, не думай о грустном.
- Дни, залитые солнцем, волшебные часы.., они не более чем короткий просвет в серых буднях, Шейн.
Шейн сплел ее пальцы со своими и медленно произнес:
- Ты говоришь о конце... Я говорю о начале. Вот что происходит сейчас. Начало. Помнишь, что я говорил о времени? Так вот, перед нами - будущее. Оно здесь, сейчас. Вокруг нас. Частица вечно текущей реки времени.
Пола молчала, его глаза внимательно изучали ее лицо.
- Я не хотел пускаться в дискуссию о том запутанном положении, в котором мы оказались, по крайней мере не здесь. Но, возможно, нам следует поговорить. Хочешь?
Пола кивнула.
На его лице играла уверенная улыбка.
- Ты знаешь, как я тебя люблю. Еще раньше, в машине, я сказал, что никому не отдам тебя, и это так и есть. Мы слишком дороги друг другу, чтобы упустить свое счастье. Мы предназначены друг для друга. Согласна?
- Да, - прошептала она.
- Тогда совершенно очевидно, как тебе придется поступить. Ты получишь развод и выйдешь за меня. Ты ведь хочешь стать моей женой?
- О да, Шейн. Очень.