Утром Бенджамин Мортон проснулся гораздо раньше Марти Кейл. Он долго смотрел на нее спящую.
Поправил непослушную прядь волос и нежно-нежно поцеловал в уголок губ. Марти спала сном счастливого ребенка, у которого сбылись все мечты.
А Бенджамин вдруг почувствовал, как он безумно устал в последнее время. Но он улыбнулся и с облегчением вздохнул. Ведь его мечты тоже исполнились. Он осторожно встал с кровати, оделся и вышел из номера.
Назад он вернулся примерно через полчаса. Как добрый джинн и волшебник. С подносом горячего кофе, сливками и горячими сладкими булочками. Для этого он в такую рань разбудил своих поваров и стойко выдержал их просьбы о немедленном увольнении.
Марти сидела на его кровати, откинувшись на подушки, курила его сигареты и стряхивала пепел в пепельницу. Бенджамин с подносом остановился в дверях, пытаясь почувствовать утреннее настроение своей любимой женщины и пребывая в полной уверенности, что она счастлива так же, как и он.
— Черт возьми, Бенджи, — сказала его любимая женщина, — может, хоть ты мне объяснишь, что я тут делаю, а то я сама себе вот уже минут пятнадцать это объяснить не могу.
Бенджамин подавил тяжелый вздох и опять почувствовал, где находится его сердце.
Марти ничего не помнила об этой ночи.
Это была их первая ночь любви, к которой они, ошибаясь, спотыкаясь, обижая и любя друг друга, шли все эти годы. А Марти совсем не помнила эту ночь.
— Бенджи, что ты там застыл как официант с подносом возле дверей, что там у тебя, предлагай, — сказала тем временем Марти. — И вообще, где я нахожусь? Чей это номер? Только не говори, что твой, я застрелюсь.
— Почему, Марти?
— Что — почему, Марти?
— Почему ты застрелишься?
— Потому, что в это самое время и в этот самый час я должна быть где угодно, но только не в твоем номере, — сказала Марти.
Бенджамин поставил поднос на стол и стал наливать кофе в чашки. Марти смотрела на него с подозрением.
— Ты будешь кофе, Марти? — спросил Бенджамин.
— А ты где был этой ночью?
— Я был в соседнем номере.
— Бенджи. Не расстраивай меня. Поклянись.
— Истинная правда, Марти.
— А что ты делал в соседнем номере?
— Спал сном младенца.
— А я что делала в твоем номере?
— Тоже спала сном младенца.
Марти немного подумала.
— И ты вот так просто оставил меня, — с сомнением сказала она, — и не стал на коленях полночи признаваться в любви?
Бенджамин мог бы с удовольствием сказать ей, что это она ему полночи на коленях в любви признавалась, но, как благородный человек, не стал этого делать.
— Нет, Марти, — сказал он, — я же видел, что ты немного не в себе.
— Мне так плохо сейчас, мне кажется, я вчера полностью была не в себе. Я хоть что-то вчера соображала, когда пришла сюда?
— Конечно, соображала, ты даже со мной поздоровалась.
— Не раздражай меня, Бенджи. Разве это показатель?
Бенджамин пожал плечами.
— По-моему, большой показатель.
— А наши с тобой мнения когда-то совпадали?
— На пятьдесят процентов они у нас по жизни совпадают.
— На пятьдесят процентов они у всех людей совпадают, — сказала Марти, — так что это тоже не показатель.
— Ты будешь кофе, Марти?
— Лучше отвернись и дай мне одеться.
И Бенджамин, красавец-мужчина, мечта многих женщин, режиссер, усмирявший большие команды людей, взял в руки чашку с кофе, вздохнул и отвернулся к двери.
Он любил эту женщину. Он ее любил безусловной любовью. Пусть она просит его отвернуться и одевается там за его спиной. Пусть она даже выльет ему на рубашку горячий кофе.
Он ее любил. И эта любовь не унижала. Она окрыляла его и давала ему силы, вдохновение и желание жить дальше.
Марти оделась. Взяла в руки босоножки и стала протискиваться мимо Бенджамина к двери.
Он с улыбкой наблюдал за ней. Раз она хочет дотронуться до него хотя бы таким способом, пусть делает это.
— Марти, я твой кофе допиваю.
— А от тебя никогда никакой пользы нет, Бенджи. Ты даже не можешь подвинуться и дать мне пройти.
Бенджамин продолжал стоять на месте и улыбаться. Марти остановилась перед ним и стала сердито смотреть на него.
— Доброе утро, Марти, — сказал ей Бенджамин.
Марти надоело изображать обиженную.
— Доброе утро, Бенджи.
А потом они по-дружески и неловко-официально клюнули друг друга в щеки. И Марти отпила кофе из чашки, которую Бенджамин держал в руках.
Марти поморщилась от головной боли, и Бенджамин невольно поморщился от того, что ей было так плохо. И Марти выскользнула из номера Бенджамина.
В конце гостиничного коридора сидела Мадлен Кроу и курила сигару. Увидев Марти, Мадлен оторопела.
А она-то была уверена, что, выследив ту женщину, которая сейчас находится в номере Бенджамина, она испортит Марти Кейл настроение окончательно и навсегда.
Не тут-то было. Бенджамин все-таки отхватил себе на эту ночь свою любовь.
— Так вот кому наш режиссер потащил поднос с завтраком, — мрачным голосом изрекла Мадлен, пытаясь скрыть разочарование.
— Там еще остались булочки, поспеши, может, успеешь, — весело сказала ей Марти и босиком пошла на улицу.
В этот день, кстати, должны были снимать, как героиня Марти Кейл проснулась на рассвете на одеяле героя Билла Колмана и не поняла, что она тут делает, и ничего не помнила об этой ночи.
Но все проспали этот самый рассвет, начиная с Бенджамина и Марти. Поэтому эту сцену отложили на следующий день.
А в этот день снимали просто разные отрывки ничего не значащих разговоров между Марти Кейл и Питером Голдом, Марти Кейл и Биллом Колманом, Марти Кейл и гримершей и костюмершей в исполнении сестер Стоун.
А вечером Марти позвонила безутешная Холли Дармер.
Холли два дня думала, как вернуть Ричарда, и не надумала ничего лучше, чем позвонить Марти и выплакаться ей в жилетку. В результате чего между ней и Марти произошел такой насыщенный диалог:
— Алло, Марти!
Длинные продолжительные рыдания.
— Холли, что случилось?
Холли, судорожно рыдая:
— Марти, мне как будто руку отрубили!
Марти, испуганно:
— Кто?
Холли, сквозь слезы:
— Я сама!
Марти, обеспокоенно:
— Ты медицинскую помощь вызвала?
— Марти. Мне. Как будто. Руку отрубили.
— Зачем?
— Марти, ты совсем глупая?
— Вроде нет.
— Мне как будто руку отрубили. Без Ричарда.
Чуть позже вот какой диалог произошел между Марти Кейл и Бенджамином Мортоном:
— Бенджи, Холли как будто руку отрубили.
Бенджамин, испуганно:
— Кто?
Марти, вздохнув:
— Она сама.
Бенджамин, обеспокоенно:
— Она медицинскую помощь вызвала?
— Бенджи. Холли. Как будто. Руку отрубили.
— Зачем?
— Бенджи, ты совсем глупый?
— Вроде нет.
— Холли как будто руку отрубили. Без Ричарда.
А еще позже вот какой диалог произошел между Бенджамином Мортоном и Ричардом Дармером.
Бенджамин, осторожно:
— Ричард, Холли как будто руку отрубили.
Ричард, очень испуганно:
— Бог мой, кто?!
Бенджамин, со вздохом:
— Она сама.
Ричард, очень обеспокоенно:
— Бог мой, она медицинскую помощь вызвала?!
Бенджамин:
— Ричард. Холли. Как будто. Руку отрубили.
— Бог мой, зачем?
— Ричард, ты совсем глупый?
— Вроде нет.
— Холли как будто руку отрубили. Без тебя.
Ричард, немного придя в себя:
— Бенджи, будь другом. Дай мне неделю выходных. Я только туда и обратно.
Бенджамин, серьезно:
— Ричард, ты с ума сошел. Когда у нас такая запарка.
Ричард, жалобно:
— Ну я же тебе и так не очень сильно помогаю положа руку на сердце.
Бенджамин, с чувством:
— Положа руку на сердце в этом фильме ты — моя правая рука, и я без тебя не справлюсь.
Ричард, удивленно:
— Да ну?
Чуть позже Марти Кейл, Бенджамин Мортон и Ричард Дармер решили вызвать Холли прямо сюда, в этот город, чтобы не останавливать съемки фильма и дать супругам Дармерам помириться и восстановить семью.
Ричард даже решил не пить сегодня по такому хорошему поводу. Но повод был настолько хорош, что Ричард опять серьезно напился и весь следующий день работал с больной головой.
На следующий день рано на рассвете снимали, как героиня Марти Кейл проснулась на одеяле героя Билла Колмана и не поняла, что она тут делает, и ничего не помнила об этой ночи.
Кейл была категорически не согласна с этой сценой и доказывала всем, что героиня не может не помнить о том, что с кем-то провела ночь. Даже если она накануне выпила пару лишних бутылок шампанского.
Бенджамин Мортон в ответ на это чуть пару раз не поперхнулся своим апельсиновым соком.
В конце концов Марти уложили на одеяло и укрыли рубашкой Билла. Солнце стало медленно выходить из-за скалы, и Марти как бы проснулась.
Билл со счастливой улыбкой протянул ей маленькую чашечку с горячим кофе.
— Черт возьми, милый, — сказала ему Марти, — ты не скажешь мне, что я тут делаю?
Улыбка сошла с лица Билла.
— Ты здесь спала этой ночью, — сказал он.
— А ты где был? — спросила Марти.
— А я был в другом месте, — грустно сказал Билл.
— Это хорошо, — сказала Марти.
Взгляд Билла был грустен и печален. Его «любимая женщина» не помнила, что провела с ним эту ночь.
— Снято, — сказал Бенджамин. — Всем спасибо. Марти и Биллу — отдельное спасибо.
— Зрители вам не поверят, — сказала Марти и встала с одеяла.
Она надела босоножки и, поежившись от утреннего холода, накинула на себя рубашку Билла. Бенджамин задумчиво посмотрел на нее и ничего не сказал.
— В жизни правда все бывает, — сказал Билл.
Марти свирепо посмотрела на него, но рубашку отдавать не стала. Затем Бенджамин проследил, как Марти и Билл ушли завтракать в трейлер-столовую, под ручку.
— А я думаю, хорошая сцена, — сказал оператор Тони Блейк, — необычная.
— Да, очень необычная, — поддакнул Ричард. — Бенджи, как ты думаешь, я могу немного выпить с утра, чтобы быть в хорошей форме?
— Нет, Ричард, — сказал Бенджамин, — если выпьешь, ты потеряешь свою последнюю форму, а сегодня придет моя яхта, и мне будет нужна твоя помощь.
— Как это я потеряю свою последнюю форму? — расстроился Ричард.
Бенджамин не стал трудиться над ответом, а пошел завтракать в трейлер-столовую. Ричард тоже пошел вслед за ним в трейлер-столовую.
— А если просто — легкий джин с тоником? — сказал он Бенджамину.
Бенджамин был непреклонен.
— Даже не перечисляй.
Но яхта Бенджамина сегодня не пришла, и он целый день ругался из-за этого по телефону с теми, кто отвечал за прибытие яхты.
Сцены с яхтой были оставлены напоследок, потому что там были сложные моменты с падением героя Билла Колмана вниз головой, и все немного переживали из-за этих моментов. Билл даже подумывал о дублере, но там был крупный план, так что деваться Биллу было особенно некуда.