На следующий день снимали, как в съемках фильма был перерыв и ненастоящая «съемочная группа» отдыхала, а герои Билла Колмана и Питера Голда ныряли в океан и искали для героини Марти Кейл раковину исполнения желаний. Тому, кто найдет эту раковину, Марти должна была в шутку исполнить желание.
Обновленные, перекрашенные в другие цвета, с шикарными прическами, важные и счастливые Аманда Мур и Клоди Томас тоже с утра пораньше явились на съемочную площадку. Но минут через пять они уже были удалены оттуда Бенджамином.
— На сегодняшних съемках как-нибудь обойдемся без вас, — сказал он, — а к завтрашнему дню я бы попросил вас вернуть прежний вид.
— Но мы так великолепно выглядим, — обиделись Аманда и Клоди, — не все только Марти Кейл блистать на съемках.
— Бог мой, вы же второстепенные героини, и я не собирался менять ваши неповторимые внешние облики! — в сердцах сказал Бенджамин. — Вы хотя бы посоветуйтесь со мной в следующий раз, когда опять захотите больших перемен в своей жизни.
Разъяренные Аманда и Клоди отправились в салон красоты и потребовали восстановить их прежний облик. И весь персонал салона красоты целый день только этим и занимался.
Ближе к обеду на свет божий показались две счастливые супружеские пары — Дармеры и Кроу. Но если Дармеры были счастливы обоюдно, то в паре Кроу был счастлив только Дэвид, а глаза Мадлен метали молнии.
Ее жизнь отныне была остановлена, все ее выкрутасы в отношении Бенджамина Мортона откладывались в долгий ящик, а то и вовсе могли перенестись до лучших времен. И вообще неизвестно, наступят ли когда-нибудь эти самые лучшие времена.
Ведь теперь Мадлен должна была ежесекундно радостно улыбаться своему мужу. А она уже давно не хотела ему улыбаться.
Один Бенджамин был спокоен и невозмутим. Его фильм продвигался по задуманному пути, и силы небесные никакие палки в колеса этому фильму пока вставлять не собирались.
А потом Бенджамин и Тони Блейк сняли в это утро, как сначала Питер Голд долго нырял и нашел красивую раковину. И как он тут же уронил ее обратно в океан.
А потом Бенджамин и Тони Блейк сняли, как почти такую же прекрасную раковину нашел Билл Колман, но он потерял ее, когда почти уже приплыл с ней к берегу. И даже на такой мелкоте ее никто так и не нашел.
Но героиня Марти все равно поцеловала в щеку сначала героя Питера, а потом — героя Билла. Она уже понимала, что у всех людей есть какие-то недостатки и почти у всех бывают всякие оплошности, и потихоньку принимала людей в своем мире со всеми их недостатками.
А потом Холли Дармер увела Марти со съемочной площадки, ей нужно было многим поделиться и о многом рассказать.
— Я была такая глупая, Марти, — рассказывала Холли в кафе на берегу.
— Да, я знаю, — говорила Марти, потягивая прохладный коктейль.
— Я была безмерно глупая, — настаивала Холли.
— Все мы иногда такими бываем, — улыбалась Марти.
— Как можно было не видеть своего счастья, ведь мое счастье — это только он.
— Хорошо, что ты это поняла.
— Нет, вроде я всегда это понимала. — Холли немного подумала. — Просто в какой-то момент как будто кто-то завесил мои глаза пеленой.
— Франк завесил?
— Какой Франк?
— К которому ты уходила.
— Ах нет, никакие Франки тут вообще ни при чем. Просто наступает такой момент, когда тебе кажется, что твоя жизнь должна быть какой-то другой. И ты начинаешь искать что-то лучшее. А лучшего не бывает. Все хорошо и так.
— Но только, чтобы понять это, нужно совершить какую-нибудь ошибку, — задумчиво сказала Марти.
— Что-то в этом роде, — улыбнулась Холли. — Хорошо, что Ричард меня простил.
— Он очень ждал тебя. Мы все этого ждали.
— Когда я одумаюсь?
— Что-то в этом роде, — улыбнулась Марти.
— Хорошо еще никому не приходит в голову меня осуждать.
— Что ты, мы с тобой уже в таком возрасте, когда нам наплевать на всякие осуждения.
Они посмеялись.
— А как у вас с Бенджи?
— Все хорошо. Я — актриса, он — режиссер.
— Я не об этом.
— А я об этом.
— Когда ты пустишь его в свою жизнь?
— Умоляю тебя, Холли, он и так торчит в моей жизни постоянно.
— Он не в твоей жизни, Марти.
— Интересно, а где же он?
— Он — где-то рядом.
— Пусть будет так, как есть.
— И большего тебе пока не нужно?
— С чего ты взяла, что мне нужно что-то большее?
— Я твоя подруга, я вижу многие вещи, которые не видят окружающие.
— Бенджи — просто друг. Очень хороший друг. К которому я могу в любой момент прийти и выплакаться в пиджак.
Холли покачала головой.
— А если у него в шкафу не останется свободных пиджаков?
— Значит, буду справляться своими силами, — сказала Марти. — И давай лучше сменим тему.
— Тему-то мы сменим, но от проблемы не уйдем.
— Не вижу тут проблемы, — пожала плечами Марти. — Лучше скажи, как Полли поживает.
— Решила не разводиться, — улыбнулась Холли.
— Да ну?
— Будет получать уроки жизни именно с этим человеком.
— Это хорошо.
— Пока в очередной раз не надоест.
— Ха-ха.
— А как Ребекка?
— Терпеливо ждет, когда ее матрос станет капитаном.
— Тоже хорошо.
— Наши дети уже давно в самостоятельном плавании, — вздохнула Марти.
— Да, — тоже вздохнула Холли. — А мы все никак не можем к этому привыкнуть.
Во второй половине дня Бенджамин Мортон и Тони Блейк снимали, как «режиссер» Билл Колман снимал в своем «фильме», как героиня Мадлен Кроу уговаривала героя Питера Голда станцевать с ней танго на теннисном корте так же, как он танцевал это танго с героиней Марти Кейл.
Из динамиков была слышна музыка, солнце заливало теннисный корт, на деревьях пели птицы, а герой Питера говорил героине Мадлен:
— Нет.
На что героиня Мадлен сильно обижалась.
— Но почему? — не могла понять она.
— Я не могу танцевать с тобой этот танец. Этот танец можно танцевать только с одной женщиной, — говорил герой Питера.
— Это же просто танец, — говорила Мадлен.
— Нет, это был не просто танец. Это был символ любви, — говорил Питер.
Мадлен возмущенно округляла глаза и сильно сердилась.
А неподалеку от теннисного корта стояла героиня Марти Кейл, и ей было приятно, что герой Питера Голда не стал разбрасываться по пустякам и танцевать с другой женщиной, это ей о многом говорило. Это говорило о том, что в сердце героя Питера Голда отныне живет только героиня Марти Кейл.
А «режиссер» Билл Колман наблюдал за Марти. Ведь это якобы он снимал весь этот фильм ради нее. И все слова о музыке любви якобы придумал он и тоже только для нее.
А Бенджамин Мортон, который на самом деле все это и придумал, снимал свой фильм не спеша, серьезно и профессионально. Ему просто было хорошо от того, что было хорошо Марти. От того, что ей нравилось сниматься в этом фильме на берегу океана, и от того, что у нее хорошее настроение.
Дэвид Кроу восхищенно наблюдал за съемками и за тем, как блистательно справлялась со своей отрицательной ролью его дорогая жена Мадлен. Он тоже был рад, что она теперь не скучает и что он отпустил ее на съемки этого фильма.
К вечеру Ричард Дармер бросил пить. Он не сводил глаз с Холли, держал ее за руку даже во время съемок фильма и был радостен и счастлив.
К слову сказать, он и так не особо помогал Бенджамину во время съемок. Поэтому Бенджамин не возражал, чтобы Ричард сидел теперь в обнимку со своей Холли.
Ради бога. Пусть только больше не страдает и не пьет спиртное, а то это давно разлагает всю съемочную группу.
Поздно вечером Мадлен и Дэвид Кроу удалились в свой новый номер в гостиницу, где был размещен технический персонал. Счастливый Дэвид ничего такого необычного в этом не заметил.
А Бенджамину пришлось незаметно переселиться в гостиницу, где остановился актерский персонал. И он сладко выспался на новом месте.
А Марти, наоборот, не могла заснуть до рассвета. И совсем не потому, что ей многое в своей жизни надо было переоценить и обдумать.
А потому, что прямо под ее окном колоритные братья Джим и Джордж Дозенталь ворковали с колоритными сестрами Кэтлин и Кэролайн Стоун. И их счастливый басовитый смех разносился по всей округе чуть ли не до самого утра.
На следующий день снимали, как танцевали танго герои Билла Колмана и Марти Кейл. И все зрители должны были видеть, что это именно те мужчина и женщина, которые должны были танцевать этот танец. И они должны были танцевать его только друг с другом и ни с кем больше.
Снимали, будто в фильме, снимаемом «режиссером» Биллом Колманом, был перерыв, и он подхватил Марти, и их закружила музыка любви. Любви, которую каждый из них нес в своем сердце по-своему. Герой Билла — открыто и всерьез, а героиня Марти — боясь даже самой себе в ней признаться.
Бенджамин Мортон и оператор Тони Блейк снимали, как герой Билла держал героиню Марти своими крепкими руками. С невыразимой нежностью, но властно и Надежно, каждый изгиб ее тела, плечи, руки.
Несколько раз Билл еле заметно касался губами ее лица, а Марти так же еле заметно отклонялась.
Но было видно, что эта женщина все равно существует во власти этого мужчины и что весь мир может для нее уместиться лишь в этого мужчину. Да только она по каким-то своим скрытым причинам ни этому миру, ни даже самой себе не хочет признаваться, что это так.
Марти чуть ли не падала на Билла, потому что она совершенно не выспалась в эту ночь, но Бенджамин не останавливал съемки, ведь все было так, как надо.
Герой Билла любил эту женщину и принимал ее такой, какая она есть. И в этой жизни ему была нужна только эта женщина, и никакая другая.
— А разве она не должна показывать ему, что она его любит? — спросил Ричард Дармер.
— Нет, не должна, — ответил Бенджамин.
— Как это не должна, когда ты все время твердишь, что она любит его, но тайно и секретно? — не понял Ричард.
— Зрители это и так видят с самого первого мгновения, Ричард, мы все это уже давно показали.
— Как это вы все это уже давно показали? А я где был?
Бенджамин вздохнул и не стал рассказывать Ричарду, что тот половину съемок страдал и пил спиртное. Ричард так и остался в полном недоумении.
А к обеду на съемочную площадку явились видоизмененные сестры Кэтрин и Кэролайн Стоун. Так как у них с утра не было съемок, то они успели не только прекрасно выспаться, но даже сгонять в местный салон красоты.
И теперь они были тут самые красивые, ухоженные и счастливые. С пышными прическами, яркими румянами и огромными накладными ресницами. И они томно хлопали этими ресницами в сторону братьев Дозенталь.
Аманда Мур и Клоди Томас возбужденно ждали, что Бенджамин тут же выгонит Кэтлин и Кэролайн Стоун со съемочной площадки, ведь они были всего-навсего какими-то второстепенными героинями и никто не собирался менять их внешний облик.
Но Бенджамину так понравились эти метаморфозы, что он тут же бросил все запланированные сцены и стал снимать, как нарядные «костюмерша» и «гримерша» снимаемого фильма томно хлопали огромными накладными ресницами в сторону «оператора» и «звукооператора» в исполнении рыжих братьев Джима и Джорджа Дозенталь.
Аманда и Клоди от обиды даже в трейлер-столовую на обед в этот день не пошли.
А после обеда снимали, как Питер Голд и Марти Кейл лежали на пляже и между их героями находилось все больше и больше общего. Дни стояли яркие и солнечные, по небу плыли белоснежные облака, и съемочной группе было легко и радостно работать.
Для съемок ограждали большую часть берега. Любопытные отдыхающие могли наблюдать за процессом съемок из-за ограждений.
Бенджамин снимал, как «режиссер» Билл Колман грустно наблюдал за своей любимой женщиной, которая прекрасно справлялась со своей ролью. Гладила другого мужчину по волосам и нежно прикасалась губами к его щеке.
— В детстве я очень любил рыб, — говорил Питер.
— О да, я тоже всю жизнь любила океан, — смеясь, говорила Марти.
— А сейчас я люблю кофе и классическую музыку, — улыбался Питер.
— О да, — говорила Марти, — я тоже люблю родниковую воду и джаз.
А потом опять снимали перерыв в съемках. Снимали, как Марти и Билл сидели на берегу и просто разговаривали.
— Это жизнь, Энни, — говорил Билл по роли, — знаешь, едешь куда-то на машине, поймаешь какую-то радиостанцию с мелодией, от которой сердце заходится, или старую песню, которую когда-то любил, и кажется, что уже теперь не расстанешься с ней никогда. А через несколько минут уже об этом не помнишь или встречаешь другую песню. И все несешься куда-то. И кажется тебе, что главное где-то за горизонтом. Мы думали, что это мы играем временем, а это время играет нами. Я становлюсь старше. Что мне с этим делать? Я знаю, что я не всегда правильно поступал и не то говорил. Моя жизнь — череда ошибок. Но я стараюсь смотреть на мир весело и непринужденно и верить, что и в мою жизнь однажды придет счастье. Мне ведь много лет. Я не просто влюбился. Я хочу быть с тобой навсегда.
А героиня Марти смотрела на него своими прекрасными грустными глазами и ничего не могла ему ответить. Потому что ее душа была закрыта и она однажды потеряла веру в любовь.
Бенджамин Мортон и Тони Блейк снимали все это крупным планом без репетиций и пробных сцен. Марти и Билл играли так, как и надо было играть эту сцену. Ровно, грустно и спокойно. Но с надеждой на счастливый конец.
— Интересный фильм придумал Бенджи для Марти на этот раз, — сказала Холли Ричарду, задумчиво наблюдая за съемками.
— Ты о чем, дорогая? — спросил Ричард, с любовью глядя на Холли.
— Разве ты не видишь, что герой Билла целиком и полностью отождествляет любовь Бенджи к Марти? — удивилась Холли.
— Это все видят, дорогая, — кивнул Ричард, — только не говори Марти, что это все видят. А то она опять уйдет от Бенджи в свою морскую ракушку.
— О да, — сказала Холли, — она это может.