Узнав, что ей придется быть незваной гостьей лорда Бранкастера и его дочери, она страстно запротестовала, заявив, что вместо того, чтобы беспокоиться о ее возвращении в его распоряжение, дедушка скорее всего будет счастлив узнать о ее пребывании в гостях в загородном поместье герцога. Сэр Гарет с надеждой предположил, что она сможет уговорить леди Эстер нанять ее в камеристки.
Аманда громко заскрипела зубами.
- Если вы принудите меня ехать туда с вами, я заставлю вас очень-очень пожалеть об этом! - предупредила она.
- Я этого ожидаю и уже трясусь от ужаса, - согласился он.
- Я вам доверяла! - произнесла она трагично. - А теперь вы собираетесь предать мое доверие, кроме того что разрушаете все мои планы!
- Нет, я не предам ваше доверие, за исключением, я думаю, леди Эстер.
Когда вы познакомитесь с ней, вы не станете, я полагаю, возражать, чтобы она узнала правду. Я бы не хотел, чтобы она открыла правду своему отцу или, если они окажутся в Бранкастере, брату и его жене. Она незамедлительно уловила определенный оттенок в его голосе, подняла глаза на его профиль и произнесла:
- Я могу сказать, что они вам не слишком нравятся, сэр. Они ужасные? Он улыбнулся.
- Нет, не ужасные. Осмелюсь сказать, очень достойные люди, но так случилось, что я с ними не особенно дружен.
- О! Лорд Бранкастер ваш особенный друг, сэр?
- Ну, он значительно старше меня, - с колебанием сказал он. Она переварила это и немного спустя осведомилась:
- Значит, леди Эстер - ваш особенный друг?
- О да! Мы добрые друзья уже много лет. Он был готов к еще более подробным расспросам, но она погрузилась в молчание. Через несколько минут он сказал:
- Я думаю, что должен сказать Бранкастеру и Видморам, и у меня появилась твердая уверенность, Аманда, что вы дочь одних знакомых, у которых я останавливался в Балдоке. Вы собираетесь навестить родственников в... Ондле.
Возможно, по той или другой причине я предложил довезти вас до Хантингдона, где эти родственники собирались вас встретить. К несчастью, произошло недоразумение, и экипаж вас там не ждал. Пообещав прибыть сегодня в Бранкастер, что я мог поделать? Конечно, взять вас с собой с намерением отправить вас в Ондль завтра! Как, это подходит под ваше понятие о великолепной истории?
- Это совершенная неправда, - чопорно заявила она.
- Интересно, я почему-то думал, что именно это вам понравится, пробормотал он. Единственным ответом на эту глупость был пронзительный взгляд. Он сказал через плечо:
- Я надеюсь, ты слышал, Троттон?
- Да, сэр!
- Ну, не вздумай забыть!
- Умоляю, будьте добры сообщить мне, сэр, - сказала Аманда ужасно вежливо, - куда вы намерены отвезти меня завтра?
- Надеюсь, к вашему дедушке!
- Нет! Он пожал плечами.
- Как вам угодно. Заинтригованная, она вопросила:
- Куда тогда?
- Это, дитя мое, вы увидите в свое время.
- По-моему, вы в затруднении, - с вызовом сказала она.
- Нисколько. После этого беседа зачахла. Остаток путешествия Аманда занималась тем, что перебирала в уме различные планы создания неприятностей для сэра Гарета и отвечала на его случайные замечания лишь односложно. Они добрались до Бранкастер Парка, когда начали удлиняться тени. Миновав впечатляющие ворота с привратницкой, проехали некоторое расстояние по аллее, которой позволили выродиться в нечто родственное проселочной дороге. Из-за густо растущих вдоль нее деревьев она была сырой и мрачной, а когда начался парк, на нем тоже лежала безошибочная печать небрежения. Аманда смотрела вокруг с неудовольствием, и когда взгляд ее остановился на квадратном сером особняке, воскликнула:
- О, хотелось бы мне, чтобы вы не привозили меня сюда! Какой уродливый, неприятный дом!
- Если бы я смог придумать для вас какое-нибудь другое место, поверьте, я бы не привез вас сюда, Аманда, - сказал он откровенно. - Не могу представить себе более неудобную ситуацию!
- Ну если вам так кажется, высадите меня сейчас, пока еще есть время, настаивала она.
- Нет, я решил не позволить вам удрать от меня, - беспечно ответил он. Я только надеюсь, что мне удастся вызвать к вам некоторое доверие - хотя Бог знает, что подумают слуги о путешествующей молодой леди, все имущество которой вмещается в пару ручных саквояжей. Я надеюсь, по крайней мере, что в доме не окажется полно гостей. Нет, я думаю, этого не будет. Он был прав, хотя его хозяин, который не стеснялся преувеличивать в моменты крайней досады, именно так описывал ситуацию в связи с нежеланным прибытием в этот день Фабиана Тиля. Мистер Тиль был братом его светлости, и если он родился на свет с какой-либо другой целью, кроме приведения в замешательство своей семьи, его светлость пока еще не обнаружил ее. Он был холостяк, с холостятскими привычками, дорогими склонностями и постоянно пустыми карманами. У него был неустойчивый характер и приятные манеры, поскольку он твердо верил в благожелательность Провидения, и кредиторы, и угроза скандалов были бессильны нарушить его безмятежное спокойствие. Его нисколько не обескураживало, что роль Провидения ^вначале играл его отец, а позже его старший брат; и сколько бы герцог ни клялся, что спас его в последний раз, он не прилагал ни малейших усилий ни к тому, чтобы задобрить брата, ни к исправлению своего достойного порицания поведения, поскольку знал, что пока герцог разделяет во многом его вкусы, он также имеет сильное предубеждение к открытым скандалам, и на неге всегда можно положиться, каким бы критичным ни было его собственное положение, в спасении человека, носящего его фамилию, от лап судебного пристава. Никогда его светлость не радовался посещениям мистера Тиля; когда этот цветущий и дородный джентльмен свалился на него именно в день, назначенный для прибытия сэра Гарета, он забылся на столько, что заявил в присутствии дворецкого, лакея и камердинера самого мистера Тиля, что нет никакой надобности нести наверх бесчисленные чемоданы, поскольку он не намерен принять своего брат; даже на одну ночь. Мистер Тиль, кроме того, что заботливо осведомился, не мучает ли его светлость подагра, не обратил на это никакого внимания. Он заклинал лакея осторожно обращаться с его несессером и извести, герцога, что держит путь в Лейчестершир. Герцог взирал на него с гневом и недоверием. У мистера Тиля был уютный охотничий домик неподалеку от Мелтон Моубри; но если он намеревался посетить его в середине июля, это могло означат только, что возникли обстоятельства, вынудивши его из предосторожности, если не срочной необходимости, на время покинуть город.
- Что на сей раз? - осведомился он, направляясь в библиотеку. - Не приехал же ты домой ради удовольствия меня увидеть, так что выкладывай. И я тебя честно предупреждаю, Фабиан...
- Нет, нет, видеть тебя для меня вовсе не удовольствие, - заверил его мистер Тиль. - В сущности, если бы я не был на мели, я бы не приехал к тебе, потому что зрелище твоего волнения и раздражения достаточно, чтобы вызвать у человека приступ уныния.
- Когда я видел тебя в последний раз, - с подозрением произнес герцог, ты заявил мне, что поправил свои дела. Сказал, что тебе повезло в фараон, и был свеж, как никогда.
- К черту, это было месяц назад! - запротестовал мистер Тиль. - Не можешь же ты ожидать, что мне будет везти вечно! Если бы все было по правилам, я уже имел бы возможность купить аббатство. Но не тут-то было!
Сначала были скачки в Солсбери... между прочим, старина, ты ставил на Штопор?
Мне кажется, я говорил тебе.
- Нет, не ставил, - коротко ответил герцог.
- Это хорошо, - одобрил мистер Тиль. - Проклятую скотину не выставили.
Потом был Андовер! Понимаешь, если бы я последовал собственному суждению, Жужжащий Волчок принес бы мне монету, и вполне возможно, меня сегодня здесь бы не было. Однако я позволил Джерри уговорить себя поставить на Веселый Кувшин, и вот я здесь. Я слышал, ты был на июльских скачках в Ньюмаркете, и очень удачно, - добавил он бесстрастно.
- Что касается...
- Три победителя, и должно быть ты дьявольски много получил за Истинно Синего, мой мальчик! Будь я наполовину так обидчив, как ты, я бы мог очень обидеться, что ты не шепнул мне словечко.
- Я помаслю тебе ладонь при одном условии, - грубо сказал герцог.
- Все, что угодно, милый мальчик, - сказал мистер Тиль, невосприимчивый к оскорблениям. - Только гони монету!
- Сегодня с визитом ко мне приезжает Ладлоу, и я буду рад, если ты отсюда уберешься!
- Ладлоу? - слегка удивленно сказал мистер Гиль. - Какого дьявола ему здесь нужно?
- Он приедет сделать предложение Эстер, и я не хочу, чтобы он увильнул, в чем я не сомневаюсь, если ты попытаешься подоить его.
- Ну, клянусь Господом! - воскликнул мистер Гиль. - Будь я проклят, если кто-нибудь предполагал, что Эстер вообще сможет обручиться, не говоря о том, чтобы поймать на крючок такого мужчину, как Ладлоу! Ну, это знаменито! Я бы сказал, что его доход двенадцать тысяч фунтов в год, ни пенни меньше!