Взмахом руки Андре отверг совершенно неуместный финансовый совет Кадира. И без того факт беседы с этим человеком был для него ужасен. К тому же закончить столь неприятный разговор болтовней о капиталовложениях казалось Сен-Клеру абсолютной нелепостью.
- Когда? - спросил Андре.
- Завтра вечером.
- Хорошо. - Барон рассеянно повернулся, но, не желая нарушать правила хорошего тона и задевать самолюбие Абдул Кадира невниманием, помолчав, добавил:
- Итак, до завтра.
- Благослови нас Аллах! - поклонился Кадир, открывая тяжелую резную дверь. - Не стоит звать вашего человека. Я сам закрою за собой ворота.
Андре медленно вернулся в гостиную. После захода солнца заметно посвежело, и Ник положил в очаг еще несколько поленьев. Теперь в камине бушевало пламя; длинные тени скользили по толстым восточным коврам, устилавшим мраморный пол; портреты в золоченых рамах и гобелены то меркли во мраке ночи, то вдруг ярко освещались вспышками огня.
- Проблемы? - поинтересовался Ник, увидев озабоченное лицо Андре.
- Незначительные, - коротко ответил тот. - Приходил Абдул Кадир.
- Сводник из "зоко-чико"? - неожиданно живо заинтересовался гость, подавшись вперед в своем кресле. - Звучит интригующе, старина. Что-нибудь, чем ты хотел бы поделиться со старым приятелем?
- Нет-нет, - мрачно ответил Андре. - Ничего подобного. Он приходил потому, что я собираюсь выкупить Ясмин.
- Ясмин? Боже праведный, старина, зачем? - Ник был шокирован. - Разве не проще платить за се короткие визиты?
- Нет, - с нескрываемой горечью в голосе ответил Андре. - Даже подумать страшно, что ждет ее впереди, если она останется в этом борделе.
- А чем эта маленькая шлюха отличается от других? - поинтересовался Ник, пристально глядя на Андре. В его вопросе сквозило любопытство. - Она же еще не начала работать, и ты не можешь знать, чего она стоит.
- Ясмин очень смышленая девочка. У нее удивительно живой взгляд. Мне кажется, что если малышку подтолкнуть, то она семимильными шагами пойдет в гору.
Понимаешь, о чем я? Кроме того, грустно думать, что искорки в этих глазах погаснут...
Ник громко рассмеялся.
- Искорки! - саркастически заметил он. - Соглашусь с тем, что девочка не без огонька. Но это говорит скорее о ее темпераменте, а не об умственных способностях.
- Не будь задницей! - раздраженно произнес Андре. - Ты знаешь, что я имею в виду.
- Конечно. Я же не полный идиот. - Ник покачал головой. - Насколько я понимаю, ты считаешь себя человеком, способным сохранить этот, как тут было сказано, удивительно живой взгляд, а? - Ник рассмеялся. - Какое помпезное самовозвсличивание!
Задетый за живое словами собеседника, Андре нахмурился.
- А тебе-то какое дело? Или ты тоже дожидаешься Ясмин?
- А вот теперь задница - ты. - Ник слегка пожал плечами. - Но неужели тебе надо покупать девочку? Это же глупо! Можно подумать, что ты собираешься на ней жениться, дурачок.
- Не вижу ничего смешного.
- А я вижу. Впрочем, не все ли равно? Живой товар - не такое уж плохое капиталовложение.
- Тебе не надоело паясничать? - Андре брезгливо поморщился. - Меня шокирует работорговля, и ты это прекрасно знаешь. - Он покачал головой и, помолчав, добавил:
- Поверь мне. Ник, это совсем не то, о чем ты думаешь. Я всем сердцем хочу освободить Ясмин.
- Освободить? В жизни не слыхал подобной либеральной чуши. Неужели ты не понимаешь, что в такой стране, как эта, свобода не будет для нее благом? Что, спрашивается, она станет делать со своей свободой? Найдет место продавщицы в какой-нибудь лавчонке? Ерунда! Здесь это нереально. Единственно возможный вариант для Ясмин вернуться в публичный дом к Кадиру или к кому-то другому и стать проституткой. Ты же сам знаешь, что ни один уважающий себя араб не женится на Ясмин.
- Полагаю, ты прав. - Андре сокрушенно вздохнул.
Да что и говорить, тут было о чем подумать...
Николае Чамберс жил в Танжере три года; он был инженером и занимался разработками проекта гигантской гидроэлектростанции, которую планировали построить марокканские власти. Ник, как говорится, на собственной шкуре убедился, что при царящих в этой стране законах никакой прогресс невозможен.
С Ником Андре познакомил его банкир Анри Ламарке.
И, как это часто случается в заморских городах с небольшим европейским населением, деловое знакомство вскоре переросло в личную дружбу.
Это была необычная дружба. На первый взгляд Ник казался типичным продуктом британской системы частного образования: живой, но поверхностный ум, прекрасное, доходящее порой до цинизма чувство юмора и весьма пренебрежительное отношение к трудностям жизни. Андре же был человеком более утонченным, более элегантным - блестящий образец французской знати, покинувшей родину.
Однако несмотря на столь очевидную разницу темпераментов, они, как это часто бывает в жизни, наилучшим образом дополняли друг друга и с удовольствием общались.
Купив виллу на Олд-Маунтин-роуд, Андре сразу же оказался накрепко привязан к обособленному обществу мировой элиты - таких же, как он, оторванных от родины богатых людей, владельцев вилл и домов, живописно вытянувшихся строго вдоль побережья. Временами Андре тяготила подчеркнутая замкнутость и элитарность такого образа жизни, но он страстно, чуть ли не до умопомрачения любил Танжер и потому большую часть года проводил здесь, а не на своих виноградниках во Франции.
Сен-Клер прекрасно организовал быт своего поместья в Оссре, так что там прекрасно обходились и без него. Открыв для себя простую истину, что жить в атмосфере "вечных каникул" совсем не то, что круглый год вращаться в высшем свете, разрываясь между зваными вечерами, клубными заседаниями и прочей белибердой, Андре так и остался жить в Танжере, где наконец и нашел душевное успокоение. Управляющий имением Сен-Клера был одним из лучших виноделов Франции, а его поверенные в Париже прекрасно справлялись со своими обязанностями по распоряжению недвижимостью. В результате Андре удалось не только сохранить, но и приумножить свое и без того немалое состояние. Парижский банк Сен-Клера имел отделение в Танжере, и инвестирование марокканских предприятий по добыче железной руды, асбеста, кобальта и меди было отличной возможностью для Андре применить всю свою незаурядную деловую предприимчивость. Стороннему же человеку образ жизни Сен-Клера мог показаться воплощением праздности.
Впервые в Танжер Сен-Клер приехал в 1956 году, как раз перед получением Марокко независимости. В то время ему было тридцать лет; будучи холостым и не обремененным какими-либо делами, он очень скоро превратился в настоящего плейбоя. Отец Андре был полностью занят своими виноградниками, на которых производилось очень дорогое шабли. И хотя предполагалось, что Андре должен тоже учиться делу отца, вел он себя независимо.
Собственная жизнь представлялась Андре предопределенной, установленной и расписанной на несколько лет вперед. Он прекрасно знал, что когда-нибудь освоит нелегкую науку виноделия, а потом, после смерти отца, унаследует все состояние и будет делать вино. Он женится, и у него родятся сыновья; они вырастут и тоже будут делать вино. Все правильно. Очень удобное существование и вполне в духе семейных традиций. Но душа Андре требовала острых ощущений. Танжер с хлынувшими в него писателями, художниками, артистами и авантюристами всех мастей пленил его воображение и навеки покорил его сердце...
Очнувшись от своих размышлений, Андре резко встал и налил себе очередную порцию.
- Еще?
- Да, будь любезен, - протянул свой стакан Ник. - Так что, приятель, мне кажется, тебе лучше смотреть правде в глаза. Если ты купишь Ясмин, то она станет твоей собственностью. В здоровье, в болезнях и прочес, прочее, прочее. Представляешь, какую ты берешь на себя ответственность?
- Merde <Дерьмо (фр.).>, - пробормотал Андре.
Он еще больше помрачнел. До этого момента мысль о том, что Ясмин будет жить здесь, у него в доме, и он, как следовало из слов Ника, будет волен поступать с ней как захочет, не приходила ему в голову - задуманное им казалось всего лишь интеллектуальным экзерсисом, и не более того. Сен-Клеру вдруг стало не по себе: такой душевной слепоты он от себя не ожидал.
- Интересно, сколько этот тип хочет получить за свой "товар"? взглянув на Андре краешком глаза, поинтересовался Ник.
- Слишком много.
- А ты не мог бы быть более конкретным? Или эти детали тебя смущают?
- Семьдесят пять тысяч франков.
- Merde - очень точное определение. Сколько же коз можно купить па эти деньги! Я бы тоже смутился. Но зато ты сможешь распоряжаться малышкой по собственному усмотрению, - решив не щадить друга, напомнил Ник. - Господи, до чего же сладкая мысль! Я тебе завидую. Как подумаю о нескольких штучках, на которые я сам бы сподобился с этой юной распутницей...