- Конечно-конечно, - поспешно согласился Шарль, глядя на нее завороженным взглядом. - Как невнимательно с моей стороны!
Ни на минуту не выпуская руки Ясмин, Ламарке вышел с ней из комнаты, и они оказались в водовороте людей, циркулировавших по большому залу. Со всех сторон на них обрушился грохот музыки и шум голосов.
Мимо них промчался официант с подносом бокалов, Ясмин успела схватить шампанское. Одним глотком она выпила золотистую, искрящуюся жидкость. Шарль тут же принял у нее пустой бокал, вернул его на поднос и сразу же вручил Ясмин очередной.
- Вы, кажется, очень напряжены, - засмеялся Ламарке. - Выпейте еще. Это поможет вам немного расслабиться, а потом мы можем потанцевать. Музыка потрясающая, правда? Что это за группа, кстати?
"Я не напряжена, - подумала Ясмин. - Мне просто невыносим этот самоуверенный человек!"
Она взглянула на Ламарке, но тот смотрел в зал и на певицу.
- Обратите внимание на эту бесподобную женщину, - шепнул он на ухо Ясмин. - Нет, она, несомненно, не может сравниться с вами по красоте. - Тут Шарль пристально посмотрел на Ясмин, словно впервые ее увидел. - Зачем вы носите волосы в этом нелепом пучке? И что это за наряд хористки? - Отойдя на расстояние руки, Шарль оглядел Ясмин с ног до головы. - Я вас представлял совершенно не такой, - сообщил он неодобрительно. - Вы должны носить вуаль, цепочки и бриллианты! А волосы следует распустить. И вам не надо носить очки! - Ламарке протянул руку, чтобы снять с Ясмин очки.
- Не трогайте! - резко крикнула Ясмин. - Цель всей моей жизни - жить, как мне хочется, а вовсе не в соответствии с вашими юношескими фантазиями о моем образе!
Рука Шарля стремительно упала вниз. Он выглядел неожиданно смущенным.
- Простите. Вы абсолютно правы. Вы меня простите?
Ламарке выглядел таким жалким, что досада Ясмин куда-то улетучилась.
- Кажется, да. Но прошу вас, не пытайтесь изменить мой внешний вид прямо посреди этого зала.
- Не стану об этом и мечтать. - Улыбка снова появилась на лице Шарля, и он быстрым жестом откинул с глаз прядь белокурых волос. - Я переделаю вас позже. Позже я хочу видеть вас такой, какой всегда видел в своих мечтах.
Когда мы останемся наедине.
Ясмин вздрогнула, как только до нее дошел смысл последней фразы. Но прежде чем она успела что-либо ответить, рядом с ними очутились танцующие Оскар и Соланж.
Увидев Ясмин, Оскар резко затормозил и, оставив Соланж, подхватил Ясмин за талию.
- Мой танец! - провозгласил он громогласно и увлек Ясмин в центр зала.
Прежде чем она успела произнести слово, толпа уже поглотила их. Ясмин потеряла из виду Соланж и Шарля.
Она целиком отдалась танцу. Оскар танцевал с грацией медведя, и Ясмин приходилось быть очень внимательной, чтобы уберечь свои ноги. То же самое приходилось делать и прочим танцующим рядом с ними. Видя, как шарахаются от них пары, Ясмин рассмеялась.
- С вами здорово танцевать, гораздо приятнее, чем смотреть какие-нибудь дурацкие фильмы, - крикнула она, пытаясь перекрыть грохот музыки.
- Я задался целью потерять за сегодняшний вечер пятнадцать фунтов веса, - заорал в ответ Оскар. - Между прочим, что это за деревенщина, с которым вы беседовали? Он выглядел как-то странно, даже испуганно.
- Это Шарль Ламарке. Он утверждает, что вы его пригласили.
- О Господи, и вправду пригласил. Ламарке живут в соседнем шале, вверх по дороге. Вообще-то я приглашал их всех. Он не говорил, старик тоже здесь?
- Не говорил.
- Очень трудно перекрикивать этот грохот. Забудьте о Ламарке и танцуйте. Мне еще осталось семь фунтов.
Но Шарль Ламарке не забыл о Ясмин. Через три минуты она увидела, как он решительно пробивается в их направлении сквозь толпу трясущихся тел. Лицо Шарля выражало тревогу.
- Вы позволите разбить вашу пару? - прокричал Ламарке, обнимая Ясмин за талию.
Оскар, ни на секунду не прекращая притопывать, обратился к какой-то юной красотке в ярко-красном платье, которая танцевала закрыв глаза. Вырвав ее из рук низенького лысого толстяка, ее партнера, Ротенбург унесся с ней в сторону подиума.
В это время Шарль крепко прижал Ясмин к себе. От его костюма пахло свежим ароматом какого-то дорогого мыла. Мелодия была быстрой, но Шарль не танцевал. Он стоял, совершенно замерев, и плотно прижимал к себе Ясмин. Потом зарылся лицом в волосы Ясмин за ее ухом и сделал глубокий вдох.
- Что вы делаете? - спросила Ясмин, отшатнувшись.
- Танцую, - прошептал Ламарке. - Вы можете помолчать во время танца?
- - Конечно, могу. Но это не медленный, а быстрый танец. В таком танце вы должны находиться на расстоянии от меня не менее полутора футов.
- Но я не хочу быть в полутора футах от вас. Я хочу вас обнимать. Давайте представим себе, что это медленный танец.
- Что за нелепость!
- Вовсе нет, - выдохнул Шарль в ухо Ясмин. - Это замечательно. Где ваша комната? Давайте поднимемся наверх.
- Что-о-о?
Ясмин с силой оттолкнула Ламарке, отчего тот наткнулся на танцевавшую за его спиной пару.
- Я опять бестактен? - Он выглядел оробевшим.
- Да! - сверкнула глазами Ясмин. На этот раз мальчишеская ухмылка Шарля начала действовать ей на нервы. - Это что - ваша манера обольщения женщин: щедро извиниться за неделикатное обращение и тут же снова его повторить?
- Раньше это всегда срабатывало, - пожал плечами Ламарке. - Вы, должно быть, особый случай.
- Я даже вас не знаю!
- Нет, знаете, - мгновенно ответил Шарль. - Я представился вам буквально полчаса назад. К тому же сейчас не 1940 год. И ради Бога, не изображайте из себя святую невинность.
Ясмин вскрикнула и бросилась бежать. Лишь ворвавшись в свою комнату и захлопнув за собой дверь, она смогла спокойно перевести дыхание. Что за отъявленный наглец!
Что за нахальство! Что за ужасный человек!
Вновь обретя наконец способность мыслить спокойно, Ясмин взглянула на себя в зеркало. Было ясно: как бы она ни старалась спрятать свое прошлое, это было невозможно. История, подобная истории Ясмин, была слишком интересна и потому долго еще будет будоражить свет. Слова Шарля Ламарке напомнили об этом Ясмин, а ведь он не знал и половины всех обстоятельств.
Очень типично для человека, не знавшего Ясмин, но слышавшего историю о том, как Андре оставил все свое имущество восемнадцатилетней девчонке-марокканке. Причины такого поступка, разумеется, становились очевидны всякому, кто брал на себя труд минуты две поразмыслить над ситуацией.
"И это на всю жизнь", - подумала Ясмин в бешенстве.
С этим было трудно спорить. Никто не примет сторону Ясмин, даже если она расскажет всю правду. И дело не в правде - реальность была совершенно неинтересна, каждый вносил свою долю фантазии. Представление Ламарке о Ясмин было затуманено десятилетней игрой его собственного воображения на заданную тему.
И не важно, где Ясмин будет жить, чем заниматься, - всегда появится кто-то, кто примется о ней сплетничать. И Ясмин увидела единственный способ, который поможет ей справиться с общественным мнением: она должна заработать столько денег, стать такой богатой, что ей будет совершенно безразлично, что они там говорят или думают. К тому же это должно заполнить ее время и ее жизнь. Ясмин займется предприятиями Сен-Клера и воздвигнет из них многомиллионную долларовую глухую стену, способную защитить ее от всех и вся. И не важно, с чего начнется ее карьера, - важно, чем она закончится. Этого будет достаточно, чтобы заставить несносных банкирских сынков дважды подумать, прежде чем дать волю своим нелепым фантазиям насчет Ясмин.