- Он знает вас? - задали врачи вопрос Доминик.
- Мы виделись несколько раз.
Один из врачей спросил:
- Вы всегда употребляете эти духи?
- Они были созданы специально для меня, - ответила Доминик. - Ни у кого больше таких нет.
- Значит, по этому аромату он мог бы узнать вас?
- Любой мог бы, - пожала плечами Доминик.
- Вы встречались с мистером Беллами недавно?
- Последний раз в Лондоне, несколько месяцев назад.
Врачи вполголоса совещались. Кейт не могла усидеть на месте.
- Это хороший знак, правда? - умоляюще спрашивала она.
Это обнадеживает, ответили они, но если бы мадам еще раз наклонилась над ним, может быть, они смогли бы собственными глазами увидеть...
Доминик с самым доброжелательным видом выслушала просьбу и, поняв, что другого выхода нет, вновь наклонилась над бесчувственным Ролло, темные пряди упали вниз, запах духов стал ощутимее. Блэз видел, что один из врачей с удовольствием втянул в себя аромат. Кейт не спускала глаз с Ролло, и вот он снова начал слабо подергивать головой, веки его затрепетали, лоб покрылся каплями пота.
- Он реагирует на внешние раздражители, - говорили врачи. Безусловно, с вашими духами у него связано сильное впечатление, - Нам приходилось.., спорить.., не один раз, - с гримаской заметила Доминик.
- И.., ваша последняя встреча тоже была спором?
- Да, ее можно расценить и так, - согласилась Доминик.
Врачи опять принялись совещаться, но они говорили по-китайски, и Кейт ничего не могла понять. Наконец они объявили:
- Некоторые участки мозга мистера Беллами реагируют на раздражители, некоторые - нет. Он не слышит и не ощущает присутствия мисс Деспард, но он узнал аромат духов мадам дю Вивье. Будем ждать и надеяться, что клетки мозга и в других участках тоже смогут восстановиться. Подождем, что покажет время.
На лице Кейт читались радость и смятение, Доминик выглядела невозмутимой и, как всегда, классически прекрасной. Блэз всматривался в бледное лицо лежавшего без чувств Ролло. "Почему ее духи? - задавался он вопросом. - Почему не голос или рука Кейт - самой близкой из всех? Почему Доминик? Какие ассоциации связаны с ней?" Врачи тактично умолчали об этом, но познаний Блэза в китайском хватило, чтобы понять - их это удивляет. Они решили, что Доминик недоговаривает чего-то очень важного о ее последней встрече с Ролло.
Блэз знал о неприязни Доминик к Ролло, он не сомневался, что и Ролло не жалует Доминик, но о каком скандале может идти речь? Да еще не один месяц назад?
Это казалось ему сомнительным. Самое последнее воспоминание, как правило, пробуждается первым, значит, они виделись совсем недавно. Может быть, здесь, в Гонконге? Не поэтому ли Беллами появился здесь? И, переодевшись китайцем, отправился в Укрепленный город? Блэз никак не мог связать одно с другим. Потом, решил он, он сядет и запишет все по порядку, и, может быть, тогда что-нибудь прояснится. И только когда он будет знать, в чем замешана его жена, он сам спросит ее обо всем.
Доминик прощалась.
- Если что-то нужно, достаточно только позвонить, я сделаю все, что в моих силах, - заботливо говорила она Кейт. - Нужно было позвонить сразу же, как только вы приехали сюда.
Она казалась обиженной. Последняя фраза, казалось, осталась недоконченной, слова "вместо того, чтобы обращаться за помощью к моему мужу" не были произнесены.
- Благодарю вас, но я уже получила помощь, в которой нуждалась, ответила Кейт, на самом же деле ей хотелось сказать нечто совсем иное: "А если бы и не получила, ты была бы последним человеком, к кому бы я обратилась за помощью".
Врачи бесстрастно наблюдали за женщинами, смутно чувствуя их взаимную неприязнь, которая, казалось, потрескивала, как электрические разряды.
- Вы останетесь здесь? - спросил Блэз у Кейт.
Она заметила, что он с трудом подавляет гнев. "Он что-то подозревает, - подумала она, глядя в непроницаемые черные глаза Блэза. - А как же иначе? Доминик или те, кто с ней связан общими делами, выследили и поймали Ролло". Кейт не могла четко оформить собственные подозрения. Об этом страшно было и подумать. "Но Блэз во всем будет винить меня, - подумала Кейт. - Потому что я появилась на сцене, потому что папа поручил ему занятие, для него неприятное. Он не хотел браться за это дело, оно ему не нравилось. И я ему не нравлюсь. Я слишком сильно вторглась в его частную жизнь, в то, что связано с его женой. На самом деле он не знает, что она представляет из себя, что она сделала, что делает. Он только хочет ее".
- Да, - произнесла она тихонько, - я останусь.
Он кивнул и вслед за женой вышел из палаты.
Когда машина отъехала от больницы, Доминик беззаботно спросила:
- Интересно, во что впутался этот грязный педик?
Как ты считаешь?
"Вот уж этого я тебе никогда не скажут, - подумал Блэз и, пожав плечами, ответил:
- Может быть, приставал к кому не надо. Гомосексуализм весьма распространен среди гонконгских китайцев.
- И вырядился китайцем.
- На то он и актер.
- Но, - продолжала Доминик, - ведь ему надо было говорить по-китайски, правда?
- Возможно, он им владел. Не знаю, да и знать не хочу. - И он забросил свою удочку:
- Удивительно, что он так сильно реагировал на твои духи.
- Да, действительно, - спокойно согласилась она.
- Я не знал, что у вас с ним бывали столкновения.
- Мы испытывали взаимную антипатию.
- Тем не менее ты произвела на него неизгладимое впечатление.
Доминик улыбнулась, на щеках обозначились прелестные ямочки.
- Как и на всякого другого.
Она не собиралась сдаваться, и Блэзу было отлично известно, что ей нет равных в искусстве самозащиты. Ему необходимо все выяснить самому. Для того, чтобы в душе его снова воцарились мир и спокойствие.
***
В душе Доминик не было ни мира, ни спокойствия.