- Дорогой... - прошептала она, а в сапфировых глазах загорелся вызов. На мгновение она ощутила триумф, увидев, как дрогнули его красиво очерченные губы, как в черных глазах появился интерес. Но рука, которой она касалась, была безответной. Однако именно он подал Доминик бокал шампанского. Обернувшись к Кейт, Доминик подняла бокал.
- Победителю достаются трофеи, - произнесла она, прежде чем осушила его. - Мы можем поговорить?
Кейт кивнула и, повернувшись, пошла между расступившимися гостями к зеркальным дверям в конце зала.
Открыв дверь, она пропустила Доминик вперед, прошла сама, и двери захлопнулись.
- Боже мой! - воскликнул кто-то. - Побеседовать!
Ну и наглость!
Поднялся шум:
- Вы видали что-нибудь подобное?
- Кейт держалась с ней бесподобно.
- Да, смелости у нее не отнимешь.
- Что ей сейчас нужно?
- Кто-нибудь проверил, у нее нет оружия?
Все повернулись к Блэзу, по виду которого было совершенно невозможно понять, что он чувствует, когда вот так стоит, высокий, безупречно элегантный в смокинге, а лицо его бледностью может соперничать с рубашкой.
Тогда взгляды всех обратились к Агате, а она повелительно произнесла:
- Вечер еще не кончился, друзья.
Оркестр снова принялся играть, танцующие пары вышли на середину зала, остальные, стоя группами, бурно обсуждали событие. Спустя несколько минут Блэз отставил свой бокал и подошел к бабке.
- Какого черта она тут разыгрывает? - хотела узнать Герцогиня.
- Для Доминик игра не кончается до тех пор, пока она не выигрывает.
- Но сейчас она выиграть не может.
- Именно это она решила выяснить.
- Думаешь, Кейт с ней справится?
Блэз улыбнулся.
- Теперь она сможет справиться, и справится. Это ее борьба; она не только должна выиграть, нужно, чтобы увидели, что она выиграла и объяснила Доминик, каким образом.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
- Как правило, знаю, но ведь каждый может ошибиться. Успокойся, невозмутимо сказал Блэз. - Давай лучше выльем еще шампанского...
В небольшой комнате, белой с золотой лепниной, две женщины стояли друг напротив Друга, их отражения множились несчетно в зеркальных дверях и в зеркалах на противоположной стене, так что казалось, их противостояние уходит в бесконечность.
- Я недооценила вас, - призналась Доминик.
- Не могу сказать вам того же.
- В любом случае, и говорить об этом поздно.
- Для вас вообще все сейчас поздно.
Доминик открыла сумочку, алую, в тон платью, вытащила золотой портсигар и не торопясь зажгла сигарету.
- Скажите мне, - спросила она, - как вы этого добились?
- Честным и кропотливым трудом.
- О, я спрашиваю не про подвиги малышки Неподкупности, я имела в виду Блэза.
- Я ничего не делала. Просто была такой, какая я есть.
- Была повсюду, куда бы он ни повернулся, куда вас подталкивала эта вечно везде сующая свой нос его бабка. Меня она никогда не любила. А мне не приходило в голову считаться с ней. А вы, напротив, начали с нее...
Это весьма предусмотрительно. Она - единственный человек в мире, имеющий на него влияние.
- Она любит его.
- Да.., а он, в сущности говоря, не такой уж милый человек. Привлекательный, конечно, очень мужественный. Я хотела его с самого начала.
- Но вы никогда не любили его.
- Ему это и не было нужно.
- Тогда.
- Как легко вы расправляетесь с Прошлым, - прошептала Доминик.
- В счет идет только будущее. Я дошла до этой мысли непростым путем.
- Да... Чарльз, разумеется, знал. Он знал намного больше, чем я могла себе представить. И что самое главное, он знал вас.
- Он был моим отцом "И, - подумала Кейт, - ты больше не смеешь называть его отцом. Это больше, чем все остальное, говорит о моей победе!" Пока Доминик могла пользоваться именем Чарльза Деспарда, ему было гарантировано место в ее памяти, теперь же он стал просто человеком, который когда-то был женат на ее матери.
- С вашей стороны было умно перетянуть на свою сторону нужных людей.
- Я не так безумно самонадеянна, чтобы считать, что сумею обойтись без их помощи.
- Она еще вам понадобится. Ведь, как вам известно, год еще не кончился.