Что он такое увидел? Что вызвало у него явное выражение отвращения?
Мэри осторожно подняла глаза на фасад дома своих предков.
Воображая его себе в юных грезах огромным, величественным и нарядным, она, оказывается, ничего не преувеличивала. За прошедшие годы сверкающая беломраморная постройка не уменьшилась в размерах. Здание по-прежнему заполняло небо своей высотой и расползалось, как гигантский спрут, по сассекской равнине. Каждый купол, каждый шпиль, каждый балкон был специально задуман, чтобы создавать впечатление богатства. Огромного, сказочного, несметного богатства.
Переживания душили ее. Ей хотелось съежиться от стыда. Ей хотелось орать от бешенства. Ей хотелось, хотелось, хотелось владеть частицей, нет, быть частицей наследия Фэрчайлдов.
И все же она ненавидела и этот дом, и наследие, и Фэрчайлдов. Ничто не могло этого изменить. Ничто, сколько бы ей ни было суждено прожить.
И лорд Уитфилд их тоже за что-то ненавидел, она ясно видела это. Ненавидел их всех без различия. Даже ее, женщину, которую он привез сюда в качестве жертвы, женщину, в которую он станет притворяться влюбленным.
Быть может, страдание, причиняемое его прикосновениями, означало не просто крушение ее одинокого мира. Быть может, это была ненависть, горевшая в его душе и обжигавшая ее душу.
Она с тоской взглянула на экипажи леди Валери. Слуги-шотландцы уже выгружали вещи, а конюх разговаривал с лошадьми, гладил их, весело сообщая им о конце пути. Мэри удивило, что лицо его все еще было завязано грубошерстным шарфом, а шапка натянута по самые уши.
Потом он повернулся и взглянул на нее.
Глаза ее изумленно мигнули и снова уставились на него, можно сказать, они почти вылезли из орбит.
Нет, это был не Хэдден. Этот мужчина был стар и сутуловат, а когда он повернулся и пошел к следующей упряжке, Мэри увидела, что он хромает.
Она просто скучала по брату и принимала желаемое за действительное. Или... нет, это было бы безумием.
- Внимание! - Руки Себастьяна крепче стиснули ее. - Сейчас начнется спектакль! Вы готовы, моя дорогая?!
От экипажа до дверей по обе стороны дорожки выстроилась здешняя прислуга. Некоторые молодые служанки и лакеи подталкивали друг друга локтями и хихикали. Дамы не прибывают в гости на руках мужчин. Мэри изо всех сил старалась принять достойный вид. Ведь когда она была экономкой, такие юнцы были у нее под началом и ходили по струнке.
Из толпы с поклоном выступил дородный лакей.
- Милорд, вы позволите мне нести леди?
- Никто не смеет прикасаться к моей бесценной мисс Фэрчайлд, - сказал лорд Уитфилд. - Она моя и только моя.
Мэри сжала зубы, чтобы удержать слова, готовые сорваться с языка. Но этот блистательный выпад достиг цели, поскольку его дерзкое заявление долетело до ушей человека, стоявшего наверху широкой лестницы.
Мэри напрягла зрение, стараясь разглядеть его.
Это не был Йен, ее темнокудрый спаситель в те давние дни. У нее вырвался вздох облегчения. Слава о Богу, это не Йен. Она еще не готова встретиться с ним вновь.
- Кто это? - тихо, не поворачивая головы, спросила она.
- Бэб Фэрчайлд, новый маркиз Смитвик, - лорд Уитфилд, широко улыбаясь, кивнул в его сторону. - Глава вашего семейства.
- Боже мой! - Бэб устремился вниз по лестнице. - Неужели это вы, Уитфилд?
- Ваши глаза вас не обманывают, - согласился лорд Уитфилд. - Я прибыл к вам в гости, если вы, конечно, пожелаете принять меня.
Когда Бэб приблизился к ним, Мэри увидела, что это был типичный Фэрчайлд. Такой, как она. Как Хэдден. Только значительно богаче. Деньгами от него так и разило. Портной трудился много дней над его сюртуком. Цирюльник так уложил его белокурые локоны, что они волной вились вокруг его пышных щек. Камердинер безупречно выбрил его упрямый подбородок. Он воплощал в себе искусство дюжины слуг, и в то же время он сам по себе был совершенен. Уже за пятьдесят, но высок, прекрасно сложен и так красив, что, наверное, все еще заставлял трепетать женские сердца. Если человек был создан по образу Божию, значит, Бог походил на Бэба.
Он широко раскрыл блестящие голубые глаза. Неожиданно темные ресницы придавали ему трогательно невинный вид, но его улыбка была не такой, как у Мэри. Она была искренней.
- Господи, да конечно, вы у меня всегда желанный гость! - он радушно протянул руки, словно желая заключить в объятия дорогого лорда Уитфилда.
Мэри почувствовала, что тот как будто окаменел. Бэб, наверно, это тоже заметил, потому что легко и свободно изменив свой жест, он просто похлопал лорда Уитфилда по спине.
- Если бы вы не пренебрегали моими многочисленными приглашениями раньше, я бы послал вам еще одно и на этот раз. И вы привезли с собой...? Бэб улыбнулся леди Валери, и она улыбнулась в ответ.
- Моя крестная, герцогиня де Валери. - Лорд Уитфилд представил их. Взгляд его ни на секунду не отрывался от Бэба.
С детской непосредственностью Бэб, сияя улыбкой, приветствовал старую даму.
- Для нас большая честь принимать вас у себя.
В ответ леди Валери грациозно наклонила голову, и Мэри услышала, как лорд Уитфилд подавил вздох. Он надеялся сразу увидеть какой-то признак вины и был бесконечно разочарован. Между тем Бэб перенес все свое внимание на Мэри. Он осмотрел ее с головы до ног, отмечая сходство между ними. Она ответила ему таким же оценивающим взглядом. Мэри стиснула руку лорда Уитфилда, сдерживая волнение.
Широко улыбаясь и покачивая головой, что, видимо, должно было изображать полный восторг, Бэб сказал:
- Неужели это та, о ком я думаю? Мне достоверно известно, где сейчас все остальные родственники - по крайней мере, законные.
Он подошел ближе и наклонился к ее лицу.
- Неужели это Джиневра Мэри Фэрчайлд?
Его певучая интонация еще больше усилила у нее чувство дурноты, но она отвечала со всей учтивостью:
- Да, это я.
- Джиневра Мэри Фэрчайлд. - Бэб прямо-таки ворковал. - Джиневра Мэри Фэрчайлд. Мы искали тебя по всей Англии.
Она нисколько не поверила ему, и это недоверие прозвучало у нее в голосе, хотя высказалась она весьма лаконично.
- Зачем?
Бэб всплеснул руками.
- Да ты шутишь! Боже мой, она еще спрашивает, зачем?
Мэри молча продолжала в упор смотреть на него. Бэб в свою очередь уставился на нее.
- А разве ты ничего не знаешь, дорогая? - Ответа не последовало.
- Вы сказали ей? - обратился он к лорду Уитфилду.
Лорд Уитфилд так приятно улыбнулся, что Мэри инстинктивно уловила его раздражение.
- Я предоставляю эту привилегию вам, Фэрчайлд.