На колени Виолетте упал желтый кленовый лист. Он был еще живой, не засохший, без единого пятнышка. Когда-то давно на этой лавочке, наверное, мог сидеть ее любимый, и клен тоже мог подарить ему такой же листок. Если бы Виолетта встретила его тогда, его жизнь могла бы сложиться иначе. Она бы тоже любила бродить с ним по скверу и слушать стихи. Она помогала бы ему в работе, а не устраивала бы истерик из-за его преданности делу, из-за его интереса к медицине — самой благородной из наук. Но этого не могло быть. Она еще училась в младших классах, когда он стоял, фотографируясь с нарядной невестой, красавицей, ждущей от брака развлечений. Что было, то было. Встреться они раньше, она не совершила бы ошибку, выйдя замуж за Леонида, и не было бы двух тяжких для нее лет.
Но зачем сожалеть о том, что было? Если бы они не прошли через то, через что прошли, то они бы никогда не встретились. А если бы и встретились, то, возможно, не смогли бы оценить друг друга. Главное теперь — побыстрее добраться домой, подойти к Валере, прижаться к нему, сказать, как она его любит, и никогда больше не расставаться с ним.
Виолетте казалось, что часы до отправления поезда идут слишком медленно. А когда наконец она села в поезд, он никак не хотел трогаться с места. Всю дорогу он ехал слишком медленно и подолгу стоял на станциях, хотя пришел, как ни странно, к вокзалу их городка по расписанию. Вылетев из поезда и чуть не забыв в купе свою дорожную клеенчатую сумку на молнии, Виолетта пересекла здание вокзала, едва не сбив с ног лоточницу, продающую мороженое в вафельных стаканчиках, и побежала к троллейбусу, идущему до центра города. Она проклинала светофор, который, как назло, смотрел на нее только красным светящимся глазом, ругала про себя водителя, который был настолько неловок, объезжая грузовик, вставший на дороге, что у троллейбуса слетели электрические дуги. Наконец, она выскочила из троллейбуса на нужной остановке и побежала по проспекту к дому в стиле модерн, спроектированному по заказу купца Калашникова.
Но, как ни звонила Виолетта в электрический мелодичный звонок, дверь, несмотря на ранний час, никто не открыл, а ключ она, когда уходила в последний раз, сгоряча оставила на вешалке в коридоре.
Девушка побежала на стоянку, но никто не мог сказать ей, где сейчас находится Андрей. На работе его тоже не было. Она разыскала Сергея, с которым была знакома с той незабываемой ночи, изменившей их с Валерием отношения, но он удивленно пожал плечами:
— Андрей сказал, что его не будет какое-то время. Что ему нужно срочно уехать. Куда — не сообщил. Он оставил вместо себя Жору. Жора тоже парень с головой, так что, думаю, его долго не будет. Иначе бы он не стал подыскивать себе надежную замену. Вероятно, у него что-то важное произошло. Он был какой-то взвинченный. Я спросил, не нужна ли ему помощь, но он сказал, что нет.
Виолетта позвонила Валерию домой в надежде, что, может быть, он уже пришел. Но автоответчик сообщил ей, что хозяин уехал на неопределенное время и что она может оставить для него информацию.
— Передай своему хозяину, что он очень нужен мне! — крикнула Виолетта и повесила трубку.
У нее была одна, почти призрачная надежда. Девушка пошла на трамвай, идущий к парку. По мере того как она шла через парк, все замедляя шаг, надежды в ее сердце оставалось все меньше. Окна домика были закрыты ставнями и заколочены деревянными досками. Если бы Валерий думал вернуться, он бы не стал заколачивать окна дома. Похоже, он навсегда решил уехать отсюда. Неужели она навсегда потеряла его?
Виолетта прислонилась к березе, растущей под окном домика. Это ее ветви бросали качающуюся колеблющуюся тень на стену над кроватью, и ее она увидела, когда впервые проснулась в этом домике. Больше никогда не повторятся эти счастливые дни, и никогда больше она не будет вместе с Валерием. Но что же теперь делать? Надо радоваться тому, что эти дни были. А может быть, они еще когда-нибудь будут. Конечно, будут, ведь, если люди любят друг друга, как она и Валерий, они не могут не встретиться. А они созданы друг для друга. Это она ясно поняла, когда после разговора с Наташей сидела в сквере. Они были предназначены друг для друга. И она найдет Валерия. Или будет ждать, когда он найдет ее. А Может быть, они встретятся случайно. Но этого не может не произойти — слишком много у них общего, чтобы их жизненные пути больше не пересеклись.
Комок, подкативший к горлу, когда Виолетта увидела заколоченные окна, постепенно отступил. С ним вместе отступило и отчаяние. И в который раз перед ней опять стоял вопрос: куда идти? А идти теперь было совершенно некуда. В небольшом городе у Виолетты, кроме матери и отца, приехавших сюда совсем молодыми по распределению после окончания института, родственников не было. Друзей у нее тоже не было. Со школьными товарищами она не встречалась уже несколько лет, занятая учебой, работой и семейной жизнью, и теперь ни к кому из одноклассников она не могла бы прийти с просьбой о ночлеге. А ведь ей нужно не просто переночевать, а пожить некоторое время, пока она что-нибудь не придумает. С однокурсниками она тоже не успела близко сойтись. Она слишком много времени отдавала иммунологии, слишком быстро вышла замуж, чтобы у нее могли появиться в институте настоящие друзья. К тому же Леонид, хотя и вел себя очень приветливо и непосредственно по отношению к студенческой компании, собравшейся в тот незапамятный день на даче у Тани, после свадьбы и слышать ничего не хотел о подобных встречах и даже запрещал Виолетте приводить подруг домой или проводить время с однокурсниками и однокурсницами за пределами дома. Он считал, что она как жена преподавателя должна вести себя солидно. И даже для Тани, которая познакомила будущих супругов, а потом была свидетелем на их свадьбе, закрылись двери его дома. А ведь Таня…
Кстати, Таня… Как же Виолетта не подумала о ней? Они, конечно, не такие уж близкие подруги, но обратиться к ней за помощью можно. Она всегда была дружелюбно и доброжелательно настроена по отношению к Виолетте и вообще всегда была готова помочь людям. И у нее есть своя квартира, где она живет одна. Правда, в ее квартире только одна комната, но когда у кого-то из ее друзей возникали проблемы с жильем из-за ссор с родителями или из-за неурядиц с общежитием, она с радостью приглашала их к себе. Возможно, если она будет не против, у нее можно будет остановиться на какое-то время. А потом, когда Виолетта найдет работу, она сможет снять квартиру или комнату. Все будет зависеть от того, сколько ей будут платить. Конечно, найти высокооплачиваемую работу не удастся, ведь Виолетта не сможет работать полный день, она постарается не бросать учебу. Но можно устроиться медсестрой на станцию «скорой помощи» и работать в вечернее и ночное время. Заработной платы ей вполне может хватить, чтобы снять жилье и прокормить себя. Вот только как быть с одеждой? Она опять осталась в том, что на ней надето. В джинсах, легком джемпере с короткими рукавами и в кроссовках. А в сумке лежат ветровка и немного белья, взятые на случай, если бы ей пришлось задержаться в Москве. Остальное — то, что успел купить ей Валерий, — осталось в их, точнее, в его доме. Он дал ей понять, что это его дом, на который Виолетта, несмотря на их близкие отношения, не имеет никакого права. Если бы Виолетте не было так больно из-за того, что Валерий, которого она так любила и который любил ее, мог исчезнуть, даже не вспомнив, что оставляет ее на улице, ей вообще и в голову это не пришло. Но как он мог так поступить? Неужели их ссора так рассердила его? Неужели он так разозлился из-за того, что она поехала на встречу с его женой? Тогда это был бы не тот человек, которого она знала и которого любила. Ее Андрей, ее Валерий никогда бы не поступил так с женщиной, даже если бы больше не любил ее. Неужели он мог подумать, что она не вернется к нему после разговора с Наташей? Нет, предположить такое — это значит отказать ему в уме и рассудительности. А он не такой. И он прекрасно знает ее, Виолетту, чтобы подумать о ней так плохо. Он должен был знать, что она вернется. И даже если у него и была причина для отъезда, то позаботиться о ней он должен был. Здесь что-то не так. Страх сжал сердце девушки. И испугалась она не за себя, а за него. Какая чепуха, что у нее нет теплой одежды и обуви. Она что-нибудь придумает. Гораздо страшнее то, что Валерий так поступил. Может быть, с ним случилось что-нибудь ужасное? И Сергей говорил, что он был чем-то взволнован перед отъездом. Все так непонятно, и это будет терзать Виолетту, пока она не встретится с ним и не узнает правды. Она даже и подумать не могла, что ее любимый просто мог бросить ее, что ему больше нет до нее дела. Нет, вероятно, была причина, заставившая его это сделать.
Виолетта вышла из дворика, заперев за собой калитку. Она прошла через парк и, найдя телефонный автомат, набрала Танин номер. Слава Богу, Таня была дома.
— Привет, Виолетта! — закричала Таня, услышав знакомый голос. — Ты куда пропала? Про тебя ходят самые невероятные слухи!
— Таня, я бы хотела поговорить с тобой, — начала было говорить Виолетта, но Таня перебила ее:
— Приезжай немедленно. У меня и поговорим. Мы тебя ждем. Адрес знаешь? — спросила она.
— Знаю, — ответила Виолетта.
Она как-то заходила к Тане за конспектами.
— Вот и прекрасно. Сейчас пошлю одного бездельника купить что-нибудь к чаю. Короче, все. Ждем. — Таня повесила трубку, и Виолетта услышала короткие гудки.
Она даже не успела сказать Тане, зачем она ей звонила. И, похоже, у нее кто-то живет. Так что, вероятно, остановиться у нее будет невозможно. Но не может же она заставлять, чтобы ее ждали? И, может быть, Таня что-то сможет ей посоветовать? Так или иначе, а выхода у нее нет.
Виолетта доехала до набережной и зашла во двор дома, выходящего фасадом на реку. Во дворе, застроенном детским городком, раздавались звонкие крики детей. На лавочках около подъезда сидели старушки, увлеченно разговаривая о болезнях, а потом, спохватываясь, вспоминали о внуках и испуганно крутили головами в поисках своих сорванцов. Девушка остановилась у подъезда, отыскивая на таблице номер нужной ей квартиры.
— Виолетта! — перекрывая детский гомон, донесся до нее откуда-то сверху Танин голос.
Виолетта запрокинула голову и увидела, как на одном из балконов стоит Таня и машет ей рукой.
Виолетта поднялась по лестнице. Она не успела позвонить, как на пороге квартиры возник Николай, их с Таней однокурсник, и пригласил ее в квартиру. Курс, где учились молодые люди, давно знал, что Таня с Николаем встречаются. Они влюбились друг в друга с первого взгляда еще на вступительных экзаменах и с тех пор сидели вместе на лекциях и практических занятиях, ходили вместе на вечеринки, но о свадьбе не помышляли. Все привыкли к их отношениям как к чему-то само собой разумеющемуся и перестали даже шутливо подтрунивать над их нежеланием создавать семью. Поэтому Виолетта была очень удивлена, когда увидела Николая в майке и спортивных домашних трико с пузырями на коленях.
— О, наконец-то добралась. Заходи. А то эта мадам скучает в моем обществе и все выбегает выглядывать тебя с балкона, — сказал он и добавил: — Правильно делал, что не хотел на ней жениться. Ноет и ноет.
— Еще бы с тобой не скучать. Зануда из зануд. — Из комнаты показалась Таня, и Виолетта еще больше удивилась, заметив, как округлилась ее талия. — Более скучного мужа и более нудного положения, чем у меня, придумать трудно.
Однокурсники провели Виолетту в комнату. Таня шла, переваливаясь, как уточка, неся впереди выпирающий животик.
— Я всегда боялась замужества и материнства, — поглаживая живот, произнесла Таня. — И вот влипла. Да еще с двойней. Обещают преждевременные роды, так что уже скоро. Но ты рассказывай о себе. Где ты, что?
— Я и не знала, что вы поженились, — растерянно сказала Виолетта.
— Ты бы подольше пропадала. Как раз подоспела бы к родам, — сказал Николай, обнимая жену. — Она и так тянула как могла. Наверное, надеялась, хоть и учится в мединституте, что беременность рассосется. Скрывала дуреха до последнего. И стала от меня прятаться. Я ей звоню, а она отговаривается от свиданий занятостью. Когда я заметил и приволок ее в ЗАГС, она была уже матроной с животом. Там, наверное, все подумали, что я — подонок, не желающий жениться, которого родственники невесты наконец-то взяли за горло.
— Но ты ведь сам говорил, что не хочешь семью, что тебя привлекает только свободная любовь, — возразила Таня, прижимаясь к мужу. — Не могла же я повиснуть у тебя на шее, как героиня бульварного романа, которую бросают беременную.
— Да ты первая сказала мне, когда мы еще только познакомились с тобой, что никогда в жизни не выйдешь замуж, что семья выходит из моды и женятся только дураки, — Николай ласково поглаживал Танин живот.
— Должна же я была усыпить твою бдительность, чтобы ты не думал, что я положила на тебя глаз и хочу женить на себе. — Таня положила свою руку на руку мужа.
— А что оставалось говорить мне, если я не хотел выглядеть в твоих глазах дураком? — разворачивая Таню к себе лицом, сказал Николай.
Молодожены расхохотались, глядя друг на друга. Виолетта невольно поддалась их веселью. Николай принес из кухни чайник и блюдо с малиновым рулетом. Было так приятно сидеть рядом с товарищами и пить ароматный чай и, забыв о своих проблемах, слушать их шутливые препирательства.
— А как ты? Расскажи о себе. Я знаю, что вы с Леонидом разводитесь, — сообщила Таня. — И, честно говоря, рада. Меня вообще жутко совесть мучила, что я помогла вам пожениться. Но я не думала, что это может произойти так сразу. Он попросил меня тебя пригласить. Сказал, что хочет познакомить тебя с одним очень порядочным человеком, его другом. Ну я и согласилась. Я ведь не знала, что он имеет в виду себя. Не могла же я догадаться, что он так может заблуждаться насчет собственных моральных качеств, — сказала Таня.
— Да, она перед вашей свадьбой меня просто замучила. Все говорила, что подойдет к тебе перед регистрацией и скажет, чтобы ты не выходила за него замуж, — вмешался в разговор Николай. — Но, по-моему, это было бы глупо. Ты бы все равно не поверила, что тебе будет плохо с ним. Вообще тут я согласен с ней, хотя женщины редко бывают правы. Но иногда и они говорят точные слова. И я тоже рад, что ты ушла от Леонида. Ты мало общалась с нами, но мы все тебя уважали и любили. А он всегда был никчемным и подлым. И таким и останется, — закончил Николай.
— Подлым? — переспросила Виолетта. — О чем ты?
— Хорошо хоть, что ты не возражаешь против того, что он никчемный, — засмеялась Таня. — А помнишь, как защищала его раньше, когда мы всем курсом смеялись над его лекциями, сравнивая их с учебником? — Она старалась увести разговор в сторону и делала за спиной у Виолетты знаки мужу, призывая его замолчать.
— Почему ты назвал его подлым? — продолжала допрашивать Николая Виолетта.
— Да он просто его не любит, вот и сказал, — пыталась объяснить Таня слова мужа. — Он не хотел выглядеть в моих глазах дураком, и я чуть не осталась матерью-одиночкой, а теперь мелет всякую чушь, — торопливо говорила она. — Но лучше рассказывай о себе. Где ты сейчас? Говорят, ты выходишь замуж за режиссера драмтеатра? Я видела вас недавно по телевидению.
— Я даже испугался за наших неродившихся детей, так она была взбудоражена, — засмеялся Николай. — Неужели это правда, что ты собираешься за него замуж?
— Нет, я встретила другого человека. Мы любили друг друга и жили у него. И я хотела бы стать его женой. Но мы поссорились, и я ушла, — сказала Виолетта.
— Все будет хорошо. Вы обязательно помиритесь, — сразу становясь серьезной, произнесла Таня. — Вот мы сколько раз ссорились с Колькой и сейчас ругаемся каждый день, но потом всегда миримся. Он прибегает и начинает умолять простить его.
— Кто прибегает? Я прибегаю? Это ты сама всегда приходишь первая и канючишь: «Коленька, не сердись на меня, я больше не буду». И я, как истинный мужчина, иду к тебе навстречу: прощаю тебя, — шутливо сердясь, возразил Николай.
Виолетта понимала, что этот спор разыгрывался ради нее, чтобы отвлечь ее от горьких мыслей и разрядить обстановку. Вероятно, они заметили, что последние слова дались ей с трудом и что теперь она молчит, еле сдерживая слезы.
— Я уехала на один день, а когда вернулась, он исчез. И никто ничего не знает о нем, — нашла в себе силы Виолетта закончить свой рассказ.
Таня подошла к ней и обняла ее, упираясь в нее своим животом.
— Мы с Колькой поможем тебе его найти, — сказала она. — Но что ты будешь делать сейчас? Где ты будешь жить? Ведь твоя мама, я знаю, выгнала тебя из-за разрыва с Леонидом и вряд ли будет рада, если ты придешь домой.