Сама Реннет жила мыслью о короле с тех пор, как побывала у гадалки. Со временем оказалось, что родителям не так-то и просто выдать дочь замуж, так как репутация их обоих оставляла желать лучшего. Отец был впутан в аферу с продовольствием, а красавица мать никогда не отличалась добродетелью. И тогда сам господин де Турнем решил взять сватовство девушки в свои руки.
Без околичностей он предложил жениться на Реннет своему племяннику Ленорману д'Этиоль. Причем предложил такие условия, что последнему было грех отказываться от союза. Де Турнем выделил огромное приданое, гарантировал, что молодые проживут всю жизнь в его доме и за его счет, и, кроме того, посулил племяннику оставить в наследство все свое имущество. Молодые поженились в марте 1741 года.
* * *
Муж Жанны Антуанетты Ленорман не блистал ни умом, ни красотой. Он был рядовым французским буржуа с небольшой перспективой. Увидев суженую, он сразу же страстно влюбился в нее. Нельзя сказать, что Реннет отвечала ему теми же чувствами. Она уважала своего мужа, хранила ему верность, но не более того. А на притязания своих многочисленных поклонников мадам д'Этиоль полусерьезно, полушутливо отвечала, что может изменить мужу только с королем. Услышав это от супруги, недалекий д'Этиоль искренне посмеялся:
- А моя жена еще и мечтательница?
- Было бы намного скучнее жить, если бы не было мечты, - ответила Реннет, опустив глаза.
- Ты хочешь быть любовницей короля? И это твое самое большое желание? - удивился Ленорман.
- В жизни каждой женщины есть свой король, ты - мой, - отшутилась она.
Через год у них родился слабенький сын, которой умер, не прожив и двух месяцев. А спустя еще год на свет появилась прелестная дочь Александрина. Интересно, что примерно в это же время тяжело заболел король Людовик XV. И когда кто-то рассказал Жанне Антуанетте, что жизнь короля в опасности, ее состояние настолько ухудшилось, что она едва не умерла...
Мадам д'Этиоль не стала бы маркизой де Помпадур, если бы не была женщиной решительной и не знала, чего хочет от жизни. Теперь, выйдя замуж и получив возможность вращаться в обществе, она подумала, что неплохо бы завести у себя салон и принимать именитых писателей и ученых.
В галантном и просвещенном XVIII веке интеллектуальная жизнь Парижа вращалась вокруг группы писателей, известных как "философы". Они жили в сиянии славы, мир не сводил с них глаз, их вождем был Вольтер, наделенный талантом притягивать к себе интерес всех царственных особ тогдашней Европы. Их идеи, как любые благие намерения, породили тот нравственный климат, который в конечном итоге привел к штурму Бастилии, революции и казни короля с королевой. Философы искренне хотели оградить Францию от парализующего влияния католической церкви, царившего в Испании и погубившего эту когда-то процветавшую страну. Философы часто бывали в гостях у некоторых светских дам и обменивались мнениями в атмосфере взаимного восхищения и зависти друг к другу. Искусство беседы, в котором так преуспели французы, ни раньше, ни потом не достигало таких высот, как в беседах между Вольтером, Монтескье, Гельвецием и Фонтенелем.
Мадам д'Этиоль была молода, красива, богата. Все ее желания выполнялись беспрекословно. Специально для своей Реннет муж построил в Этиоле большой театр, где она могла играть, и вскоре ее признали лучшей непрофессиональной актрисой Франции. Ее лошади и экипаж, платья и драгоценности были предметом зависти всей округи.
Словом, одаренная и богатая мадам д'Этиоль идеально подходила к роли хозяйки салона. Но одновременно она понимала, что недостаточно просто принимать гостей. Надо, чтобы общество принимало и тебя. Однако на ее пути стояли два препятствия. Одно - ее мать мадам Пуассон, которую во многих домах не принимали из-за скверной репутации. Второе - дом де Турнема. Мадам д'Этиоль жила в его замке и вынуждена была играть роль хозяйки перед его гостями, большинство которых составляли скучные деловые буржуа.
Первое из препятствий вскоре устранилось само по себе - мать Жанны Антуанетты заболела и покинула общество. Без нее мадам д'Этиоль была желанным гостем - умная, красивая и жизнерадостная. Кроме того, она была современна во взглядах и имела философский образ мыслей, и о Жанне стали говорить уже в Версале.
Заочно мадам д'Этиоль знал и король, но женщина мечтала о другом. И такой случай ей скоро представился.
* * *
Любимым местом королевской охоты был Сенарский лес с резиденцией Шуази - маленьким охотничьим домиком, перестроенным и отделанным архитектором Габриэлем. Король любил Шуази больше всех своих дворцов. Здесь он мог расслабиться в узком кругу друзей - обычно несколько друзей-мужчин и дам. Обстановка здесь была настолько раскованная, что дамы могли ходить в платьях без кринолина, а после обеда король собственноручно готовил для всех кофе.
Буржуа, конечно, не могли участвовать в королевской охоте, однако для некоторых ближайших соседей иногда делалось исключение. И мадам д'Этиоль не упустила своего шанса. Она правила фаэтоном, знала лес как свои пять пальцев и нарочно попадалась королю на пути. Обычно она появлялась в розовой пелерине на голубом фаэтоне. Естественно, это зрелище не могло остаться незамеченным. Заинтригованный король стал оказывать ей знаки внимания, присылая к обеду подбитую им дичь. Но об этом быстро стало известно его фаворитке мадам де Шатору. Почуяв в таинственной незнакомке соперницу, она постаралась изолировать ее: мадам д'Этиоль тактично предупредили держаться подальше от охоты.
Но судьба распорядилась иначе - мадам де Шатору внезапно скончалась. Все в Версале гадали - кто же станет следующей фавориткой короля?
После неожиданной смерти мадам де Шатору Людовик ХV впал в меланхолию. И Жанна Антуанетта начала действовать. Она старалась постоянно быть на виду короля: на балах, маскарадах, на королевской охоте. В театре за огромные деньги она сняла ложу, на которую открывался особенно хороший вид из ложи короля.
В конце концов произошло то, что должно было произойти. Король попросил своего камердинера познакомить его с мадам д'Этиоль.
Мещанка во дворянстве
В 1745 году дофин женился на испанской инфанте Марии-Терезе-Рафаэле. Свадьба королевского сына длилась почти месяц.
Бал по случаю свадьбы дофина был самым великолепным и роскошным в истории Версаля. Дворец сиял огнями внутри и снаружи, а дорога, соединяющая дворец со столицей, превратилась в сплошной звездный маскарад.
Ни на одном из балов не было столько людей, каждая парижанка хотела попытать счастья с королем. Попасть на бал не составляло особого труда двери в парадных залах держали открытыми, и, чтобы попасть внутрь, надо было только поприличнее одеться. Найти короля за маской тоже было несложно. В один из завершающих дней бала публика довольно долго ждала появления короля.
Людовик ХV выглядел невероятно привлекательным: высокий, поджарый, в выражении его лица всегда была какая-то сосредоточенность, которую одни называли таинственностью, другие - надменностью. В его манере держаться, в глубоком голосе с хрипотцой было столько чувственности, что перед королем не могла устоять ни одна женщина...
Отворились двери, ведущие в переднюю апартаментов короля. Толпа тут же сгрудилась, а в зал двинулась странная процессия - в ряд шли восемь тисовых деревьев. Костюмы придумал король в надежде, что хоть в этот раз его не узнают. Кстати, на гравюре Кошена с изображением сцены в Зеркальной галерее можно увидеть в толпе и тисовые деревья. Вскоре одно из "деревьев" пригласило на танец неизвестную даму в костюме Дианы, которая ни разу не сняла маску. В этот вечер король без устали танцевал только с ней. Спустя час король открыл лицо, но дама так и не сняла маску до конца вечера.
Король решил, что толпа слишком велика для приятного вечера, и вызвался проводить даму домой. На улице народу было не меньше, чем во дворце, и карету даже один раз задержала полиция. Король занервничал и сказал:
- Дайте им луидор.
- Нет-нет, ваше величество, это слишком много, - ответил кучер. - Нас тогда узнают, и наше приключение завтра попадет в полицейские донесения.
Но "эскапада" не попала в полицейские донесения, она попала на острые языки светских сплетников.
Кучер сунул полицейскому экю и хлестнул лошадей. Мадам д'Этиоль была благополучно доставлена домой, а король добрался до Версаля в девять утра, поменял камзол и проследовал к утренней мессе.
Те, кто видел короля выходящим со спутницей, решили, что они вместе отправились в Версаль. А там, в свою очередь, придворные гадали, насколько серьезно очередное увлечение короля.
Светским сплетникам удалось установить, что Дианой была мадам д'Этиоль. Платок был брошен. И имя первой претендентки на королевское сердце известно. Однако в Версале новое увлечение короля восприняли как чудовищный мезальянс. До сих пор сердце короля принадлежало родовитым аристократкам. И хотя Людовик вскоре пожаловал новой возлюбленной титул маркизы де Помпадур, для дворцовой элиты она так и осталась "парвеню", буржуазной выскочкой.
Многие были уверены, что мадам д'Этиоль - всего лишь очередная интрижка короля. Ведь фаворитка короля считалась тогда чуть ли не вторым лицом в государстве, и ею могла стать только особа, рожденная у трона. Король также был на распутье и сомневался, надо ли продолжать дальше встречи с этой очаровательной д'Этиоль или прекратить их, пока все не зашло слишком далеко.
А самой Жанне д'Этиоль оставалась самая трудная задача - укрепиться в роли фаворитки. Ведь от любви к королю она лишилась сна и аппетита. За короткое время Людовик понял, что мадам д'Этиоль не из тех женщин, с которыми можно поиграть и бросить. С ней надо идти до конца или не идти вообще.
Но ее манеры... Все-таки они отдавали средним сословием и порой шокировали Людовика. Эта женщина даже думала не так, как придворное общество. И если наедине с ней короля это забавляло, то при дворе могло быть расценено не в ее пользу. Король неоднократно жаловался своему камердинеру, что устал метаться от одной женщины к другой.
Тем временем муж ни о чем не догадывался. Господин де Турнем, из которого Реннет вила веревки, услал его подальше в Прованс. К тому времени, когда Ленорман вернулся домой, все зашло настолько далеко, что ему оставалось только отступить. Соперничать с королем было и глупо, и опасно. Он вспомнил все шутки жены, когда в порыве нежности она обещала ему вечную любовь, но всегда с маленьким "но" - если не будет рядом короля. Он не предполагал, что это было так серьезно! Тем не менее д'Этиоль написал Реннет письмо с мольбой вернуться.
Но вместо того, чтобы попытаться его успокоить или разом покончить, она показала письмо Людовику, который холодно вернул письмо со словами: "Ваш муж очень порядочный человек, мадам". Это могло означать что угодно. Король молча развернулся и ушел.
Но Реннет это не смутило. Как женщина она уже почувствовала, что король ее любит. Инцидент с письмом закончился тем, что молодая женщина окончательно осталась в Версале уже в ранге официальной фаворитки. Она поселилась в небольшой комнате, которая соединялась с покоями короля потайной лестницей. А ревнивого мужа новой фаворитки окончательно отправили служить в провинцию. Больше Реннет никогда не видела его. Спустя несколько месяцев развод супругов оформил особым декретом парижский парламент.
Впервые в новом своем качестве Жанна Антуаннета появилась на публике спустя неделю после свадьбы дофина. В дворцовом театре, где давали итальянскую комедию, король и королева сидели в своей ложе, а мадам д'Этиоль заняла ложу напротив. В открытом черном платье, подчеркивающем белизну ее плеч, она была особенно хороша. Королева впервые увидела соперницу и ощутила себя ненужной старухой...
Вскоре Жанна Антуаннета стала появляться с Людовиком на ужинах и на маленьких вечерних приемах. Они так смотрели друг на друга, что всем окружающим было ясно: для этих двоих на белом свете больше нет никого. Их обсуждали, их осуждали, но все были согласны с тем, что они страстно любят друг друга...
* * *
1745 год - пятый год войны за австрийское наследство. Французская армия одерживала победу за победой. Король пообещал военным присоединиться вместе с сыном к армии во время весенней кампании. На это время Людовик решил удалить свою фаворитку от двора и поручил двум царедворцам заняться ее манерами. Вместе с ними Реннет отправилась в деревню.
При дворе существовали своя особая атмосфера, язык, кодекс, обычаи. Здесь существовали сотни условностей и с виду бессмысленных правил, нарушать которые не дозволялось никому. Нужно было заучить родственные связи между семействами, уметь безошибочно различать два вида дворянства дворянство мантии, то есть чиновничество, и старую феодальную аристократию. Разная степень почтения выражалась разными реверансами, существовала особая манера садиться и вставать, держать столовые приборы. Нужно было всегда быть жизнерадостным, нельзя принимать близко к сердцу чужое горе. И кроме всего этого были определенные слова, которые употреблять здесь не полагалось. Учителями Реннет были выбраны аббат де Берни и маркиз де Гонто. Четырех месяцев отсутствия короля едва хватило, чтобы мадам д'Этиоль усвоила сотни деталей придворной науки.
Несмотря на скуку и нудность этой учебы, Реннет провела в деревне счастливое лето. Она жила в ожидании мечты. Кроме того, рядом были ее родители - мать, отец, гордившиеся положением дочери, дочь Александрина и подруга - графиня д'Эстрад, позже она станет известна как Бабетта-цветочница.
Каждый день король присылал ей из армии письма, подписанные "Скромный и Верный". А в один из дней она получила письмо, адресованное на странное имя: "Госпоже маркизе де Помпадур". В нем лежали документы на владение поместьем Помпадур и на титул маркизы.
Пиком воинской славы Людовика XV стала блестящая победа французов над англо-голландской армией при Фонтенуа. Парижане устроили трехдневные торжества по случаю возвращения короля. 10 сентября двор вернулся в Версаль, в тот же вечер один из королевских экипажей подкатил к боковому входу во дворец. Из экипажа вышла новоиспечанная маркиза де Помпадур и при свидетелях поднялась в приготовленные для нее апартаменты. Это было началом ее двадцатилетнего правления.
* * *