- Смотри, это план моей новой военной базы в Остии. Нужен сильный флот, чтобы великий Рим стал владыкой Океана. И это нужно не мне, а нашему сыну Британику. Ему править всем миром после нас с тобой. Без мощного флота ему не обойтись. Теперь ты понимаешь, почему я должен принести жертвы богам в Остии? Это только начало, первый шаг, и он очень важен. Боги должны быть нашими союзниками, а не врагами на нашем пути через Океан.
Валерия шмыгала носом и утирала кулачком слезы.
- Не езди туда, останься, - тихо сказала она.
Клавдий молча гладил ее по голове.
- Это невозможно, - наконец проговорил он. - Я не только твой муж, но и император. Я должен туда ехать.
Валерия соскользнула с его коленей, как-то странно взглянула на мужа и, надменно вздернув подборок, быстро вышла из кабинета. Потом Клавдию много раз вспоминался этот ее последний взгляд. В нем читалась странная смесь мольбы и презрения. Словно Валерия просила его о чем-то, но уже знала, что просит напрасно.
* * *
В Остии Клавдий задержался надолго. Подрядчики строительства нового порта оказались жуликами. Волнолом, который они возвели при входе в гавань, разметало первым же штормом. Работы было много, а ведь необходимо было еще соблюдать внешние приличия - ежедневно приносить жертвы богам по всем правилам, что отнимало львиную часть времени у Клавдия. По ночам приходилось заниматься почтой, читать и визировать отчеты и доносы из провинций и Рима.
Собственноручно написав очередной указ о необходимости возродить в Риме почти утраченную профессию гаруспиков - гадателей по внутренностям животных, император поднял красные от бессонницы глаза на почтительно склонившегося Нарцисса и протянул ему таблички с текстом указа. Министр ab epistulis (переписки) сунул таблички за пазуху, но не уходил, а склонился еще ниже. Клавдий почувствовал, что его ждет какая-то очередная неприятность. Возможно, пришло донесение с неспокойного Востока о новом перевороте в Армении: там местные царьки свергали друг друга примерно раз в полгода, причем каждый новый тут же приглашал для охраны своего трона парфян. Римские войска с трудом выгоняли заклятых врагов империи парфян из Армении, сажали на тамошний престол своего ставленника, но через несколько месяцев все повторялось снова. В который уже раз Клавдий пожалел о том, что жизнь человеческая коротка. Вероятно, ему не удастся довести свой план усмирения Востока до конца. Но ничего, его дело завершит их с Мессалиной сын Британик: он поведет большой римский флот из Верхнего Египта по Океану в обход парфянского царства и ударит им в спину, сделав то, что не успел завершить Александр Великий три века назад.
- Что там у тебя, не тяни, говори, - раздраженно сказал Клавдий, не глядя на Нарцисса.
- Божественный! - Нарцисс вдруг повалился на колени.
Клавдий удивленно поднял брови:
- Ты с ума сошел, встань сейчас же!
- Божественный Клавдий, стыд и печаль мешают говорить твоему ничтожному рабу, который заслуживает смерти за то, что не осмеливался сказать тебе об этом раньше, когда еще не было поздно...
- Что? - Клавдий даже привстал. - Что-нибудь случилось с моим сыном Британиком, не жуй язык, говори, дуралей!
Но Нарцисс молча отползал задом к двери, а из-за двери неожиданно появились две женские фигуры. Клавдий от неожиданности даже не сразу узнал в них своих наложниц Клеопатру и Кальпурнию. Разглядел он их, только когда Кальпурния бросилась ему в ноги и обхватила за колени, мешая встать с места. При этом обе девицы рыдали, словно плакальщицы на похоронах. Клавдий попытался оттолкнуть Кальпурнию, но та держалась за него крепко.
- Пусти же, мне больно, - взмолился Клавдий, у которого с недавних пор болели суставы, и он начал прихрамывать при ходьбе. - Пусти, кому я сказал!
Но Кальпурния не отпускала, а что-то лепетала скороговоркой, что именно - Клавдий понять никак не мог.
- Что ты бормочешь, какой Гай Силий, да что случилось, кто мне скажет наконец!
Наложницы вдруг как по команде умолкли, и до Клавдия донесся голос Нарцисса:
- Божественный Клавдий, твоя жена Валерия дала тебе развод и вышла замуж на консула-суффекта Гая Силия. Отныне не ты, а Гай Силий отец Британика и Октавии.
- Что! - Клавдию показалось, что он ослышался, но в следующую секунду он все понял. Словно в калейдоскопе, отдельные намеки, сплетни, которым он не придавал значения, косые взгляды и затаенные усмешки придворных, последние разговоры с женой, ее прячущиеся глаза - все это вдруг сложилось в единую и законченную картинку. Клавдий все понял сразу и окончательно, внутри у него словно что-то оборвалось.
- Что же вы... - только и мог произнести он непослушными губами.
Девки снова завыли и запричитали, а Нарцисс что-то говорил монотонным голосом. До Клавдия доносились какие-то обрывки:
- ...Он встретился в заранее условленный день с Мессалиной, созвав свидетелей для подписания их брачного договора, и она слушала слова совершавших обряд бракосочетания... Надела на себя свадебное покрывало, приносила жертвы перед алтарями богов, а потом они возлежали среди пирующих... И там были поцелуи, объятия... Наконец, ночь была проведена ими в супружеской вольности... Разнузданная более чем когда-либо, ссылаясь на осеннюю пору, устроила во дворце представление, изображающее сбор винограда... Сама Мессалина с распущенными волосами... И рядом с нею увитый плющом Силий...
Клавдий только сейчас заметил, что Нарцисс читает это по табличке, и, отбросив Кальпурнию ударом ноги, он подскочил к министру и вырвал у него из рук таблички и швырнул их о пол с такой силой, что те раскололись.
- Ложь! - вскричал Клавдий. - Гнусная ложь.
Клавдий не помнил, как в его руке оказался кубок с вином. Потом этот кубок каким-то чудесным образом наполнялся, хотя Клавдий из него пил, все время пил, он мог поклясться. А в мозгу у него звучал бесцветный монотонный голос Нарцисса: "Или тебе неизвестно, что ты получил развод? Ведь бракосочетание Силия произошло на глазах народа, сената и войска, и, если ты не станешь немедленно действовать, супруг Мессалины овладеет Римом".
- Так кто же я теперь? - бормотал пьяный император и сам отвечал себе: - Старый дурак - вот кто я, ничтожество.
Наутро хмурый Клавдий, распространявший такой запах перегара, что неприятно было самому, приказал собираться для возвращения в Рим.
- Мою жену доставьте во дворец, я хочу с ней поговорить, - на ходу буркнул Клавдий префекту преторианцев Лузию Гете и пошел выпить и закусить перед дорогой.
* * *
Поезд императора из множества рыдванов, двуколок и всадников охраны двигался по дороге в Рим медленно. Вечный город замер в предчувствии беды: повсюду - и на городском базаре, и в термах, и во дворце на Палатине шепотом говорили, что Клавдий вне себя и обуреваем жаждой мести. Молодожены не знали кому и верить, ведь это было так не похоже на Клавдия. Гай Силий ходил на заседания сената и там делал вид, что ничего страшного не произошло, но это ему плохо удавалось. А Мессалина, по-женски чувствовавшая, что на этот раз император, похоже, действительно задет за живое ее неверностью, ринулась искать защиту к старшей из весталок Вибидии, пользовавшейся в Риме большим влиянием. Вибидия, тоже хорошо знавшая характер Клавдия, посоветовала Мессалине единственный возможный в такой ситуации выход - лично встретиться с императором и вместе с маленькими детьми броситься ему в ноги и вымолить прощение. Вибидия обещала поговорить с Клавдием и предостеречь его от опрометчивых решений. Префект претория Лузий Гета, симпатизировавший Мессалине, тоже посоветовал ей встретиться с императором прежде, чем тот въедет в город, и указал, где это будет удобнее всего. Со своей стороны он обещал сделать так, чтобы охрана из его преторианцев беспрепятственно пропустила императрицу к повозке Клавдия.
Но и придворные Клавдия понимали, что стоит императору увидеть распутную красавицу Мессалину, да еще с их общими детишками, как от решимости принцепса покарать изменщицу не останется и следа. В ход пошли деньги и угрозы, приближенные Мессалины куда-то бесследно исчезали каждый день, и когда пришло время ехать на встречу с Клавдием, уже подъезжавшим к заставе города, оказалось, что некому заложить золоченую повозку императрицы. Мессалина металась по двору, пытаясь найти хоть кого-нибудь, когда прибежала ее служанка и сказала, что только что приходили какие-то вооруженные люди и именем императора увезли с собой Британика и Октавию. У Мессалины опустились руки, боги были против нее. Тем не менее в единственной телеге, которая была на ходу - ее нашли на хозяйственном дворе, на ней вывозили садовый мусор, - Мессалина отправилась на дорогу, ведущую в Остию, где и состоялась их первая и последняя встреча. Лузий Гета сдержал свое обещание, мусорную телегу его легионеры пропустили к карете Кладия.
Клавдий был хмур, но трезв. Однако он был не один. С одной стороны от него сидел Нарцисс, с другой консул Луций Вителлий. Не успела Мессалина открыть рот, как оба они наперебой закричали: "Какая дерзость! Какое преступление!" Клавдий поморщился и поднял руку, чтобы остановить весь этот шум, но Нарцисс ловким движением вложил в нее свиток.
- Что это? - машинально спросил император.
- Это список измен твоей бывшей супруги Мессалины! - громко сказал Нарцисс, гипнотизируя своим взглядом молодую императрицу, которая умоляюще сложила руки и отрицательно качала головой. - Смотри, Божественный Клавдий, какой он длинный.
- Какая дерзость! - снова запричитал Луций Вителлий, закатывая глаза в ужасе.
Клавдий развернул свиток, но прочесть ничего не мог, от криков Нарцисса и Луция трещала голова, буквы прыгали в глазах и сливались в какую-то кашу. Когда он поднял глаза от списка, Мессалины перед ним уже не было. Солдаты охраны по знаку Вителлия оттеснили ее.
Уже на самом въезде в город карета императора снова остановилась, послышались какие-то крики, шум, но они тут же стихли. К императору приблизилась весталка Вибидия.
- Клавдий, - ровным голосом сказала Вибидия. - Боги надеются, что ты не обречешь на гибель свою супругу, не выслушав ее объяснений.
Клавдий промолчал. Вместо него заговорил Нарцисс:
- Принцепс непременно выслушает все стороны, и подсудимых, и свидетелей защиты. Императрица будет иметь возможность очистится от возводимого на нее обвинения. А ты, благочестивая дева, возвращайся к отправлению священнодействий.
Вибидия взглядом смерила вольноотпущенника, потом посмотрела на Клавдия. Тот покраснел и отвернулся. Вибидия повернулась и пошла к своим носилкам. Клавдий смотрел на ее прямую фигуру и, казалось, вот-вот окликнет ее. Нарцисс и Луций переглянулись, и сенатор тайком дал знак возничим трогаться.
Императора, не завозя во дворец, сразу повезли к дом Гая Силия. Луций Вителлий, делая вид, что впервые переступил этот порог, шел впереди императора и громко ужасался.
- Какая дерзость, - качал он головой и притворно отшатывался от статуи отца Гая Силия. - Все изображения этого государственного преступника подлежали уничтожению, но, видно, не для всех в Риме законы писаны!
После встречи с Мессалиной Клавдий молчал, словно в рот воды набрал. Он, казалось, равнодушно рассматривал вещи, которые когда-то дарил своей юной красавице жене и которые сейчас стояли в доме ее нового мужа. Нарцисс и Луций Вителлий наперебой ужасались: "Да ведь это наследственное достояние Друзов и Неронов!"
Из гнездышка молодоженов Клавдий вышел мрачнее тучи.
- Ну, куда теперь? - устало спросил он своих провожатых.