— Я не могу пойти на это, Рей. Это было бы величайшей несправедливостью на свете. Я помню, каким прекрасным отцом ты был Джейку. Вижу, как ты ведешь себя с Робертом, — ты просто создан быть отцом. А я боюсь иметь другого ребенка. Ты должен понять меня и уехать.
— Есть множество способов предотвратить рождение ребенка, — спокойно сказал он.
— Все кончится тем, что ты меня возненавидишь.
— Кэтти, я никогда не смогу ненавидеть тебя, я слишком сильно тебя люблю.
Движением руки она остановила его.
— Рей, мне тяжело продолжать этот разговор. Я не имею права обрекать тебя на жизнь без детей. Пожалуйста... садись завтра на катер и оставь меня.
Секунду Рей колебался. Неужели она права? Он пытается головой пробить стену. В конце концов, для того чтобы быть вместе, необходимо обоюдное желание, а за последний год Кэтти ни разу не сказала, что любит его. Разумнее всего сейчас уйти, а завтра уехать отсюда.
Ты трус, Рей, услышал он внутренний голос, ведь ты ведешь сражение за свое счастье.
Рей поднялся со стула и прошелся по комнате.
— Кажется, я не говорил тебе, что мне предложили работу в Лондоне. О такой работе можно только мечтать, необходимо дать ответ в ближайшие два дня. Я приехал сюда еще и потому, что не хотел принимать решения, не посоветовавшись с тобой.
Кэтти с удивлением посмотрела на него.
— Рей, я же ясно дала понять, что не хочу вмешиваться в твою жизнь, — отрывисто сказала она.
— Мне придется продать дом, — продолжал он, не обращая внимания на замечание.— Мы оба являемся владельцами, ты должна подписать свое согласие и, конечно, получишь половину вырученных денег.
— Мне не нужны твои деньги, Рей, — сдавленным голосом сказала она.— Я уже это говорила.
— Тебе придется их взять. Можешь отдать их на приют для бездомных кошек или просто выбросить — мне плевать, как ты с ними поступишь! Но по закону ты будешь вынуждена их принять.
Кэтти строго произнесла:
— Помню, вскоре после нашего знакомства ты сказала, что я умею приводить весомые аргументы в споре. Но тебя мне не убедить, Рей Адамс. Я думала, что слово «нет» легко понять. Всего три буквы, один слог. Но ты почему-то остаешься глух. — Гнев Кэтти нарастал, сдержанностью она не отличалась никогда. — Будь любезен, уходи отсюда.
— Ты сама пригласила меня. — Он перевел взгляд на кровать. — Просто поговорить, конечно. Вот и все.
— Уходи сейчас же, — скрипя зубами, сказала она. — Или я позову Мела.
— Трудно представить, что Мелу удастся словесно убедить меня покинуть твой дом,— заметил Рей. — Его «доброе утро» — половина всех слов, произносимых им за день. А коль скоро я выше и сильнее его, то других способов заставить меня уйти отсюда у него нет. Хотя ты можешь призвать на помощь Гюнтера... вот будет забавно. — Рей засмеялся.
— Вон! — закричала Кэтти.
— Что бы ты хотела оставить себе из мебели, Кэтти? Может быть, картину, что я подарил тебе в Париже? А как насчет твоей коллекции ракушек? А твоя вышивка? — И с намеренной жестокостью он добавил: — Ну а детскую мебель мне придется продать.
— Я ненавижу тебя,— прошептала она. Затем отошла от кресла и направилась мимо него к двери. — Если не уйдешь ты, то уйду я.
Он не сделал попытки остановить ее. Но когда рука Кэтти легла на защелку замка, подчиняясь внезапному порыву, Рей протянул к ней руку и погладил по голове — желание вернуть ее расположение оказалось сильнее страха быть отвергнутым.
Спокойствие, с которым она воспринимала его ласку, было сродни поведению загнанного животного, заметившего приближение охотника. Его раздражение сразу исчезло, и слова сами вырвались наружу:
— Когда ты уехала, я беспробудно пил три дня. Потом чувствовал себя так, словно провел десять раундов на ринге в бою с профессионалом. — Рей криво усмехнулся. — Сейчас я чувствую себя так же, как тогда. Тебе не надо уходить — уйду я. — Он с нежностью провел ладонью по ее щеке. — Я слишком многого хотел от тебя. У тебя умер ребенок, а шесть месяцев спустя я стал настаивать, чтобы ты родила другого. Сам того не желая, этим я лишь причинил тебе новую боль, Кэтти. Прости меня.
В глазах Кэтти блеснули слезы.
— Спокойной ночи, Рей, — запинаясь, произнесла она.
На следующее утро за завтраком миссис Бенсон объявила, что катер с продуктами прибудет через час, и с ним можно отправить почту в Хобарт. Без аппетита Рей доел яичницу и отправился на половину Салли и Мела, чтобы сменить Роберту повязку на колене. Рана выглядела чистой, Роберт чувствовал себя хорошо. На полках в его комнате были аккуратно разложены собранные мальчиком раковины, перья и камни; рядом с кроватью лежала стопка книг.
— Папа наказал меня,— сказал он.— Два дня мне не разрешено выходить из дома. Рей, если вы увидите сову, скажите мне, ладно?
Худшего наказания для мальчика, чем домашний арест, нельзя было придумать.
— Конечно,— пообещал Рей.
Итак, подумал он, сегодня я не воспользуюсь продуктовым катером.
— Спасибо, Рей, — тепло поблагодарила его Салли, убирая аптечку.
Она отбросила с лица выбившуюся прядь волос. Словно сквозь сон, Рей услышал собственный голос:
— Вы не вините меня и Кэтти за приключившееся с Робертом?
— О нет, — явно удивленная, ответила она. — С тех пор как он научился ходить, с ним всегда что-нибудь происходит. У него задатки исследователя, но здравого смысла ни на грош. Я так благодарна вам двоим, что вы вытащили его со скалы.
Ее огромный живот являл собой резкий контраст ее хрупкой фигурке.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Рей.
— Устала, — слабо улыбнувшись, ответила она. — Последние две недели тянутся бесконечно.
— Я не акушер, но, похоже, вы родите раньше.
— Не думаю, — убежденно сказала она.— Роберт родился позже срока.
— Когда вы отправляетесь в Хобарт?
— На следующей неделе. До родов я смогу остановиться у сестры. — Она аккуратно сложила стопку книг, поцеловала сына и направилась в холл.— Кэтти сказала, что вы сегодня утром уезжаете. Я попрошу Мела приготовить ваш счет.
Не слишком ли много себе позволяет Кэтти, подумал Рей и почувствовал внезапный прилив ярости. В голове мелькнула новая мысль. Пусть это нечестный прием, но он прибегнет к нему.
— Я остаюсь. Сделайте мне одолжение, Салли, — сказал он. — Если Кэтти спросит вас обо мне, будьте любезны, скажите ей, что я уехал.
Темные глаза Салли холодно смотрели на него.
— Если Кэтти не хочет больше быть вашей женой, зачем вы принуждаете ее, Рей?
Рей подумал, что у Гюнтера на этот счет другая точка зрения. Он с трудом выдавил из себя: