- А что там у тебя с "Рассел и Бромли"? - спросил он. - Опять те же проблемы?
- Да.
Если быть точной, у них я купила в кредит черные замшевые ботфорты и очень сексуальные босоножки из змеиной кожи. Но сейчас речь о другом.
- Послушай, Гас! - начала я, стараясь привлечь его внимание решительным тоном. - Мы должны...
- Люси, а это как? - Он помахал передо мной конвертом. - По-моему, там банковское извещение Карен. Интересно, да? Может, заглянем?
Боже, какое искушение! Мы с Шарлоттой подозревали, что Карен сорит деньгами, как миллионерша, и мне ужасно хотелось хоть одним глазком заглянуть в ее счета.
Но дело прежде всего.
- Оставь в покое почту Карен, Гас, - снова завела я. - Вчера ночью ты сказал, что у тебя есть уважительная причина и что...
- Люси, можно я приму душ? - перебил он. - Боюсь, я несколько несвеж.
Он поднял руку, сунул нос себе под мышку и брезгливо поморщился.
- Ффуу! Я воняю, следовательно, я существую.
А по-моему, он пах замечательно.
- Душ принять успеешь и потом. Дай мне этот конверт.
- Но можно отпарить над чайником, и она даже не догадается...
Мне стало очевидно, что, несмотря на все свои вчерашние пылкие обещания, он не намерен ничего мне объяснять.
А я была так счастлива его возвращением, что не хотела отпугивать его, вынуждая к извинениям и объяснениям.
Но в то же время он должен понять, что плохое обращение со мной ему с рук не сойдет.
Разумеется, он уже плохо обошелся со мною, и это уже сошло ему с рук, но мне надо было, по крайней мере, выразить ему свое недовольство, повести себя так, будто я себя уважаю, в надежде на то, что, хотя саму себя не обманешь, удастся обмануть его.
Надо попытаться вовлечь его в серьезный разговор, причем сделать это так тонко и незаметно, чтобы он толком не понял, что происходит.
Он не пойдет мне навстречу, если я сразу же осыплю его градом упреков.
Придется мне быть очень, очень мягкой внешне, но ни на йоту не отступать от намеченного плана.
Я обернулась к Гасу, который, растянувшись на кровати, читал уведомление из моего банка об отчислениях в пенсионный фонд, и сказала:
- Гас, я хотела бы с тобой поговорить.
Я очень старалась придать своему тону приятную твердость или, если не получится, хотя бы твердую приятность.
Однако с твердостью я, видимо, переборщила, потому что он только фыркнул: "Фу-ты, ну-ты" и сделал соответствующее лицо. Затем вскочил с кровати и, съежившись, забился в щель между шкафом и стеной.
- Боюуусь!
- Перестань, Гас, бояться нечего.
- Я не боюсь. Я боюуусь!
- Ладно, ладно. Все равно нечего.
Но он решительно не желал принимать меня всерьез. То и дело из-за шкафа высовывалась его лохматая, кудрявая голова, я ловила на себе озорной взгляд зеленых глаз, потом он опять прятался, и из угла доносилось бормотание:
- Прячусь, замуровываюсь, исчезаю! Ой, пропал я! Ой, сейчас она из меня котлету сделает!
Затем начал напевать песенку о том, что когда он боится, то надо напиться и сделать вид, что он очень храбрится, тогда никому не дано усомниться, что он не боится, а он БОИТСЯ!
- Гас, вылезай, пожалуйста, бояться совершенно нечего.
Я сделала попытку рассмеяться, чтобы показать ему, как благодушно настроена, но сохранять спокойствие было тяжко. Так и хотелось на него наорать.
- Вылезай, Гас, я не кусаюсь, ты же знаешь.
- Единственное, чего мне следует бояться, это сам страх, так? - спросил голос из-за шкафа.
- Так, - кивнула я.
- Но, Люси, проблема в том, - продолжал голос, - что я действительно ужасно боюсь страха.
- Ладно, хватит, остановись. Со мной тебе бояться нечего.
Он с плутоватым видом выглянул из своего убежища.
- А ты не будешь на меня кричать?
- Нет, - вынуждена была согласиться я, - кричать не буду. Но я очень хочу знать, где ты пропадал эти три недели.
- Неужели так долго? - удивился он.
- Перестань, Гас! В последний раз мы с тобой говорили вечером во вторник перед вечеринкой, которую затеяла Карен. Что ты делал с тех пор?
- Много чего, - туманно ответил он.
- Ты понимаешь, что нельзя просто так взять и исчезнуть на три недели?
Я сказала это очень нежно, чтобы он не разозлился и не послал меня подальше, присовокупив, что может исчезать на сколь угодно долгий срок и это вообще не мое дело.
- Ну ладно, - вздохнул он. Я нетерпеливо подалась к нему, надеясь услышать повесть о природных катаклизмах и происках злого рока, что автоматически снимало и с меня, и с Гаса всякую ответственность за трехнедельную разлуку.
- Ко мне приехал мой брат с Изумрудного острова <Изумрудный>одно из названий Ирландии.>, и мы хорошо посидели.