- На здоровье, - ответил он. - Ты в ней хорошо смотришься. Вы с этой машиной друг другу подходите.
Я покраснела и улыбнулась. Мне было неловко, но вместе с тем я чувствовала себя польщенной.
- Только жаль, что так мало, - посетовала я.
- Ну, если хочешь, - предложил Дэниэл, - в следующие выходные возьму тебя с собой за город, и там, на шоссе, можешь вытворять что душе угодно.
- Ну-у, - неопределенно протянула я. У меня возникло странное ощущение оттого, как он сказал: "возьму тебя с собой" вместо "поедем". Не то чтобы я занервничала... наверно, не просто занервничала.
- Люси...
- Что?
- Ты очень обидишься, если я подгоню машину чуть-чуть... гм... поближе к тротуару?
- Нет. - Мне вдруг очень захотелось улыбнуться ему. - Нет, нисколько.
57
Дома у Дэниэла я не была лет сто. Во время моего последнего посещения его квартира была похожа на стройплощадку, потому что Дэниэл пытался самостоятельно повесить полки, и стена почти целиком рухнула. Пол был усыпан обломками кирпичей и штукатурки, под которыми полностью скрылся ковер.
Но теперь никто бы не сказал, что здесь живет одинокий мужчина: квартира нисколько не напоминала свалку или содержимое спортивной сумки. Ни тебе разобранных мотоциклетных моторов на кухонном столе, ни обрезков древесно-стружечных плит в прихожей, ни бадминтонных ракеток на диване, ни воланчиков, выстроенных рядком на телевизоре.
Говоря так, я вовсе не имею в виду, что у Дэниэла дома уютно. Обстановка у него немного странная, потому что часть досталась ему от старшего брата Пола, когда тот после краха в личной жизни уехал работать в Саудовскую Аравию, а часть - от бабушки, когда ее душа покинула свою бренную оболочку. Думаю, лучшее, что можно сказать о мебели Дэниэла, - ей недостает характера, чтобы активно раздражать.
То здесь, то там, как оазисы в пустыне, попадаются отдельные достойные внимания предметы - красная подставка для компакт-дисков в виде жирафа, высокий напольный подсвечник - у Саймона, например, вся квартира была набита подобными вещами. Но если Саймону скажешь: "Ничего себе полочка", он никогда не ограничится простым "спасибо", а разразится длинной тирадой: "Магазин Конрана, дизайн Рона Арада, тираж ограничен, поэтому скоро она будет стоить целое состояние". Скорее всего, так оно и есть, но подобные реакции меня всегда как-то коробят, мне кажется, это не по-мужски. Любой неодушевленный предмет в доме Саймона имел свою родословную, и он приходил в восторг оттого, что мог проследить их благородное происхождение.
Саймон никогда не говорил: "Включи чайник". Вместо этого он выражался так: "Аккуратно нажми бирюзовую эмалевую кнопочку в стиле пятидесятых годов на моем коническом чайнике из хромированной нержавеющей стали от Алесси, и если на его сияющей серебряной крышке появится хоть одна царапина, я зарежу тебя самым большим ножом из моего набора от Сабатье".
Если б я не знала столько всего о Саймоне, то могла бы поклясться, что он голубой.
У него была настоящая страсть к домоводству, которая у меня - правильно или ошибочно - всегда ассоциируется с мужчинами нетрадиционной ориентации.
А в доме Дэниэла красивые вещи существуют в странном соседстве: предметы антиквариата соседствуют с новенькими, блестящими и вполне современными.
- Это мне нравится, - сказала я, беря с отвратительной тумбочки, явно доставшейся по наследству, часы. - Мне бы такие. Откуда они у тебя?
- Э-э-э... Рут подарила.
- Ясно, - кивнула я и тут же увидела кое-что еще достойное внимания.
- Ух ты, какое классное зеркало, - выдохнула я, с затаенной завистью трогая зеленую деревянную раму. - Где взял?
- Гм... Карен подарила, - потупясь, ответил Дэниэл.
Это отчасти объясняло буйное смешение стилей в убранстве квартиры: видимо, каждая из подруг Дэниэла стремилась оставить свой след в его жилище, но у всех у них были разные вкусы.
- Удивляюсь, как это Карен не потребовала его обратно, - сказала я.
- Вообще-то потребовала, - вяло заметил Дэниэл.
- Тогда почему оно до сих пор здесь?
- Она бросила трубку сразу после того, как сказала, что оно ей нужно, и с тех пор не подходит к телефону, когда я звоню, так что не знаю, как ей его вернуть.
- Я могла бы сама забрать его прямо сегодня, - живо предложила я, представив, как вешаю зеркало у себя в спальне. - Хотя нет... нет, не могу. Она узнает, что я была у тебя, и, наверно, не обрадуется.
- Люси, ты имеешь полное право бывать у меня, - возразил Дэниэл, но я предпочла его не услышать. Я и сама знала, что имею полное право быть, где хочу, но также знала, что у Карен другое мнение.
- Осмотрим самую важную комнату в доме, - сказала я, направляясь в спальню. - Что нового ты сюда купил?
Я плюхнулась на кровать Дэниэла, немного попрыгала на матрасе и спросила:
- Так вот где все это происходит?
- Не знаю, о чем ты говоришь, - проворчал он. - Если только не имеется в виду сон.
- А это что? - возмутилась я, тыкая пальцем в тканое покрывало. Подозрительно похоже на те, что продаются в магазинах для молодоженов. Я-то думала, секс-машины вроде тебя застилают постель меховыми покрывалами. Хотя, по-моему, особой разницы нет.
- Правильно, но меховое я убрал, когда ты сказала, что приедешь. И зеркальный потолок демонтировал. Правда, видеокамеру выключить не успел.
- Противный, - огрызнулась я.
Он улыбнулся.
- Вообрази, - продолжала я, вольготно раскинувшись на покрывале и глядя на Дэниэла снизу вверх, - я в постели Дэниэла Уотсона, - вернее, на постели, но неважно, сойдет и так. Мне завидуют черной завистью сотни женщин. Две уж точно, - добавила я, думая о Карен и Шарлотте.
А затем занялась тем, чем обычно занимаюсь в спальне у Дэниэла.
- Дэниэл, угадай, кто я, - сказала я и начала извиваться на кровати, издавая страстные вздохи и стеная:
- О, Дэниэл! Дэниэл!
Обычно он смеялся, но на этот раз не стал.
- Угадал?
- Нет.
- Дэннис, - торжествующе объявила я.
Он вяло улыбнулся. Наверно, я слишком часто это проделывала.
- Так кто же она, твоя нынешняя подружка по постели? - поинтересовалась я, меняя тему.
- Какая разница?