Мы оба замолчали. Наши мысли были заняты бедняжкой Карен, выставляющей напоказ свои прелести - и притом совершенно напрасно.
- Но, не считая ее интереса к твоим деньгам и карьере, тебе было с ней хорошо? - спросила я. - Она тебе нравилась?
- Да, конечно, - твердо сказал он.
Я промолчала.
- Да, вообще все было нормально, - вздохнул он. - Вот только с чувством юмора у нее неважно. Точнее, его совсем нет.
- Неправда, - возразила я, чувствуя, что просто обязана так сказать.
- Да, Люси, пожалуй, ты права. Чувство юмора у нее есть - как и у тех, кто смеется, когда другие падают, поскользнувшись на банановой кожуре.
Чувство вины боролось во мне с желанием поддакнуть.
Но победило чувство вины.
- Зато она красивая. Правда, красивая? - спросила я.
- Очень, - согласился он.
- У нее прекрасное тело, верно? - продолжала давить я.
Дэниэл как-то странно посмотрел на меня.
- Да, - кивнул он. - Наверное.
- Тогда почему ты все это бросил?
- Потому что она меня больше не привлекает.
Я недобро рассмеялась.
- Ха! Так я и поверила. Грудастая блондинка и не привлекает?
- Но она же холодная, - возразил он. - Если чувствуешь, что даже не нравишься той, кого трахаешь, это просто убивает. И вообще, Люси, вопреки тем ужасам, что ты думаешь обо мне - да и об остальных мужчинах тоже, насколько я могу судить, - большая грудь и постоянная готовность к сексу для меня не самое главное. Есть вещи поважнее.
- Например? - недоверчиво спросила я.
- Ну, например, то же чувство юмора. И еще мне было бы приятно, если б не приходилось за все платить самому.
- Дэниэл, что ты все о деньгах да о деньгах? - удивилась я. - На тебя это не похоже, ты ведь не жадный.
- Дело не в принципе, а в деньгах, - усмехнулся он. - Нет, Люси, на деньги-то мне плевать, но меня злило, почему она ни разу даже не предложила сама заплатить за нас двоих. Было бы очень мило, если бы для разнообразия она меня куда-нибудь сводила.
- Но, может, у нее не так много денег, - с сомнением предположила я.
- Сильно тратиться необязательно. С меня довольно было бы и жеста.
- Но она устроила для тебя званый обед.
- Нет, не она. Почти все приготовили вы с Шарлоттой.
Я вдруг живо вспомнила ночь долгих приготовлений.
- А нам еще пришлось скинуться по тридцать фунтов, - добавила я. От моей солидарности с Карен осталась еле видная тень.
- И мне тоже.
- Что?! - ахнула я. - Не верю!
Но все равно, такая наглость достойна восхищения.
- Наверно, она и с Саймона, и с Гаса стребовала по тридцатке! воскликнула я. - Неплохо она нажилась на этом проклятом обеде.
- Ну, денег от Гаса ей пришлось бы ждать очень долго, - осторожно заметил Дэниэл.
Но я не стала его останавливать и не попросила оставить Гаса в покое. Только что мы целый час порочили доброе имя его бывшей подруги, и было бы нечестно запретить Дэниэлу пройтись насчет моего бывшего друга.
- И еще она никогда ничего не читает, кроме этого дурацкого журнала с фотографиями леди, графинь и топ-моделей со скандальной репутацией, добавил он.
- Это действительно огорчает, - согласилась я. - Я предпочитаю тот, где печатают статьи о мужчинах, которые рожают, и еще это: "Я вышла замуж за педофила".
- Это другое дело! - воодушевился Дэниэл. - Этот журнал мне тоже нравится. Это "Мари Клер", по-моему? Ты читала репортаж о женщинах, которых посадили в тюрьму за аборты? Кажется, в февральском номере.
- Но Карен читает как раз "Мари Клер", - перебила я, стремясь сказать хоть что-нибудь в защиту подруги.
- Да? - осекся он и некоторое время хранил задумчивое молчание. Потом наконец изрек: - Все равно я ее не люблю.
Я рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. Бог меня накажет за злорадство, это точно!
- Наверно, - уныло продолжал Дэниэл, - Карен мне надоела.
- Опять? - воскликнула я.
- Что ты имеешь в виду, Люси? Что значит "опять"?
- В точности то же самое ты говорил о Рут: что она тебе надоела. Может, тебе слишком быстро все надоедает?
- Нет. Ты не надоедаешь.
- Гонки "Формулы-1" тоже не надоедают. Но они ведь не твоя девушка, попыталась сострить я.
- Но...
- А эта загадочная новая пассия, которую ты еще не сумел уложить в постель, - она тебе не надоест? - нежно спросила я.