- Разумеется.
Видимо, у папы сбывалась давняя мечта. Мама бы таких фокусов не допустила.
Я позвонила в доставку пиццы. Папа завладел телефонной трубкой, чтобы лично обсудить с тем, кто готовит пиццу, все возможные варианты.
- Что такое анчоусы? Давай-ка я парочку попробую. А каперсы что такое? Ясно, и их тоже брось штучки две-три. Как думаешь, эти самые анчоусы (он произнес "анчовусы") можно смешивать с ананасами?
Я восхищалась долготерпением Дэниэла, но в глаза ему пока смотреть не отваживалась.
Привезли пиццу и пиво, и мы втроем уселись за кухонный стол. Как только все было съедено, папа снова начал поглядывать на Дэниэла. Напряжение нарастало.
Прямо на Дэниэла он не смотрел, только злобно косился, когда тот смотрел в другую сторону. Стоило Дэниэлу повернуться, как папа быстро отводил глаза. Дэниэл чувствовал на себе недобрые взгляды и решил попробовать застичь папу врасплох. Он сидел, безмятежно потягивая пиво, и вдруг резко оборачивался к папе, который буравил его глазами. В следующее мгновение папа тоже отворачивался и с невинным, как у ангела, лицом потягивал свое пиво.
Это продолжалось несколько часов - так, во всяком случае, мне показалось.
Обстановка накалилась настолько, что, покончив с пивом, мы поспешно открыли бутылку виски.
Несколько раз, когда папа поворачивался к телевизору, чтобы нанести очередное оскорбление вещавшему с экрана политическому деятелю ("высунь-ка язык, чтобы мы увидели черную полосу посередке от этого твоего подлого вранья!"), Дэниэл принимался делать мне энергичные знаки, гримасничать, кивать головой на дверь, намекая, что нам надо выйти в другую комнату. Вероятно, в гостиную, чтобы завершить начатое в прошлый раз.
Я его игнорировала.
Наконец папа решил пойти спать.
К тому времени мы все порядочно напились.
- Ты что это, вздумал всю ночь у нас торчать? - спросил папа Дэниэла.
- Нет, - ответил тот.
- Ну, так и проваливай, - заявил папа, вставая из-за стола.
- Мистер Салливан, вы не возражаете, если я скажу Люси два слова наедине? - вежливо спросил Дэниэл.
- Возражаю ли я? - взвился папа. - После того, что вы тут вытворяли позавчера вечером, я еще как возражаю!
- Прошу прощения, - смиренно сказал Дэниэл, - и могу вас уверить: больше подобное не повторится.
- Обещаешь? - строго спросил папа.
- Честное слово, - торжественно произнес Дэниэл.
- Ну ладно, - смилостивился папа.
- Спасибо, - поблагодарил Дэниэл.
- Помните, я вам поверил, - грозя нам пальцем, заявил папа. - Больше никакого баловства!
- Ни в коем случае, - подтвердил Дэниэл. - Ни баловства, ни озорства, ни шалостей.
Папа взглянул на него с явным подозрением, будто раздумывая, не дурачат ли его, но Дэниэл сделал сверхчестное лицо, дескать, вы, мистер Салливан, можете доверить мне свою дочь.
Не вполне убежденный его спектаклем, папа пошаркал к себе.
Разумеется, я ожидала, что Дэниэл бросится на меня, как только за папой закроется дверь, и была крайне обескуражена, когда он этого не сделал. Я с нетерпением ждала, как буду защищать свою честь и потом весь вечер называть его извращением.
Но он совсем сбил меня с толку тем, что только нежно взял меня за руку и мягко сказал:
- Люси, я хочу поговорить с тобой об одном важном деле.
- Ах да, - язвительно отозвалась я. - О моей... хи-хи... квартире.
Как и всякая женщина, я понимала, к чему он клонит.
- Да, - кивнул он. - Надеюсь, ты не подумаешь, что я сую нос, куда не просят, - то есть именно так ты и думаешь, - но, пожалуйста, пока не отказывайся от нее.
Я очень смутилась: я действительно не ожидала, что он пожелает говорить со мной о моих жилищных проблемах.
- Но почему? - спросила я.
- Я прошу только об одном: не спеши туда, откуда потом не сможешь выбраться.
- Я и не спешу.
- Нет, спешишь, - возразил этот мерзавец. - Сейчас ты слишком расстроена, чтобы принять взвешенное решение.
- Еще чего, - пробурчала я, и глаза мои наполнились слезами.
- Вот, вот, - сказал он. - Посмотри на себя.
Может, кое в чем он был и прав, но сдаваться без боя не хотелось.
Я отхлебнула большой глоток виски и спросила:
- Но какой в этом смысл? Жить у папы и платить за пустую комнату?
- Может, через какое-то время тебе не захочется жить у папы, предположил Дэниэл.
- Не говори глупостей, - возразила я.
- Ну, вдруг, например, вернется твоя мама. Может, они с папой помирятся.
- Вряд ли, - хмыкнула я.
- Ладно, пусть, а представь: поехала ты в город, на последний поезд в метро не успела, а тратить тысячу фунтов на такси до Эксбриджа не хочешь? Разве не разумно иметь на такой случай комнатку в самом центре, на Лэдброк-гров?
- Но, Дэниэл, - безнадежно сказала я, - не будет больше никаких вечерних поездок в город. Эта часть моей жизни прошла. Еще виски хочешь?