- Все вы думаете, что ничего делать не надо, - громко продолжал он. Лицо у него побагровело. - Думаете, можно сидеть дома среди модемов и компьютеров и считать, что живете и вовсе не обязательно отрывать от кресла ленивую задницу, чтобы вступить в контакт с себе подобными. Посылаете мне ваши симптомы электронной почтой, верно?
Врач, исцелися сам, подумала я. Мне казалось, доктор Торнтон сходит с ума.
Потом его боевой пыл угас столь же внезапно, как и разгорелся.
- Так что там у твоего отца? - опять сникнув за столом, вздохнул он.
- Мне не очень ловко об этом говорить, - застеснялась я.
- Почему?
- Ну, он сам не считает, что у него проблемы со здоровьем... - издалека начала я.
- Если он сам не считает себя больным, а ты с ним не согласна, то проблемы у тебя, а не у него, - оборвал меня доктор Торнтон.
- Нет, послушайте, вы не поняли...
- Отлично понял, - перебил он. - У Джемси Салливана все в порядке. Если бросит пить, будет как новенький. А может, и не будет, - добавил он, будто споря с самим собою. - Одному богу известно, что у него творится с печенью. Если она еще есть.
- Но...
- Люси, ты отнимаешь у меня время. Там, за дверью, полно больных настоящих больных, которым нужна моя помощь. А я, вместо того чтобы заниматься ими, вынужден отбиваться от женщин из семьи Салливан, которые ищут лекарство для человека, твердо решившего допиться до смерти.
- Каких еще женщин из семьи Салливан? - спросила я.
- Тебя. Твоей мамы. Она отсюда не вылезает.
- Правда? - удивилась я.
- Ну, пожалуй, если уж к слову пришлось, уже несколько дней я ее не видел. Она, что ли, прислала тебя?
- Гм, нет...
- Почему? - насторожился он. - В чем дело?
- Она бросила папу, - ожидая сочувствия, сказала я.
Но он только рассмеялся. Или закашлялся. Он вообще вел себя довольно странно.
- Значит, наконец решилась, - выдохнул он. Я удивленно смотрела на него, склонив голову набок, и не могла понять, что с ним. И что он имел в виду, говоря, что папа решил допиться до смерти? Почему наша беседа все время возвращается к папе и пьянству?
Кое-что в моей голове начало медленно вставать на место, и я испугалась.
- А теперь ты взяла на себя то, от чего отказалась твоя мама? - спросил доктор Торнтон.
- Если вы спрашиваете, забочусь ли я о нем, то да, - подтвердила я.
- Иди домой, Люси, - вздохнул он. - Для своего отца ты ничего сделать не можешь; мы уже все перепробовали. Пока он сам не решит бросить пить, никто ему ничем не поможет.
Еще несколько моих неразрешимых вопросов обрели простые ответы.
- Послушайте, вы неправильно меня поняли, - заторопилась я, пытаясь бороться с тем, что уже и сама считала верным. - Я здесь не из-за того, что он пьет. Я пришла, потому что у него проблема со здоровьем, но пьянство тут ни при чем.
- Ну, так что там у него? - нетерпеливо спросил доктор.
- Он мочит постель по ночам.
Старик Торнтон молчал. Что, взял, нервно подумала я, надеясь, что действительно устыдила его.
- Недержание - проблема эмоциональная, - продолжала я. - К пьянству она не имеет никакого отношения.
- Люси, - угрюмо возразил он, - к пьянству это имеет самое прямое отношение.
- Не понимаю, о чем вы, - пролепетала я, прекрасно все понимая, отчего мне стало совсем нехорошо. - Не знаю, почему вы говорите такие вещи про папу и при чем тут пьянство?
- Не знаешь? - нахмурился он. - Быть того не может, ты должна знать. Как же ты можешь жить с ним в одном доме и не знать?
- Я с ним не живу, - сказала я. - Во всяком случае, много лет не жила: я только что переехала обратно к родителям.
- Но разве мать не рассказала тебе о?.. - спросил он, глядя в мое встревоженное лицо. - Вон оно что. Все ясно. Значит, не рассказала.
Я чувствовала, как дрожат у меня коленки, и знала, что он собирается мне рассказать. От этого кошмара я бежала всю свою жизнь и вот оказалась с ним лицом к лицу. Дело было нешуточное, но я испытала едва ли не облегчение оттого, что мне больше не надо прятаться и обманывать себя.
- Так вот, - вздохнул доктор Торнтон. - Твой отец хронический алкоголик.
У меня заныло под ложечкой. Я это знала и все же отказывалась понимать.
- Вы уверены? - прошептала я.
- Ты действительно даже не догадывалась? - спросил он чуть мягче.
- Нет, - ответила я. - Но теперь, когда вы мне сказали, не понимаю, как до сих пор могла ничего не подозревать.
- Очень распространенный случай, - устало отозвался он. - Я вижу такое сплошь и рядом: в доме беда, а все делают вид, что ничего не происходит.
- А-а, - кивнула я.
- Как будто у них в гостиной поселился слон, а они ходят вокруг на цыпочках и притворяются, что не видят его.
- А-а, - повторила я. - И что же мне делать?
- Честно говоря, Люси, - сказал он, - это не по моей части: я лечу обычные телесные недуги. Если б твоего папу беспокоил, например, вросший ноготь или несварение желудка, я бы тут же назначил лечение. Но семейная психотерапия, депрессии, неврозы - с этим я практически незнаком. В мое время такому еще не учили.
- А-а, - опять сказала я.
- Но сама-то ты как себя чувствуешь? - оживился он. - Не слишком ли тебе тяжело то, что случилось? Потому что нервный шок я лечить умею, тут у меня есть опыт.