- Удачи, агент Салливан, - напутствовал меня он. - Наша судьба в твоих руках.
Давно уже я не чувствовала себя такой молодой и счастливой. Как будто жизнь только начинается.
Гас ждал меня у подъезда, лениво переругиваясь с Уинстоном и Гарри (как потом выяснилось, не без основания). Когда я увидела его, у меня екнуло сердце: он был прекрасен, и черные, блестящие кудри все так же лезли в его ярко-зеленые глаза.
Четыре месяца разлуки ничего не могли сделать с его притягательностью.
- Люси! - крикнул он, увидев меня, и рванулся ко мне, широко раскрыв объятия.
- Гас, - улыбнулась я, надеясь, что он не заметит, как стучат у меня зубы от волнения.
Он обнял меня, крепко прижал к себе, но мое безудержное счастье вдруг померкло: от Гаса пахло спиртным.
Вообще-то, ничего необычного в том, что от него пахло спиртным, не было; я куда больше удивилась бы, если б не почуяла знакомый запах. Как раз это мне в нем нравилось.
Точнее, раньше нравилось. А теперь перестало.
На секунду меня охватила вспышка гнева: если б мне хотелось провести вечер в компании выпивохи, я могла бы остаться дома с папой. Но вечер с Гасом задумывался как Великий побег, а не заурядная пьянка.
Он чуть отстранился, чтобы посмотреть на меня, но рук не разнимал, и улыбался, улыбался, улыбался... Я тоже приободрилась.
У меня кружилась голова оттого, что это красивое, манящее лицо так близко от моего - на расстоянии поцелуя.
Я с Гасом, не веря себе, думала я; я держу в руках свою мечту!
- Пошли выпьем, Люси, - предложил он.
И опять внутри у меня что-то кольнуло - раздражение?
Вот так сюрприз, разозлилась я. Я-то надеялась, что по случаю нашего воссоединения он придумает что-нибудь поинтересней, чем банальная выпивка. Дура я, дура!
- Пошли, - позвал он и действительно пошел вперед. Точнее, почти побежал. Наверно, умирает хочет выпить, догадалась я, едва поспевая за ним. Он привел меня к ближайшему пабу, куда мы частенько захаживали и раньше. То было одно из любимых мест Гаса, где он лично знал бармена и почти всех постоянных клиентов.
Шагнув через порог следом за мчащимся прямо к стойке Гасом, я вдруг поняла: ненавижу этот паб. Раньше я не отдавала себе в том отчета, но мне всегда было здесь неуютно.
Грязный зальчик, столы никто никогда не вытирает. Толпы мужчин, пялящихся на меня, когда я вхожу, а персонал нарочито груб к девушкам. Или, может, ко мне одной?
Но я все еще старалась настроиться положительно.
Я с Гасом, и Гас хорош собой. Он умный, веселый, сексуальный. Несмотря на этот ужасный тулуп из овчины, в котором, я уверена, полно блох.
Наша давняя традиция неожиданно нарушилась, когда мы подошли к стойке: Гас заявил, что по первому разу угощает он.
Причем надо было видеть, какое представление с песнями и плясками он из этого устроил.
Разумеется, как только мы оказались за столиком, я, как всегда при встрече с Гасом, полезла за кошельком. И не только с Гасом, мрачно уточнила я про себя, - со всеми. Но вместо того, чтобы принять это как должное, он вскочил и буквально взревел:
- Нет, нет! И слушать не хочу!
- Что такое? - с легким испугом спросила я.
- Убери деньги, немедленно убери деньги! - потребовал он, подкрепляя свою просьбу развинченным жестом пьяного дядюшки на свадьбе. - Я угощаю!
Боже! Как будто солнце вышло из-за туч - у Гаса появились деньги! То был знак свыше, что все будет замечательно, и Гас обо мне позаботится.
- Ладно, - улыбнулась я.
- Нет, я настаиваю, - громко повторил он, замахав на лежащий на столе кошелек руками.
- Хорошо, - кивнула я.
- Если ты не позволишь, я обижусь. Да, сочту личным оскорблением, если ты не дашь мне заплатить за этот раз, - продолжал он все с тем же пылом.
- Гас, - сказала я, - я ведь не спорю.
- Ага. Ясно! Ну, тогда ладно, - слегка растерялся он. - Что ты будешь?
- Джин с тоником, - робко пробормотала я.
Он отправился к стойке и вскоре вернулся с джин-тоником для меня и кружкой пива и порцией виски для себя. Лицо у него потемнело от раздражения.
- Боже правый, - возмущался он, - это же грабеж среди бела дня! Знаешь, сколько с меня взяли за твой джин с тоником?
"Явно не больше, чем мне придется истратить на тебя за сегодняшний вечер, - подумала я. - Почему тебе всегда надо брать по два напитка, тогда как другой заказывает по одному?"
Но вслух я только кротко извинилась, потому что не хотела портить вечер, которого так ждала.
Впрочем, его плохое настроение, как всегда, почти сразу прошло.
- Твое здоровье, Люси, - улыбнулся он, чокаясь своей пивной кружкой с нагло выпрошенным мною бокалом джин-тоника.
- Твое здоровье, - кивнула я, стараясь говорить искренне.
- Я пью, следовательно, я существую, - с ухмылкой провозгласил Гас и одним глотком осушил полкружки.
Я натянуто улыбнулась. Обычно его остроумные замечания восхищали меня, но сегодня вечером что-то нет.
Все шло не так, как я ожидала.
Я совершенно не знала, о чем говорить с Гасом, а ему, как видно, было просто лень общаться. Былая непринужденность сменилась неловкостью и стеснительным молчанием - во всяком случае, с моей стороны. Я отчаянно хотела исправить ситуацию, преодолеть барьер напряжения, но мне не хватало духу взять инициативу на себя и начать разговор.
Гас тоже ничего не предпринимал. Казалось, он и не замечает, что мы оба молчим. И, как я поняла несколько позже, не замечает и меня.
Он пребывал в полном согласии с собою и миром, сидя в удобном кресле, с сигаретой и пивом, довольный собой, оглядывая зал паба, кивая или подмигивая знакомым, - в общем, наблюдая за течением жизни.
Расслабленный, как земноводное.