А о моих волосах даже не вспомнил...
- Ты хороший человек, Люси, ты ничего плохого не сделала, и ты имеешь право быть счастливой, - втолковывал мне он. - Подумай об этом, а больше я ни о чем не прошу.
И я начала думать. И думала, думала, думала... Я курила сигарету и думала. Пила джин с тоником и думала. Думала, пока Дэниэл ходил к стойке за второй порцией для меня. Потом наконец заговорила:
- Я подумала. Может, ты и прав, и пора сдвинуться с мертвой точки.
По правде сказать, мне, наверно, уже надоело чахнуть от тоски. Надоело жалеть себя. Я могла бы продолжать в том же духе еще долго - возможно, несколько лет, - если б Дэниэл не вытащил меня из этого болота.
- Отлично, Люси, - обрадовался он. - И, уж если я сегодня весь вечер говорю тебе гадости, вот еще одна. Подумай, не стоит ли тебе повидаться с мамой?
- Да кто ты такой? - взорвалась я. - Моя больная совесть?
- И, поскольку ты на меня уже разозлилась, - усмехнулся он, - добавлю: пожалуй, хватит тебе сносить оскорбления от своего папочки. Прекрати себя казнить. Ты заплатила долги обществу, и твое заключение подошло к концу.
- Позволь мне об этом судить, - сердито отрезала я. Надо же, прекрати себя казнить! Его-то явно воспитывали не убежденные католики. Для меня просто жизнь не в жизнь без постоянного самобичевания.
Хотя, если уж на то пошло, может, судить себя не так строго совсем неплохо. Даже приятно. И, пока я терзалась сомнениями, Дэниэл сказал то, что полностью изменило ход моих мыслей. Он сказал:
- Знаешь, Люси, если тебя настолько мучит совесть, ты можешь вернуться к отцу. В любое время.
Его предложение ужаснуло меня. Никогда, никогда в жизни! И только тут до меня дошло, о чем говорил Дэниэл. Я выбрала свободу, потому что хотела именно этого. И, следовательно, уже могла бы ею воспользоваться.
Я смотрела на него, постепенно прозревая.
- А знаешь, - слабо пробормотала я, - ты прав. Жизнь - для того, чтобы жить.
- Боже, Люси, - поморщился он. - Только не надо штампов! Нельзя вечно бояться, - продолжал он, пользуясь моим молчанием. - Ты не можешь прятаться от своих чувств. - И, сделав проникновенную паузу, прибавил: - Люси, хватит прятаться от мужчин.
Это уже слишком, подумала я. Он хочет, чтобы я побежала, а я еще хожу с трудом.
- Мужчин?! - заволновалась я. - Ты предлагаешь мне завести друга после всех ужасов, что я пережила!
- Господи, Люси, подожди, - усмехнулся Дэниэл, беря меня за плечо, как будто я уже была готова бежать на улицу и предлагать себя первому встречному. - Никакой срочности нет.
- Но, Дэниэл, - заныла я, - я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Уж ты-то знаешь, насколько я безнадежна... Поверить не могу, что ты считаешь, будто я готова завести парня, - удивилась я.
- Люси, я не то имел в виду... я только говорю, что...
- Но я верю твоему мнению, - с некоторым сомнением продолжала я. - Если ты говоришь, что пора, значит, так оно и есть.
- Люси, это только предположение, - занервничал он.
Но что-то уже зашевелилось в глубинах моей памяти. Как здорово быть влюбленной. Я смутно припоминала, как это было приятно. Может, устав от своей скорби, я устала и от собственного одиночества?!
- Нет, Дэниэл, - задумчиво произнесла я. - Теперь, когда ты об этом заговорил, я поняла, что это не самая неудачная мысль.
- Погоди, Люси, я только хотел... Нет, по здравом размышлении, ничего хорошего я не сказал, мысль крайне неудачная и озвучивать ее не стоило.
Я властно вскинула руку.
- Глупости, Дэниэл. Ты совершенно прав. Спасибо. Как только меня пригласят на вечеринку, я пойду! - решительно заявила я.
Но после нескольких минут торжества робко добавила:
- Но мы ведь по-прежнему будем видеться, правда? Хотя бы изредка...
- Разумеется, будем, Люси, - заверил он. - Разумеется.
Мне даже на секунду не пришло в голову, что у Дэниэла могли быть свои причины отстранить меня от себя, отправить в свободный полет. Что его забота о моей независимости могла быть не вполне бескорыстной. Что, возможно, у него появилась новая девушка, нетерпеливо ждущая, пока я откланяюсь и освобожу сцену, чтобы она могла занять свое законное место в лучах софитов. Я ни на минуту не усомнилась в искренности его тревоги за меня. Я бесконечно ему доверяла. И потому решила сделать то, что он предложил.
80
Мой новый облик: несгибаемая, независимая, заново рожденная. Снова среди людей. Гордая осанка. Твердое рукопожатие. Новые знакомые. Общение. Флирт. Сильная женщина, уверенная в своей правоте.
Боже, как это оказалось утомительно!
И как скучно. Насколько я понимала, научиться жить заново - на практике значило всего лишь держаться подальше от Дэниэла. Или, по крайней мере, существенно сократить количество времени, что я проводила в его обществе. Я ужасно скучала по нему. Ни с кем другим мне не было так весело. Но даже я понимала, что скучаю для собственного блага, а правила есть правила. Во всяком случае, разлука не была очень уж страшна, потому что он все равно звонил мне каждый день. И я знала, что увижусь с ним в ближайшее воскресенье, потому что по случаю дня его рождения пригласила его в ресторан.
Научиться жить заново было проще пообещать, чем выполнить: слишком долго я была не у дел и своей компании у меня больше не было. Как-то раз я вытащила Джеда с Меридией в бар после работы, но скоро поняла, какую ошибку допустила. Они вели себя так, будто я невидимка.
Назавтра я встретилась с Дэннисом, и, хоть он и обещал мне бурную ночь, это был просто кошмар. Прежде всего он наотрез отказался идти куда-либо, кроме паба для голубых. Весь вечер я безуспешно пыталась поймать его взгляд, пока он ерзал на стуле, следя через мое плечо за мальчиками в белых футболках в обтяжку. К тому же мне никак не удавалось разговорить его, а когда он наконец удостоил меня своим вниманием, то говорил только о Дэниэле. Что с его стороны просто безответственно: вместо того чтобы отучать меня от него, он укреплял мою вредную привычку думать о нем постоянно.
Меган все еще пребывала во власти зимнего невроза, потому что на мое приглашение сходить куда-нибудь и познакомиться с кем-нибудь только вздохнула и сказала, что очень устала.
Оставались Карен и Шарлотта. Но, при всем уважении к соседкам по квартире, это уже от полной безнадежности. С ними я могла выпить дома в любое время.
- Неужели ты не можешь придумать для нас ничего лучше, чем поход в "Собачью радость", где шотландские строители будут обливать нас пивом? роптала я, но, заметив, как потемнело лицо Карен, поспешно прибавила: Вообще-то, я ничего не имею против шотландских строителей...
- Предоставьте это мне, - сказала Шарлотта, загадочно подняв пальчик, и с видом фокусника, достающего кролика из шляпы, сообщила нам о вечеринке в ближайшую субботу. Двоюродный брат сослуживца брата друга соседки ее сослуживицы решил устроить вечеринку, потому что уже сто лет не встречался с девушками. По каковой причине Карен, Шарлотту и меня ждал там самый теплый прием.
Вечером в субботу мы готовились к выходу в свет, совсем как в старые добрые времена. Мы с Шарлоттой откупорили бутылку вина и устроились у меня в спальне.
- Интересно, будут там сегодня хоть сколько-нибудь стоящие парни? спросила Шарлотта, неверной рукой пытаясь накрасить тушью нижние ресницы.
- Уж не знаю, будут ли там вообще парни, - с сомнением ответила я. Особенно если хозяин квартиры устраивает вечеринку только для того, чтобы самому с кем-то познакомиться.
- Не волнуйся, - сказала Шарлотта, пытаясь сдержать дрожь в пальцах. Мужчины будут обязательно, а двое-трое из них могут оказаться очень ничего.
- Если там все такие же, как Гас, то мне вообще все без разницы.
В комнату твердым шагом вошла Карен и открыла мой шкаф.
- Значит, прошло то время, когда ты приводила домой пьяных, нищих сумасбродов, которые воровали у нас текилу? - спросила она, энергично перебирая вешалки.
- Ах ты, черт! - воскликнула Шарлотта. - Дайте скорее кто-нибудь салфетку, я себе все лицо перемазала.