- Немного, - признала я.
- Прости, - повторил он.
- Да ладно, - заулыбалась я, чувствуя небывалое облегчение. Не имею ничего против людей неожиданных и даже слегка эксцентричных, но когда их мелкие причуды перерастают в психопатию, предпочитаю ретироваться.
- Дело в том, что я тут сегодня хорошо поел наркотиков класса "А", продолжал он, - и сейчас не совсем в себе.
- "А", - слабо отреагировала я, не зная, что думать. Значит, он принимает наркотики? А я как к этому отношусь? Наверное, никак, решила я, пока он на моих глазах не готовит себе инъекцию героина, - да ему и негде: в этой квартире явно не хватает чайных ложек.
- Что ты принимаешь? - осторожно спросила я, стараясь не впадать в обличение.
- А что ты можешь предложить? - рассмеялся он. Затем оборвал себя: Опять я начинаю, да? Пугаю тебя?
- Ну, как тебе сказать...
- Не беспокойся, Люси Салливан. Я тяготею к мягким растительным галлюциногенам или релаксантам, а больше ничего не принимаю. В малых дозах. И не очень часто. На самом деле, скорее очень редко. В отличие от пива. Должен признать, что к пиву я питаю искреннюю склонность и готов потреблять его в любых количествах и в любое время суток.
- Ну, это не страшно, - сказала я. С пьющими мужчинами у меня все в порядке.
Но тут мне пришло в голову: если сейчас он под воздействием какого-то зелья, значит ли это, что в нормальном состоянии он не рассказывает байки, ничего не выдумывает и вообще такой же скучный, как все? Я отчаянно надеялась, что нет. Было бы невыносимым разочарованием, если б этот великолепный, обая-тельный, необычный человек исчез, как только из его крови испарятся остатки наркотика.
- А обычно ты тоже такой? - спросила я. - Ну, выдумываешь, рассказываешь всякие истории и вообще? Или это от наркотиков?
Он пристально посмотрел на меня сквозь упавшие на лоб волнистые пряди.
Почему, ну почему я никак не добьюсь, чтобы мои волосы так блестели, позавидовала я. Интересно, каким кондиционером он пользуется?
- Это важный вопрос, не так ли, Люси Салливан? - не сводя с меня глаз, промолвил он. - От ответа многое зависит.
- Пожалуй, - промямлила я.
- Но я должен быть честен с тобой, - сурово продолжал он. - Я не могу так вот просто взять и сказать тебе то, что ты хочешь услышать, верно?
Положа руку на сердце, я не стала бы утверждать, что полностью с ним согласна. В нашем непредсказуемом и неприятном мире услышать то, что хочется, было бы и необычно, и очень приятно.
- Пожалуй, - вздохнула я.
- Тебе не понравится то, что я скажу, но это все равно мой нравственный долг.
- Ладно, - загрустила я.
- У меня нет выбора. - Он легко дотронулся до моей щеки.
- Знаю.
- О! - неожиданно вскрикнул он, театральным жестом широко раскинув руки, чем привлек к себе беспокойные взгляды всей кухни - даже те, кто стоял у двери, обернулись к нам и вытянули шеи. - "О, что за паутину ткем, когда впервые робко лжем!" Ты не согласна, Люси Салливан?
- Согласна, - рассмеялась я, не сдержавшись, - так он был хорош и безумен.
- Люси, ты умеешь ткать? Нет? В наше время это мало кому нужно. Умирающее ремесло, забытое искусство. Я и сам, признаться, не умею руки-крюки, что поделаешь. Так вот, Люси Салливан, говорю как на духу...
- Надеюсь.
- Слушай же! Без наркотиков я еще хуже! Вот, я это сказал! Наверное, теперь ты встанешь и уйдешь навсегда?
- Вообще-то нет.
- Но разве ты не считаешь меня ненормальным, горем луковым и клоуном несчастным?
- Считаю.
- Ты хочешь сказать, что клоуны и ненормальные - твоя публика?
Об этом я никогда не думала, но если уж он спрашивает...
- Да, - сказала я, - пожалуй...
19
Он взял меня за руку и повел через холл. Я шла послушно, не сопротивляясь. Возбуждение мое росло. Куда он меня тащит? Вот мы протиснулись мимо Дэниэла, который вопросительно поднял брови и предостерегающе погрозил мне пальцем, чего я решила не замечать. Сделать мне выговор он еще успеет.
- Присядем, Люси Салливан, - Гас указывал на нижнюю ступеньку лестницы, - здесь можно поболтать без помех.
Его выбор показался мне не очень удачным: по лестнице вверх и вниз сновали люди, и движение тут было покруче, чем на Оксфорд-стрит в час пик. Что происходило наверху, в точности сказать не могу - полагаю, обычный секс по пьянке с парнем лучшей подруги на пальто этой самой лучшей подруги или что-то вроде.
- Так вот, Люси, извини, что напугал тебя там, на кухне, но мне просто показалось, что ты - человек творческий, - начал Гас, когда я наконец устроилась на ступеньке. - Сам я музыкант и музыку люблю страстно, продолжал он. - Поэтому подчас забываю, что не все чувствуют так же, как я.
- Это же здорово, - в полном восторге сказала я. Какое счастье: он не только психически нормален, он еще и музыкант, а все мужчины, которые мне нравятся, всегда оказываются музыкантами, писателями, в общем - подвластны вдохновению и испытывают муки творчества. Ни разу не влюблялась в человека, имеющего постоянную работу, и надеюсь не влюбляться впредь. Что может быть скучнее мужчины со стабильным доходом, знающего цену деньгам и умеющего жить по средствам?! Лично для меня финансовая нестабильность - сильнейший возбуждающий фактор. По этому вопросу мы вечно цапаемся с мамой, но в том-то и дело, что в маме нет ни капли романтики, тогда как я пропитана ею до мозга костей, причем абсолютно всех костей, какую ни возьми: лучевой, локтевой, большой и малой берцовой, лонного сочленения (в особенности!), грудинной, плечевой, обеих лопаток, спинных позвонков всех отделов, ребер в ассортименте, полного набора мелких косточек плюсны и кисти, двух крохотных во внутреннем ухе - не помню, как называются, - все начинены романтикой.
- Так ты музыкант? - оживилась я. Может, потому мне показалось, что я его знаю: слышала о нем или видела где-нибудь фотографию. - Известный музыкант?
- То есть?
- Ну, в своем кругу?
- Люси Салливан, я неизвестен в своем кругу, у меня и круга-то нет. Ни узкого, ни широкого. Я тебя разочаровал, да? Мы только познакомились и уже находимся в кризисе. Люси, нам непременно надо обратиться за помощью к специалистам. Посиди здесь, а я схожу за справочником и найду номер телефона доверия.
- Не надо, - рассмеялась я. - Ничего я не разочарована. Просто у меня возникло ощущение, будто я знаю тебя, хоть и непонятно, откуда, и я подумала: если ты известный музыкант, то я тебя где-нибудь видела.
- Ты хочешь сказать, мы не знаем друг друга? - с потрясенным видом спросил он.
- По-моему, нет, - хмыкнула я.
- Не может быть, - убежденно сказал он. - Если не в этой, то хоть в прошлой жизни мы наверняка были знакомы.
- Все это очень мило, - протянула я, - но, даже если в прошлой жизни мы были знакомы, кто сказал, что тогда мы друг другу нравились? Меня всегда мучил этот вопрос: ведь если люди узнают друг друга в следующей жизни, они вовсе не обязательно друг другу приятны, верно же?