- Спасибо, Гас.
- А теперь, - воскликнул он, вставая и допивая свое пиво, - здесь нам делать нечего.
- Чем мы займемся теперь? - спросила я.
- Сегодня воскресенье, до вечера далеко, мы немножко выпили, на улице холодно, а мы только вчера вечером познакомились, так что звезды говорят, что надо вернуться к тебе, свернуться клубочком на диване и посмотреть черно-белый фильм.
Гас многозначительно улыбнулся, обвил рукой мой розовый ангорский свитерок и тихонько привлек меня к себе. У меня слегка закружилась голова от... ну, наверное, от желания. Так чудесно было ощущать, что он меня обнимает. Несмотря на невысокий рост, он был сильный и мужественный.
- По-моему, удачная мысль.
Меня пронизала сладкая дрожь, хоть я и боялась, что черно-белого фильма может не оказаться в программе, а Дэниэл с Карен, вполне возможно, занимаются сексом на полу в гостиной. Если по телевизору нет ничего подходящего, можно зайти к Адриану и взять напрокат кассету, но как быть с Дэниэлом и Карен, вот вопрос!
А что, если Адриан расстроится, увидев меня с парнем? Что тогда делать? Печально, конечно, но такова жизнь, и у каждой серебристой изнанки есть своя тучка, и любое счастье оплачивается чьей-нибудь болью.
28
В тот вечер, после того, как Гас ушел, счастье просто переполняло меня. Я жаждала поговорить с кем-нибудь о Гасе, в мельчайших подробностях описать, как я была одета, когда мы познакомились, что он мне сказал, как выглядел, и так далее.
Но обычные мои доверенные лица отсутствовали - и Карен, и Шарлотта, причем Карен ушла с Дэниэлом, а на Меган и Меридню я была слишком зла. Поэтому я позвонила Дэннису, и, что удивительно, он оказался дома.
- Я думала, тебя нет, - сказала я.
- Потому и позвонила?
- Какие мы обидчивые.
- Чего надо-то?
- Дэннис, - драматически вздохнула я, - я встретила человека!
Он тихонько охнул.
- Ну давай, колись.
Вообще Дэннис воспитанный мальчик, но иногда изъясняется экстравагантно.
- Приезжай, это не телефонный разговор. Вживую будет интереснее.
- Уже еду.
Я забегала по квартире, торопясь накраситься и причесаться, потому что Дэннис при встрече каждый раз устраивает мне настоящий экзамен, замечает, на сколько килограмм я поправилась или похудела, какой вес для меня идеален, идет мне прическа или нет, к лицу ли я одета... Он еще хуже, чем"моя мама, но у него хотя бы есть оправдание: он голубой и ничего с собой поделать не может.
Через десять минут он уже звонил в дверь. Сколько я с ним знакома, он стрижется все короче и короче и теперь дошел до того, что бритый череп только прикрыт сверху младенческим белесым пушком. При длинной тонкой шее это делает его похожим на утенка.
- Быстро ты, - сказала я, открывая дверь. - Такси, что ли, поймал?
- Да что ты говоришь - такси! Ах, со мной произошло такое приключение... стоп! Потом расскажу, давай сначала ты.
Иногда Дэннис несколько переигрывает со своей пылкой гомосексуальной манерой общения, но я была слишком благодарна ему за согласие выслушать меня, чтобы прекращать его излияния. Сейчас он, как всегда, скажет что-нибудь вульгарное. Да, так и есть, он меня не разочаровал.
- Боже, - воскликнул Дэннис, потирая зад, - жопа просто горит!
Я предпочла не услышать, потому что не затем позвала его, чтобы обсуждать его интимную жизнь. Я хотела говорить о Гасе.
Затем мне был учинен тщательный осмотр, который я прошла с честью, получив всего пару замечаний. Далее Дэннис потребовал чаю и строго распек меня за рисунок на чашке.
- Кошка, подумать только, КОШКА! Честное слово, Люси, не понимаю, как это можно.
У самого Дэнниса в квартире всего четыре вещи, правда, очень красивые и дорогие.
- Ты для меня как искусственная подружка, - призналась я, когда мы уселись.
- Это как?
- Как кислородная подушка в "Скорой помощи". Когда мне необходимо поговорить с подружкой, а они все недоступны, на помощь приходишь ты, пояснила я. - Так и вижу, как ты натягиваешь форму и спускаешься по шесту.
Он покраснел так густо, что щеки стали темнее высветленных перекисью волос.
- А тебе-то что? Моя частная жизнь никого, кроме меня, не касается.
- Принимаем удобное для сплетен положение, - скомандовала я, и мы оба сели на диван лицом друг к другу.
И я поведала Дэннису про поездку к гадалке.
- Чего раньше молчала, - проворчал он, - я бы тоже с удовольствием съездил.
- Прости. - Я поспешно перешла к распространившимся на работе ужасным слухам о моем скором замужестве. - Дэннис, веришь, мне было так плохо. Помимо унижения и всего прочего, на меня накатило такое одиночество, как будто я в самом деле никогда не выйду замуж.
- А вот я в самом деле никогда не выйду замуж, - буркнул Дэннис. - Мне не разрешат.
Слово "разрешат" он произнес с яростью.
- Прости мне мою невольную бестактность, - извинилась я, боясь, что Дэннис заведет свою волынку о нарушении гражданских прав гомосексуалистов, которым необходимо позволить вступать в законный брак так же, как "производителям" (так он упорно называл гетеросексуалов).
- Я почувствовала себя старой, всеми забытой, пустой и жалкой, понимаешь?
- О-о-о, дорогуша, еще как понимаю, - поджал он губы.
- Дэннис, прошу тебя, не надо со мной этих штучек.
- Ты о чем?
- Не называй меня "дорогушей", - взмолилась я, - это так надуманно. Ты ведь ирландец, не забывай.
- Да пошла ты...