***
Не успела я открыть дверь, вернувшись домой в пятницу вечером, а Карен уже ждала меня в прихожей. Она взяла отгул на полдня, чтобы успеть сделать прическу и прибраться в квартире, и немедленно принялась меня организовывать.
- Люси, мойся и переодевайся сейчас же. Мне надо вместе с тобой проверить, все ли готово.
Справедливости ради отмечу: квартира просто сияла чистотой.
Повсюду стояли живые цветы. На обшарпанный кухонный стол Карен постлала крахмальную белоснежную скатерть и поставила прелестный канделябр с восемью красными свечами.
- Я и не знала, что у нас есть такой подсвечник, - заметила я, подумав, как мило смотрелся бы он у меня в спальне.
- У нас его и нет, - отрезала Карен. - Я его одолжила.
Когда я принимала душ, она громко постучала мне в дверь и крикнула:
- Я там повесила чистые полотенца! Даже не думай их брать!
***
Пробило восемь. Все мы были готовы.
Стол был накрыт, свечи зажжены, верхний свет пригашен, белое вино в холодильнике, красное - открыто и ждало своей очереди на кухне; кастрюльки, сковородки и прочие емкости с требующей разогрева едой стояли на плите и в духовке.
Карен включила магнитофон, и из него полились какие-то странные звуки.
- Что это? - изумленно спросила Шарлотта.
- Джаз, - с легким недоумением ответила Карен.
- Джаз? - презрительно фыркнула Шарлотта. - Но мы ненавидим джаз. Правда, Люси?
- Да, ненавидим, - охотно подтвердила я.
- Как мы называем тех, кто любит джаз, Люси? - не унималась Шарлотта.
- Анораки задвинутые? - предположила я.
- Нет, не так.
- Битники козлобородые, художники недоделанные?
- Вот именно, - радостно подтвердила она. - Эти, в черных фуфайках и лыжных штанах.
- Возможно, но теперь мы любим джаз, - твердо сказала Карен.
- То есть Дэниэл любит джаз, - проворчала Шарлотта.
Карен выглядела умопомрачительно - или смехотворно, это как посмотреть. На ней было бледно-зеленое платье без рукавов, ниспадающее свободными складками на манер греческой туники. Волосы она подобрала наверх, но лицо обрамляли легкие пряди и локоны. Она блистала, и вид у нее был холеный и шикарный - намного выигрышней, чем у нас с Шарлоттой. Я надела свое золотое платье, то самое, в котором познакомилась с Гасом, потому что это мое единственное по-настоящему вечернее платье, но рядом с ослепительным нарядом Карен оно казалось жалким.
Шарлотта, честно говоря, даже по сравнению со мной выглядела плохо. Она тоже была в своем единственном нарядном платье - пышном красном из полупрозрачной тафты, в котором выдавала замуж сестру. Наверно, с тех пор она немного поправилась, потому что ее грудь буйно выпирала из облегающего лифа без бретелек.
Когда Шарлотта появилась на пороге спальни, Карен оглядела ее весьма скептически, сказала "Ого!" и покачала головой. Вероятно, она уже жалела, что все-таки не позволила Шарлотте надеть ковбойский костюм.
Карен лихорадочно отдавала последние распоряжения.
- Итак, когда они приедут, я займу их разговором в гостиной; ты, Люси, включишь духовку на самую малую мощность, чтобы подогреть картошку, а ты, Шарлотта, будешь помешивать...
Вдруг она осеклась и с выражением полного ужаса на лице взвизгнула:
- Хлеб, хлеб, хлеб! Я забыла купить хлеба! Все пропало. Да, все пропало. Им всем придется ехать по домам несолоно хлебавши.
- Карен, успокойся. Хлеб на столе, - сказала Шарлотта.
- Ах да. Да. Слава богу. Что же это я, в самом деле?
В ее голосе уже звенели слезы. Мы с Шарлоттой обменялись страдальческими взглядами.
На минуту Карен утихла, но потом посмотрела на часы.
- Да где они все, мать их так? - воскликнула она, закуривая. Рука у нее дрожала.
- Дай им шанс, - мягко заметила я. - Сейчас всего восемь.
- Я сказала - ровно в восемь, - обиженно проговорила Карен.
- Такие вещи никто не понимает буквально, - ворковала я. - Приходить минута в минуту вообще считается дурным тоном.
У меня язык чесался напомнить ей, что это всего-навсего обед с друзьями и почетный гость - всего-навсего Дэниэл, но я вовремя остановилась. От Карен исходили волны агрессии.
Мы сидели в напряженном молчании.
- Никто не придет, - чуть не плача, сказала Карен, залпом выпив бокал вина. - Можно все выбрасывать. Ну что, пошли на кухню, вывалим эту чертову жратву в мусорное ведро.
Она с размаху поставила бокал и встала.
- Пошли, чего сидите!
- Нет уж! - возмутилась Шарлотта. - С какой радости нам все выбрасывать? После всех наших стараний? Сами съедим, а что не съедим сразу, то заморозим!
- Понятно, - злобно протянула Карен. - Сами, значит, съедим. А почему это ты так уверена, что никто не придет? Что ты такое знаешь, чего не знаю я?
- Ничего, - раздраженно отмахнулась Шарлотта. - Ты же сама сказала...
Раздался звонок. Это пришел Дэниэл. На безупречно накрашенном лице Карен отразилось несказанное облегчение. Боже мой, подумала я, подскочив на месте, а ведь она, кажется, и правда к нему неровно дышит.
Дэниэл был в черном костюме и ослепительно белой рубашке, оттенявшей легкий загар после февральского отпуска на Ямайке. Высокий, красивый, темноволосый, он много улыбался, волосы эффектно падали ему на лоб, и он принес две бутылки охлажденного шампанского - идеальный гость, да и только. Я не могла сдержать улыбку. Хорош невероятно, манеры лучше некуда, придраться не к чему - рекламная картинка, да и только.