- А, этого. Нет, его нет.
Я прикрыла микрофон ладонью и улыбнулась Карен.
- Он едет.
- Когда вышел? - спросила она.
- Давно он ушел? - послушно повторила я.
- Дайте подумать... Да уже недели две как.
- Что-о-о?!
Видимо, ужас слишком явственно отразился на моем лице, потому что Карен тут же взорвалась:
- Не верю! Спорю на что угодно: этот паршивец вышел пять минут назад. Что ж, тем хуже для него, потому что ждать мы больше не будем...
Голос удалялся: не переставая говорить, Карен двинулась на кухню несомненно, подгонять Шарлотту, чтобы заканчивала сервировать закуски.
- Две недели? - спокойно переспросила я. Как ни велик был мой ужас, я понимала, что эмоции лучше держать при себе. Слишком унизительно обнародовать их перед соседками и их приятелями.
- Да, пожалуй, недели две, - раздумчиво ответил голос в трубке. Может, дней десять, но не меньше.
- А, ну спасибо.
- А кто это? Менди?
- Нет, - ответила я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. - Это не Менди.
Черт, что еще за Менди такая?
- Передать ему что-нибудь, если вдруг увижу?
- Нет, спасибо. До свидания.
Я повесила трубку. Творилось что-то не то, и я это знала. Такое поведение ненормально. Почему Гас даже не обмолвился, что сменил квартиру? Почему не дал мне новый номер телефона? И, наконец, где он сейчас?
В коридор вышел Дэниэл.
- Господи, Люси, что с тобой?
- Ничего, - с вымученной улыбкой ответила я.
Из кухни вернулась Карен.
- Люси, прости меня, мы подождем его еще немного.
Не надо. Нет, нет, нет. Я не хотела больше ждать ни минуты. У меня появилось ужасное чувство, что он вообще не придет. Я не хотела, чтобы мы все сидели и смотрели на дверь, потому что тогда станет совершенно очевидно, что он не придет. Пусть уж вечер идет своим чередом без него. А потом, если он все-таки приедет, лишний раз порадуюсь.
- Да нет, Карен, пойдем лучше за стол.
- Ерунда какая. Подождем еще полчаса, это нетрудно.
Вот всегда так. Когда это мне совсем не нужно, Карен со мной мила до чрезвычайности, а в принципе такое с ней случается редко.
- Иди к нам, сядь, выпей вина, - предложил Дэниэл. - Ты белая, как привидение, и вид у тебя измученный.
Мы перебазировались в гостиную, я взяла из чьих-то рук бокал вина и постаралась вести себя как обычно.
Все остальные действительно были веселы и спокойны: они болтали, дурачились, потягивали вино, а я сидела каменная от напряжения, бледная, не говорила ни слова, в молитвенном ожидании звонка в дверь или по телефону.
"Пожалуйста, Гас, не поступай так со мной, - молча умоляла я. Господи, прошу тебя, пусть он придет".
Полчаса пролетели как полминуты, и вот уже пробило девять.
Время - непонятная штуковина. Когда хочется, чтобы оно мчалось во весь опор, как мне на работе, оно еле ползет. Но при этом сутки могут пролететь как один час. Сейчас, когда я так жаждала, чтобы время остановилось, оно неслось вперед с бешеной скоростью. Мне нужно было, чтобы оно застыло на отметке 8.30 часа на два, не меньше, и Гас не так сильно опоздал бы; чтобы оно шло медленно-медленно, удерживая меня в том промежутке, где он еще мог приехать. Каждая проходящая секунда, каждая секунда, прибавляющая время, была моим врагом. С каждым тиканьем часов Гаса уносило от меня все дальше и дальше.
Как только в беседе возникала заминка, - а их было немало, потому что все мы чувствовали себя несколько неловко из-за непривычных в нашем доме церемоний, а выпито пока было недостаточно, - кто-нибудь обязательно говорил: "Что там у Гаса стряслось?", или: "Откуда ему ехать? Из Кэмдена? Наверно, авария в метро", или: "Конечно, он не понял, что ты приглашаешь его на восемь буквально".
Никто особенно не нервничал. А я нервничала.
Мне было страшно.
И не только потому, что он опаздывал, хотя и это само по себе было неловко после переполоха, который Карен устроила из-за этого обеда; опоздание пугало, потому что он, оказывается, съехал с квартиры, не известив меня. Теперь оно казалось мне дурным знаком. Неважно, как именно я смотрела на это, но чувствовала, что это НЕХОРОШО.
Меня стало понемногу одолевать отчаяние.
Что, если он не придет?
Что, если я никогда больше его не увижу?
Кто такая Менди?
Я делала попытки принять участие в легком, необременительном общении в гостиной, пыталась слушать, что говорят другие, растягивать непослушные, онемевшие губы в улыбке.
Но была настолько возбуждена, что с трудом могла усидеть на месте больше минуты.
А потом маятник качнулся в противоположную сторону: я успокоилась. В конце концов, Гас опаздывает всего на час, ну, на час с четвертью, проклятье, неужели прошел уже час с четвертью? Скорее всего, он вот-вот появится, немного пьяный, с каким-нибудь веселым, неправдоподобным объяснением. Я всегда реагирую слишком остро, сурово твердила я себе. Я не сомневалась, что он придет, и слегка посмеивалась над своей вечной склонностью предполагать худшее.
Гас мой друг, мы так сблизились за последние два-три месяца, я знаю, что он любит меня и не сделает мне больно.
40
К десяти вазы с чипсами опустели, а мы все порядочно напились.
- Больше я это дерьмо не слушаю, - объявила Шарлотта, выключая музыку. - Джаз, шмаз - на фиг.