Я заговорила, и он заговорил одновременно со мной. Потом мы оба замолчали, боясь молвить слово, а после одновременно сказали: "Нет, правда, начните лучше вы", хором засмеялись и опять же хором попросили: "Пожалуйста, сначала вы".
Это было довольно мило - во всяком случае, лед тронулся.
- Прошу вас, - перехватывая инициативу, сказала я, опасаясь, что иначе соревнование в учтивости продлится всю ночь, - начните с себя, нет-нет, я настаиваю.
- О'кей, - улыбнулся он. - Я хотел сказать, что у вас красивые глаза.
- Спасибо, - улыбнулась я в ответ, порозовев от удовольствия.
- Люблю карие глаза, - продолжал он.
- Я тоже, - согласилась я. Что ж, лиха беда начало! Кажется, у нас есть что-то общее.
- У моей жены карие глаза, - услышала я вслед за тем.
Что?!
- У вашей жены? - уныло переспросила я.
- Бывшей жены, - поправился он. - Мы в разводе, но я все время забываю...
Как я должна на это реагировать?! Я и не знала, что он был женат... Ладно, решила я, крепко взяв себя в руки; у каждого человека есть прошлое, а он к тому же и не говорил, что не был женат.
- Теперь с этим покончено, - сказал он.
- Э-э-э... да-да, хорошо, - ответила я, стараясь ободрить его.
- Я желаю ей добра.
- Чудесно, - от всей души кивнула я.
Молчание.
- Я не горюю, - тихо сказал он, с тоской глядя на скатерть.
Опять молчание.
- Мэг, - сказал он.
- П-простите? - не поняла я.
- Мэг, - повторил он, - так ее зовут. На самом деле Маргарет, но я всегда называл ее Мэг. Такое прозвище, что ли.
- Очень мило, - слабо поддакнула я.
- Да, - согласился он со странной, какой-то далекой улыбкой. - Да, вы правы.
Неловкое молчание.
Я услышала слабый, глуховатый звук, но только через секунду-другую до меня дошло, что это стук моего собственного сердца, стремительно и без остановок опускающегося вниз, в пятки.
Но, возможно, у меня слишком мрачный взгляд на вещи.
А вдруг нам удастся помочь друг другу исцелить разбитые сердца? Вдруг все, что ему нужно, - это любовь хорошей женщины? Вдруг все, что нужно мне, - это любовь Чака Таддеуса Мюллербрауна из - да откуда же, забыла, - в общем, откуда-то из Аризоны?
Подошла официантка принять у нас заказ на напитки.
- Мне стакан вашей лучшей английской водопроводной воды, - сказал Чак, откидываясь на спинку стула и похлопывая себя по животу. У меня возникло ужасное подозрение, что рубашка на нем нейлоновая.
И что он там несет насчет водопроводной воды? Он что, пьет воду из-под крана? Ему что, жить надоело?
Официантка недобро посмотрела на Чака, с первого взгляда распознав экономного человека.
Но от меня-то он, надеюсь, не ждет, что я последую его примеру?
Если так - прошу прощения, но пусть катится ко всем чертям, потому что мне хотелось выпить. И не воды.
Начинать надо так, как собираешься продолжить.
- Мне "Бакарди" и диетическую кока-колу, - попросила я, стараясь говорить уверенно и небрежно.
Девушка ушла, а Чак нагнулся ко мне через стол и заметил:
- Не знал, что ты пьешь спиртное.
С таким неудовольствием, точнее, отвращением он вполне мог бы сказать мне, что не знал, что я занимаюсь сексом с малолетними детьми.
- Да, - несколько запальчиво ответила я. - А что? Время от времени я люблю выпить.
- О'кей, - медленно произнес он. - О'кей. О'кей. Все нормально. Все о'кей.
- А ты разве не пьешь? - поинтересовалась я.
- Отчего же, пью.
Слава тебе господи!
- Я пью воду, - продолжал он. - И газировку. Другой выпивки мне не нужно. Черт возьми, лучший в мире напиток - ледяная вода. Алкоголь мне ни к чему.
Я приготовилась к худшему и пообещала себе немедленно встать и уйти, если услышу, что он ловит кайф от самой жизни.
Но, увы, этого он говорить не стал.
Наша беседа продолжалась в той же незамысловатой манере. Пересказываю почти дословно.
- Твоя... э-э-э... Мэг не пьет? - спросила я, поспешно добавив: Спиртное.