- Я его не впускала.
- Да нет же, - настаивала я. - Впустила, только что.
Карен вела себя очень странно, но на пьяную похожа не была.
- Не впускала я его, - повторила она, заглядывая мне в лицо. - Люси, с тобой все в порядке?
- Со мной-то да, - сказала я, - а вот гы внушаешь мне беспокойство. Кого ты сейчас впустила в подъезд, если не Гаса?
- Разносчика пиццы.
- Какой еще пиццы?
- Мы с Дэниэлом заказали пиццу на дом, и рассыльный уже здесь.
- Где это - здесь?
- За дверью, - сказала она, открывая входную дверь настежь. Там стоял человек в красной клеенчатой робе и фирменном шлеме, с картонной коробкой в руках.
- Дэниэл, - крикнула Карен, - накрывай на стол!
- Понятно, - прошипела я, залезая обратно под одеяло.
***
Несколько часов спустя, когда все уже улеглись и погасили свет, зазвонил телефон. Я тотчас же проснулась - даже во сне мои нервы были напряжены до предела: я не переставала ждать звонка от Гаса. Спотыкаясь, побежала в прихожую к телефону: я знала, что это Гас, больше никому не вздумалось бы звонить в такое время, но была слишком сонной, чтобы радоваться.
Судя по голосу, он был пьян.
- Люси, можно я приеду? - первым делом спросил он.
- Нет, нельзя, - ответила я. - А "здравствуйте" где?
- Но, Люси, я должен тебя увидеть! - страстно воскликнул он.
- А я должна выспаться.
- Люси, Люси, где твой огонь, твоя страсть? Придумала тоже - спать! Спать можно когда угодно. Но не каждый же день нам удается побыть вместе!
Это я знала слишком хорошо.
- Люси, прошу тебя, - продолжал он. - Ты что, сердишься на меня, что ли?
- Да, сержусь, - спокойно сказала я, стараясь не казаться слишком сердитой, чтобы не спугнуть его.
- Но, Люси, послушай, пожалуйста, у меня была уважительная причина, уверял он.
- Что ж, послушаем.
- Собака съела мою домашнюю работу, будильник не прозвонил, у велосипеда прокололась шина.
Я не нашла в его словах ничего смешного.
- Ох ты, ох ты, - протянул он. - Смотрите, какие мы серьезные, небось опять на меня злишься? Серьезно, Люси, причина была уважительная.
- Так расскажи, будь добр.
- Не по телефону. Лучше я приеду к тебе.
- Ко мне ты не приедешь, пока я не услышу, что у тебя случилось, отрезала я.
- Ты ужасная женщина, Люси Салливан, - печально возопил он. - Ужасная! Жестокая!
- Так что у тебя там? - осведомилась я.
- Лучше, если я предстану перед тобой во всех трех измерениях сразу и все объясню. Бестелесные голоса сильно проигрывают перед живым общением, гнул он свою линию. - Люси, ты же знаешь, как я ненавижу телефон.
Да, это я хорошо знала.
- Тогда приезжай завтра. Сейчас уже слишком поздно.
- Поздно! Люси Салливан, когда время значило хоть что-нибудь для нас с тобой? Ты, как я, - свободный дух, не связанный временем. Что с тобой стряслось?
Он секунду помолчал, а потом сдавленным от ужаса голосом произнес:
- Боже мой, Люси... может, ты еще и часы себе купила?
Я рассмеялась. Вот поросенок! Как же мне его напугать, если он меня смешит?
- Приезжай завтра утром, Гас, - распорядилась я, стараясь говорить серьезно. - Тогда и поговорим.
- Жить надо настоящим, - радостно возразил мне он.
- Нет, Гас. Завтра.
- Кто знает, Люси, что несет нам завтрашний день? Завтра все будет иначе, и кто знает, где окажемся мы?
Сказал ли он это просто так или с затаенным смыслом, но я почуяла в его словах угрозу: завтра он может не позвонить мне, я могу никогда больше о нем не услышать, а сейчас, в эту самую минуту, он хочет меня видеть. Он мой, и мне придется вспомнить, что дареному коню в зубы не смотрят, а железо куют, пока горячо, и постичь разницу между синицей в руках и журавлем в небе.
"Ты действительно хочешь иметь с ним дело на таких условиях?" прозвенел голосок у меня в голове.
"Да". - обреченно признала я.
"Но разве у тебя совсем нет гордости?"
"Нет, нет! Сколько раз можно повторять?!"