— У Вас есть дети? — уточнила.
Он смутился и отвел взгляд.
— Нет, лесса, детей у меня нет, но куча племянников и племянниц. Я младший в семье и было время присматривал за толпой малышей.
Его улыбка заряжала энергией, и она была искренней. Чувствовалось, что он действительно любит детей. Это не просто слова. Это правда.
— Лесс Ромерсон, подскажите, с высоты своего опыта, как нам лучше поступить с Кирюшей?
— Не могу знать. Но я думаю, что Ваше доброе сердце подскажет.
Ага, будем надеяться.
— Тогда, я хочу уточнить следующее, у кого есть знакомые добровольцы на новую открывшуюся вакансию няни?
Все молчали. Я дала время подумать до завтрашнего завтрака, возможно есть у кого — то родственницы, желающие подработать.
— И последнее, Гикори, ты пока будешь помогать мне ухаживать за малюткой.
Девушка побледнела, но кивнула. Главное говорить четко и уверенно.
Остаток дня мы провели в кормлениях и сменах пеленок малышки.
Вечером убаюкал ее наш котик, своим мурчанием, а я отправилась на поиски Валериана.
— Мурзик, охраняй!
Исследования замка заняли немного времени. Почти сразу я нашла картинную галерею. Здесь было изображено несколько поколений владельцев. На последней картине была нарисована прекрасная девушка. Художник, я уверена, был влюблен в нее. Модель стояла полубоком. Ее красивые волосы каскадом спадали на спину до поясницы и были перехвачены красной лентой. Синее платье подчеркивало фигуру и придавало царственный вид. Глаза сияли словно два алмаза. Их свет согревал сквозь слой краски на полотне.
— Красивая. — Восхитилась я.
— Бесспорно, — согласился Свэл.
Наше уединение было нарушено шаркающими звуками шагов хозяина замка.
Я посмотрела на него. Им бы быть вместе, любить друг друга, дочь растить…
Всегда могла чувствовать людей. Их беды, горести и радости. Но не в этом случае. От Дирана Дрогора веяло пустотой. Просто непроглядная бездна.
В помещении моментально стало холодно. У меня даже замерзли пальцы…
— Надсмехаетесь над моим горем? — закричал он, размахивая графином.
Такие выпады лучше всего проигнорировать. Я закрыла глаза и начала считать.
Один. Два. Три…
Валериан старался изо всех сил вразумить друга. Он старался вывести его, но тот сопротивлялся и выкрикивал ругательства.
А меня накрыло.
— Какого чёрта Вы творите? Ваша супруга лежит там, под слоем камня, а Вы…? Вам не стыдно? Там, единственная частица, которая осталась после нее, а Вам нет и дела до нее! Вы просто потерянный человек!
— Человек ли?! — закричал он.
Воздух наэлектризовался и заметно потеплел. Я бы сказала, что разгорячился. Свэл стал медленно отступать назад, жестом показывая, чтобы я следовала его примеру, но я не из робкого десятка.
— Да как ты смеешь?! Что ты понимаешь? Ты знаешь что такое лишиться семьи? Ты понимаешь, что такое просыпаться в одиночестве?
Еще чуть и из ушей повалит пар.
Но сквозь это бешенство я заметила скорбь. Вот они живые чувства. Вот он вариант прорваться к его сердцу.
— Знаю! У тебя есть семья! У тебя есть дочь. А я знаю, что такое, когда у тебя никого и ничего нет. Давай, я покажу тебе…
Не знаю, зачем я все это кричала ему в ответ, наступая на него шаг за шагом.
Он сделал пару шагов назад, пятясь, но в какой — то момент просто замер.
Его глаза пылали каким-то нехорошим огнем. Вертикальный зрачок пропал, а вот язычки пламени, зарождающиеся где-то глубоко в душе вспыхнули и готовы были вырваться наружу и поглотить меня. Он был в гневе. Это хорошо.
Он стоял совсем близко. Жар его тела можно было почувствовать сквозь одежду.
Не знаю, что во мне перемкнуло, но так отчаянно захотелось его обнять, пожалеть. Заслуживал ли он этого? Не знаю, но чувствую, что каждый человек заслуживает прощения и…
Руки не слушались меня и потянулись сами к нему.
Он стоял не шевелясь. Наверное, не ожидал такой наглости от меня, поэтому просто замер.
Сердце глухо стучало.
В миг, когда мои дрожащие пальцы коснулись его щеки что-то произошло. Это было сродни бешеному вихрю, что пронеслась по моему телу. Это было и приятно и страшно. Внутри что-то обожгло самое сердце. Воздух выбило из моих лёгких, будто бы от удара. В глазах потемнело и сознание начало мерцать, как у старой киноплёнки. Что это?
Глава 8
Капли дробью стучали по подоконнику. Идет дождь. Люблю дождь, если не вспоминать о моменте моего перемещения.
Мяу!
А вот и виновник торжества.
Глаза были закрыты, но сознание вернулось.
Жар внутри меня все разгорался. Виновато во всем касание. Эта нелепая минутная слабость. Она повернула все с ног на голову.
Картинки, словно калейдоскоп мелькали в моей голове.