— Управляющий, я так полагаю?
Он кивнул.
— Лесс Ромерсон, к Вашим услугам. Секретарь. Управляющего у нас нет.
— Лесса Алиса.
Он низко поклонился, хотел было поцеловать ручку, но вовремя заметил малышку в руках.
— Ромерсон, позовите, пожалуйста, сюда всех оставшихся сотрудников замка.
Я то тут порядок наведу.
— Сюда?
— Именно! Дамы, молока нам свежего и кипяченого.
Пока дородная повариха возилась, остальные шустро наводили порядок на кухне и поправляя передники.
В помещение вошли женщина в годах, лет таки шестидесяти. За ней следовал молодой паренек в форме наподобие ливреи и няня. Это было понятно по строгой униформе черного цвета и чепце, из-под которого не выбивался ни один волосок. Ее хмурый и суровый взгляд говорил только об одном и то, не печатном слове.
Пока они строились, молоко вскипело и я разбавила его водой.
Заметив на моих руках малышку эта… няня, бросилась было ко мне, но была остановлена жестом свободной руки.
— Стоять, Вам не то что ребенка, Вам и котенка доверить нельзя. НЕ приближайтесь.
Она возмущенно засопела. А как же я задела ее честь, достоинство и профессионализм, которого и в помине нет.
Последним вошел Валериан, видимо решил понаблюдать за сценой перевоспитания населения.
— Дорогие мои, я собрала Вас сегодня, — я подошла к Свэлу и передала ему аккуратно девочку, пока между делом остужала молоко, помешивая в миске. Он удивленно распахнул глаза, но промолчал, — с целью внесения ясности. Итак, приступим.
Наступила гробовая тишина. Воздух немного искрил. Все были в ожидании моей пламенной речи.
— Во — первых, я соболезную вам по потере вашей хозяйки, мне очень жаль. Лично ее не знала. Но знаю как тяжело терять близких, — я оглядела народ, они внимали. Что ж, внимание привлекла, — Во вторых, у нас кадровая перестановка, но сначала давайте знакомиться, с некоторыми я уже знакома, сейчас решим что будем делать дальше.
Вперед вышла нянька.
— Меня зовут Нелли Борнам, я служу этому дому более ста лет. Я вырастила два поколения хозяев и сейчас воспитываю ребенка нашего доброго лаэрда.
Она была горделива и мне это не понравилось. Совсем.
— Как зовут малютку?
— Лаэрд не дал ребенку имени, — она безразлично пожала плечами.
Этим все сказано. Я подула на молоко в ложке пробуя. Отлично. Тёпленькое.
— Как вы ее называете?
Женщина посмотрела на меня словно на умалишенную. Понятно
— Я не имею право называть ребенка никак, пока ему не дадут имени.
— Что ж Вы заладили ребенок… ребенок? Это девочка, малышка, крошка… В Вас нет ни капли привязанности, ни любви, ни ласки. Вы изжили себя. Возможно это профессиональное выгорание. Вы уволены!
Глава 7
Если бы взгляд мог испепелять, то я бы горела как Масленица в воскресный полдень. Уже бывшая няня метала молнии в мою сторону. А что я могла поделать? Бороться с вселенской несправедливостью мое хобби, феячу я по выходным, шастая по параллельным мирам.
Лакей поспешил вывести ее из кухни.
— Теперь, когда мы решили этот вопрос. Я хочу обратиться к Вам, Гикори. Вы были горничной хозяйки, так? — мой голос был суровым. Она кивнула, — Тогда скажите, как она хотела назвать ребенка? Были ли какие — то предположения? Предпочтения? Может она и хозяин обсуждали этот вопрос?
Девушка замялась. Словно хотела сказать, но боялась. Пусть не заливает, слуги всегда в курсе всех последних новостей, уж я то знаю — смотрю сериалы.
Я подошла и взяла ее за руку словно ободряя.
— Они обсуждали… Но только имя мальчика. Должен был быть сын… Они надеялись, точнее были уверены…
О, как! Мужик хотел наследника, понимаю. Мужики, они и в Африке мужики. Вот, вероятно не реализовав свой запрос на пацана и озлобился и пустился во все тяжкие.
— Как они хотели его назвать?
Коллектив начал озираться друг на друга, но вперед выступила экономка.
— Не дело обсуждать дела лаэрдов.
Я подняла руку призывая ее замолчать.
— Моран, прошу Вас, — вступился секретарь.
А мне этот парень начинает нравиться. Он, конечно, выглядел странно и старомодно, но в целом хороший малый.
— Его хотели назвать Киран.
— Значит назовем девочку Кира.
Я посмотрела на Валериана. Он улыбался, словно гордился мной и моим решением.
Но вот в одобрении отца я очень сильно сомневалась. Но мне нестрашно
Кирочка завозилась на руках у ректора. Начала кряхтеть. Это было так мило. Лицо мужчины передавало неописуемую гамму чувств и эмоций. Здесь был и страх, и удивление, и умиление, и любопытство… Но кое-что еще я ощутила… Это была тоска. Наш доблестный друг семьи хотел детей. Занятно.
— Чего она хочет? — смешно улыбаясь спросил меня он.