— Как бы ты ни отрицал, но теперь, для всех, я — Стас Малинин, наследник рода Малининых. И это мое дело тоже.
— Нет, ты не он, — Василий смотрел исподлобья, его взгляд был страшен. Мне очень хотелось отвести глаза, но я выдержал его взгялд.
— Я очень уважаю Стаса, мне было горько, когда я узнал, что он мертв, — при этих словах, Василий сгорбился, поднял ксифос, я сделал то же самое, — но давай смотреть правде в глаза, я лучше Стаса. Я стану достойным наследником рода. В моих руках Малинины выйдут на новый уровень.
— Мой сын был таким, каким был, — Василий нахмурился, — а ты — всего лишь чужак, и никогда не станешь полноценным Малининым. Никогда по-настоящему не займешь место Стаса.
— Я не стремлюсь к этому, — решительно, но спокойно сказал я, — мне это не нужно. Но Малининым, я теперь останусь. И ты это знаешь. Можешь относиться как угодно, но я наследник рода, и когда-нибудь стану в его главе. А для этого мне нужно знать все о Стасе. В том числе и о его семье.
— Я не позволю тебе встретиться с ними, — зло прошипел Василий, — если понадобится, я сломаю тебе руки и ноги, но ночью ты останешься здесь, под моим присмотром.
— Да? — я нахально взглянул ему в глаза, — если захочешь удержать меня, то придется прикончить.
Я знал, что то, что говорит Василий — не пустые угрозы. Он запросто может отделать меня, как котенка.
— Но, — продолжил я, — ты бы мог и помочь мне. Объяснить, в чем дело. Почему ты против встречи?
— Потому что, — он перехватил ксифос клинком назад, — это не твое дело. И проще выбить эту мысль из твоей головы, чем объяснять.
В следующее мгновение он напал. Ударил обратным хватом, коротко снизу вверх. Я парировал. Искры брызнули в разные стороны. Василий перехватил меч и ударил сверху. Я отразил и тут. Клики прижались. Мы сцепились в клинче.
Василий нажал. Он был силен. Я почувствовал, как руки скользят на рукояти меча. Как лезвия сдвигаются в мою сторону. Думаешь сильный? А так?
Я активировал круг тела, и тут же нажал… и не сдвинул клинки. Увидел, как по коже Василия бегут маленькие молнии. Эта зараза тоже включила круг тела.
Внезапно он ударил меня лбом в щеку. Мир вспыхнул звездами и поплыл. Сильный удар под дых выбил воздух из груди. Я согнулся. Василий добавил коленом в живот, и мне показалось, что я щас блевану.
Он оттолкнул меня мечом. Пол больно ударился в спину.
— Глупый мальчишка, — зло проговорил Василий, — не знаешь, куда лезешь.
— Мне тридцать два, — я сплюнул скопившуюся во рту слюну, — и я уже залез в самую жопу!
Я вскочил, помчался к нему. Прыгнул. В легком пируэте ударил сверху. Василий парировал. Я приземлился, сел глубоко, и тут же взмвхнул мечом, целя в живот. Претор ловко отпрыгнул.
— Надо будет, — я попытался улыбнуться настолько мерзко, насколько смог, — и твой домишко разнесем, а? Как в прошлый раз.
Василий не ответил, а только скривился. Он напал, а я вскочил для защиты. Наши клинки зазвенели друг о друга.
Короткий клинч, Василий ловко вывернул меч, больно надавил гардой на мою кисть. Я почувствовал, как ослабла хватка моих рук, и Василий немедленно выбил клинок из моих пальцев. В следующее мгновение я словил сильный удар кулаком прямо в глаз. Пошатнулся.
Да-а-а-а-а, я приду на суд поединком настоящим красавцем с избитой рожей. Не успел я додумать эту мысль, как оказался на земле. Василий бросил меня через бедро, больно вывернул руку, заставив лечь на живот. Заломил руку за спину так, что мне захотелось застонать. Я сдержался. Почувствовал, как колено уперлось между лопатками.
— Начать с этой руки? — стальным голосом проговорил Василий, — могу сломать в трех местах.
— А говорил, — задыхаясь начал я, — не хочешь моей смерти в суде. С переломанными руками не повоюешь.
— Ничего, — он нажал на руку так, что я скрипнул зубами, — ночь пролежишь, а наутро биоманты тебя вылечат.
— Отлично, — крикнул я, и боль стало легче терпеть, — давай ломай! Но только помочь матери твоих детей будет некому!
— О чем ты?
— Мне написали, — зло проговорил я, что мать Стаса в опасности. Так бы я не поехал на встречу.
— Ирина? — Василий ослабил хватку, потом и вовсе отпустил, — упоминали что с ней? — Он встал.
— Нет, — я сел, принялся разминать болевший локоть, — у меня есть только место встречи.
— Говоришь о доверии, — Василий вложил клинок в ножны, — а сам скрываешь такое.
— Я не скрывал, — я встал, сплюнул кровь из рассеченной второй раз губы, — а рассказал тебе сразу. И немедленно получил в морду. Так кому из нас тут нельзя доверять?
Василий не ответил, только хмуро взглянул на меня.
— Я, теперь часть твоей семьи, — уверенно проговорил я, — хочешь ты того, или нет. Не устраивает? Так прикончи меня! Или дождись, пока прикончат другие. Но я не исчезну просто так.
Васиоий мрочао долго. Хмуро смотрел на меня.
— Ты прав, — наконец сказал Василий, — я излишне поддаюсь эмоциям.
— Понимаю, — строго ответил я, — смерть сына, — это повод распустить нюни даже для такого кремня, как ты.
— Знаешь что? — Василий взглянул на меня.
— Ммм?
— Я пойду с тобой. Помогу добраться до нижнего города. Хочу увидеть Ирину. Узнать, что с ней, возможно смогу помочь.
— Не уверен, что это хорошая идея, — мотнул головой я.
— Если и поедем, то только вдвоем.
— Полагаю, у твоего сына был повод вести переписку с собственной семьей втайне от тебя. Ты можешь похерить встречу одним только своим присутствием.
— Повод был, — Василий взглянул на меня, — могу. Тогда постарайся сделать так, чтоб не похерил, — добавил он.
***
— Мда, — я грустно опер лицо о ладонь, взглянул в окошко, там мелькали в темноте ветвистые деревья, — я надеялся, что ты научишь меня прокачиваться. А ты дал мне в морду и испортил планы на ночь.
Мы с Василием мчались по глухой проселочной дороге где-то на окраине Нижнего города. Машина была настоящей рухлядью, которую Василий зачем-то хранил в своем гараже. Кажется, батя Стаса или любитель винтажных автомобилей, или мазохист. Василий вел машину сам. Я устало поглядывал в окно. Черное пасмурное небо прохудилось, покапывал мерзкий дождик.
— Прокачиваться? О чем ты? — пробормотал Василий.
— Ну… как там ты говорил. Боевая медитация.
— Я от своих слов не отказываюсь, — не отрываясь от дороги, серьезно сказал он, — давай начнем наш урок.
— Прям щас, что ли?
— Прямо сейчас.
— Ну… — замялся я, — ну, давай.
— Боевая медитация, — в голосе Василия послышался знакомый менторский тон, я закатил глаза, — это состояние, в котором маг может изучать новые навыки и умения.
— Это я понял.
— Не перебивай. Так вот. Войти в это состояние совсем несложно. Достаточно закрыть глаза, правильно дышать и постараться не думать.
— Ну, последнее — это запросто, — серьезно сказал я.
Василий не ответил, только странно покосился глазом.
— Если ты маг, научись правильно дышать…
— И не думать.
— Ты хочешь продолжать тренировку или нет? — Холодно проговорил он.
— Да, конечно, — я встрепенулся, сел ровно, взглянул на Василия, — заскучал немного. Решил пошутить.
На самом деле, я чувствовал беспокойство. Странное волнение, будто еду встречаться не с родственниками Стаса, а со своими.
Забавно, но в том, прошлом мире, у меня и не было-то никого. Мать я не знал, она ушла от отца, когда мне было три. С отцом — преподавателем физики в вузе, я не был близок. Наука была его страстью. А семья — так. Мама этого не выдержала.
Воспитывала меня улица. Ну и отец. Совсем чуть-чуть. Он умер, когда мне было двадцать три. Личная жизнь не клеилась. Много женщин, но все не то. В тридцать, когда я наконец понял, что мое призвание — это армия, появилась одна девушка. И заставила выбирать. Армия или она. Ход был неверный, и мы расстались. А потом война, фронт, наступления, отступления… Смерть товарищей.
— Ты точно хорошо понял, что нужно делать? — Покосился на меня Василий.
— Правильно дышать.
— И не думать, — улыбнулся он, — кажется, это дается тебе сложнее, чем я думал.
— Мда… — это сложнее.
Некоторое время мы ехали молча. Было холодно, я посильнее закутался в шинель. Капли дождя гулко стучали по лобовому стеклу, расплывались прозрачными змейками.
— Расскажи, — внезапно начал Василий, — о своей прошлой жизни. Откуда ты пришел? Что это было за место?
— Тебе интересно? — Удивился я, — мне казалось, что ты только делом занят. А времени на дурацкие разговоры не тратишь.
— Это дело. Командир должен знать все о своих подчиненных.
— Это точно, — я хохотнул, — мир как мир. Нет в нем ни магии, ни чудовищ. Если только не считать людей. Нет каст и родов. И частной собственности на человека. По крайней мере, официально. Я боролся за то, чтобы этого всего не стало и в реальности. Вот только, не слишком успешно.
— Что ж, — Василий в первый раз за дорогу взглянул на меня, — наш мир тоже когда-то таким был. Без магии и магов. Без Правящих и Порядка. А потом появился вапорит. Все изменилось.
— А что, ты этим недоволен? Что твой мир такой, какой есть?
Василий не ответил. Я не стал допытываться. Некоторое время мы молчали.
— Василий?
— Да?
— Разреши вопрос.
— Давай, — помедлив немного сказал он.
— Как так вышло, что в роду Малининых остались ты да… Стас?
— Это долгая история. Ее неуместно рассказывать сейчас.
— Откровение за откровение, — улыбнулся я, — я вон, считай, душу тебе излил! Ты первый, кому я рассказал, о своей прошлой жизни. Так давай. Изволь и ты.
— Служба претором ксифомантов занимает много времени. На родовые дела его не остается. Битвы, походы, операции. Штабная работа. Потеря близких и родственников, как следствие всего этого. И вот, ты уже слишком стар, чтобы думать о роде. О его благосостоянии. Слишком затянут в свои обязанности.
— А вот это звучит уже как-то херово.
— Да. Пришлось посвятить жизнь кое-чему более важному.
— Ордену.
Василий промолчал. Я вновь не стал спрашивать дальше.
— Но как ты верно подметил, — внезапно начал Василий, — хочу я или нет, но ты теперь Малинин. И ты наследник. Так что у тебя будет шанс преуспеть в делах рода. Если посчитаешь это важным.
Почему-то, я не стал отвечать. Решил, что хватит пустых разговоров.
— Пожалуй, — я хлопнул себя по бедрам, устроился поудобнее, — хватит на сегодня откровений. Продолжим тренировку. Я, как ты говорил, должен не думать. Ок. Щас попробую. Я ж не совсем дебил, — посерьезнел я, — как-нибудь справлюсь.
Я закрыл глаза. Некоторое время ничего не происходило. Я пытался выбросить из головы назойливые мысли о встрече с родственниками, суде поединком, об одержимом. Некоторое время у меня не получалось. Я сделал глубокий вдох и решил подумать о чем то-приятном. Странно, но первым в уме возникло лицо Светы.
Я и сам не заметил, как эта мысль вытеснила весь негатив, потом и другие мысли, а следом исчезла и сама.
Тьма. Четыре золотых круга посреди нее. Три светятся. Один закрыт. Кажется, у меня получилось войти в состояние боевой медитации. Я мысленно коснулся одного из них. По кругу развернулись кольца умений. Круг тела. Хорошо. Открыто два умения. Ускорение и увеличение физической силы. Их кольца горели ярким светом.
В середине кольца запульсировало облачко некой энергии. Василий говорил, что она копится после победы над магическими существами и магами. У меня откуда-то немного скопилось. Мысленно я коснулся уже ее. Подсознательно перенаправил в круг. Энергия послушно потекла. Круг засиял и стал быстро наполняться по окружности ярким светом. Когда заполненным оказался весь круг, зажглось новое умение.
Надо же! Что там у меня? Молниеносные рефлексы. Звучит здорово. Нужно бы попробовать при случае. Так. Вернусь к остальным кольцам. Выберу другое. Вот кольцо сущности. Странно, но оно почти полностью заполнено. Когда я это умудрился? Может, еще в шахтах? Как-то бессознательно?
Я влил остаток энергии в круг. Ее не осталось, но открылось новое умение. Магический щит. Надо же! Вот его мне и не хватало! Теперь хоть смогу защищаться.
Я коснулся и уровня одержимого. Все без изменений. Вернусь сюда позже. Я открыл глаза.
— Получилось? — покосился на меня Василий.
— Да. Открыл два новых умения. Зараза. Это как в компьютерной игрушке.
— Конструкт, который создает разум мага, чтобы перенаправлять магию в нужные точки в теле, — пожал плечами Василий. Мы почти на месте. Машину поставим подальше. И ты пойдешь пешком к месту встречи.
— А ты?
— Я подожду пока что.
— А зачем тогда ехал? — удивился я.
— Если появлюсь сразу, встреча сорвется. Я буду ждать твоего сигнала. Подготовь их к тому, что я тоже приехал. Тогда я приду. Разговор будет сложный.
— Да я уже понял, — я надел фуражку, поднял воротник шинели, открыл дверь.
Было темно. Фары машины некоторое время освещали пространство, но Василий быстро их выключил. Вдали остался гореть единственный уличный фонарь. Дождь неприятно моросил. Попадал за шиворот. Я поежился. Пошел куда-то вперед по разбитой и сто раз перелатанный дороге. Она блестела мокрым асфальтом в свете фонаря.
Я огляделся. Пустая улица. Невысокие многоквартирные дома в два — три этажа. Неровные тротуары. Света очень мало. Лишь кое-где горели окна квартир. Я зашагал дальше.
Это место невероятно контрастировало ни то что, с Верхним городом, даже со Средним. Окраина Нижнего больше всего напоминала вымирающие Российские городишки моего времени. Я — в черной шинели и фуражке выглядел тут совершенно инородно. Выделялся, как офицер царской России посреди девяностых.
Я прошёл перекресток. Взглянул на табличку с улицей и номером. Вроде на верном пути. Свернул вправо. Пошел, ориентируясь по номерам домов.
Многоквартирки кончились. Здесь, на новом перекрестке, находилась, видимо, водонапорная станция. Обнесенная высоким забором из бетонных плит. Она явно не функционировала. Большие синие ворота покосились. На одиноком электрическом столбе висел фонарь. Над двором станции возвышался полуразрушенный корпус водонапорной башни. Как ни странно, во дворе горел свет.
— Кажется, тут, — пробубнил я под нос, — выбрали заброшку для встречи.
Я зашел во двор. Небольшое заброшенное здание станции освещала единственная лампочка. Она прилепилась под широким козырьком, у входа. Под ним же прилепились и какие-то люди. Я приблизился. Это была местная шпана. Три пацанчика не старше двадцати лет.
Они напряглись, настороженно уставились на меня.
— Эй, пацаны! — перекрикивая дождь, заорал я, — давайте по домам!
Парни переглянулись, испуганно взглянули на меня.
— Давайте-давайте!
Не говоря ни слова, они поднялись. Помялись немного, опустив головы, потопали к выходу. Меня обошли по широкой дуге.
Я прошел под козырек. Сел на ступеньки, осмотрелся. Мд-а-а-а. Печально смотреть на таких людей. Я уронил носком сапога полупустую бутылку пива. В воротах возникла темная фигура. Тут напрягся уже я.
Она приблизилась, и я понял, что это была девушка. Одетая в джинсы, толстовку с капюшоном и легкую осеннюю курточку, она шла прямиком ко мне. Я встал.
Девушка зашагала быстрее, потом засеменила мне навстречу. Я сделал несколько шагов.
— Стасик, — тонкий голос надломился, она бросилась мне на шею, обняла, — я думала, эти мужики никогда не уйдут отсюда… Ох… Предки… А что у тебя с лицом? — она взглянула мне в глаза.
Я смог рассмотреть ее поближе. Простое женское лицо, крупноватый нос, широко посаженные глаза, милый подбородок. Мокрые, русого цвета пряди, выбивались из-под намокшего капюшона. Она тронула мою распухшую щеку, губы, коснулась рассеченного лба.
— Братик, кто тебя так? Побили в академии?
— Нет, — я вежливо отвел ее руку от своего лица, — учеба. Много практических заданий. Ты же помнишь про площадь?
— Да, — пискнула девушка, — мы очень боялись за тебя. Очень…
— Я цел, — растерянно улыбнулся я. Девушка так странно, как-то заискивающе, заглядывала мне в глаза, что стало неловко, — правда потерял память. Ни тебя, ни маму я не помню.
— Совсем? — ее глаза расширились, — совсем не помнишь?
— Знаю, что маму зовут Ира. Тебя — не помню.
— Ты поэтому так долго не отвечал?
— Да. Я совершенно случайно увидел твое сообщение. Решил приехать. Повидать забытую семью. Напомни, пожалуйста, как тебя зовут?
— Валя.
— Приятно познакомиться, сестричка, — я слегка пожал её мокрую руку, — Что с мамой?
— Беда. Прошу, пожалуйста, пойдем к нам, сам все увидишь! — странно засуетилась она, положила руки мне на плечи.
— Стой-стой, — улыбнулся я, — я ж не отказываюсь. Пойдем, конечно.
— Ты… Согласишься? — ее глаза расширились сильней, чем раньше.
— А почему нет?
— Не знаю. Раньше ты никогда не соглашался ходить домой. Ты сам придумал весь этот спектакль с шифровками и тайными переписками.
— Ну… — я потер мокрую шею, — сейчас я не вижу причин, не идти с тобой.
— Тогда пойдем! Пойдем же скорее! — Она потянула меня за рукав, развернулась к выходу, обомлела.
В воротах стоял Василий. Стройный, широкоплечий, облаченный в шинель, он выглядел одиноким на фоне идущего дождя.
— Кто это, Стас? — пискнула Валя
— Друг.
Василий снял фуражку, пригладил волосы, стянутые хвостом на затылке.
— Нет! — девушка бросила мой рукав, — Нет! НЕТ! Только не он! Зачем ты притащил его?!