— Это…Уже происходит? — Недоуменно сказал Игнат.
— Я ничего не чувствую, — подхватил Смолин.
Это происходило. Я ждал какого-то магического эффекта, свечения или хлопка. Разряда молнии, наконец. Но ничего этого не было. Я просто резко почувствовал себя лучше, раны почти перестали болеть, появилась бодрость. Я почувствовал себя так энергично, будто сейчас утро, я отлично выспался, напился кофе, и мне никуда не надо.
— Ну, как ощущение? — озабоченно спросил Старик.
— Прекрасно, — я улыбнулся, — я пошел.
Я вырвал руку из ладони биоманта, прыгнул на перила.
— Удачи! — крикнул Суриев мне вслед.
В центре арены стоял Юрий. У его ног полулежала принцип Виктория Ларина. Криомант держал ее за волосы, неестественно отвел голову. В шею был направлен ледяной нож.
Лицо принципа исказила гримаса боли и ярости.
— Вот и я, Юрий, — уверенно сказал я, извлек ксифос, быстро прокрутил им жужжащую мельницу.
Юрий злобно посмотрел на меня.
— Оттащите эту погонь на место, — он грубо бросил Викторию на пол. Криоманты немедленно подхватили ее, утащили к пленным.
— Спускаясь, сученыш! — крикнул он, — как договаривались, я и ты, лицом к лицу.
Я исподлобья взглянул на него, активировал круг тела и шагнул вперед. Пролетев семь метров вниз, приземлился на присядки. Встал. Взгляда от глаз Юрия я не оторвал.
— Строишь из себя крутого, мальчишка? — Юрий пошел полукругом, — знаешь, скольким из вас, таких вот мальцов-ксифомантов, я вырвал хребет?
— Меньше слов — холодно сказал я, — больше дела.
Я помчался к нему. Ксифос вытянулся в катану в моих руках. Кольцо Юрия зажглось синим светом. Ксифомант вооружился ледяными мечом и щитом. Нападать не спешил. Сгорбился, ушел в оборону.
Я прыгнул, сделал легкий пируэт, занес меч для удара. Юрий ждал привычной атаки ксифомантов, закрылся щитом. Атаки не было. Я взмахнул ксифосом под собой. С клинка сорвалась силовая волна, ударила в землю. Ее энергия подбросила меня выше, ударила по ногам Юрия. Он упал на собственный щит, растянулся на земле, перекатился на спину.
Я приземлился сверху, прямо сверху, как раз на щит. Занес ксифос, целя в голову. Сильный толчком Юрий подбросил меня метра на три в воздух. Я сгруппировался, сделал сальто назад, приземлился на ноги.
— Ваши скользкие уловки меня заебали! — крикнул Юрий вставая, он отбросил в стороны свое оружие, встал в боксерскую стойку, — теперь поиграем по моему!
На его мощных кулаках появились шипастые ледяные кастеты. Он метнулся в мою сторону так быстро, что я, едва успел уклониться от правого прямого.
Я отпрыгнул, сделал сальто через голову. Черт! Сколько энергии бушует во мне! Приземлился, встал в стойку. Только сейчас я видел, что Юрий проскользил по ледяной дорожке, появившейся под ним.
— Хитро, — проговорил я.
Он злобно взглянул мне в глаза, метнулся снова. Он был быстр. Я применил молниеносные рефлексы одержимого, накинул щит… и не успел увернуться. Сильный удар пришелся в голову. Все поплыло. Я замешкался.
Юрий ударил хук. Щит сверкнул. Криомант сгорбился, пробил быструю серию кулаками в корпус, потом выпрямился в апперкоте. Блеснула магия. Щит выдержал, но я оказался в воздухе. Пол грохнул мне в лопатки. Щит блеснул снова и лопнул. Я растянулся на земле.
Поднялся, было на локтях.
— Лежать, — крикнул криомант, — принял позу борца сумо, задрал ногу и топнул так, что трухнуло. Из-под его ступней выскользнуло ледяное покрытие. В мгновение ока оно растянулось по всему полу арены. Я промерз, не смог пошевелиться.
— Бой закончен, — проговорил Юрий, — Ты мой, ксифомант.
— Стас! Нет! — крикнула Света.
— Кто-нибудь, — Юрий направился ко мне, — заткните эту шлюшку, — он шел так, будто льда здесь и не было, — надеюсь, — продолжил он, — он не будет возражать, если я доставлю тебя помятого. Очень уж хочется вырвать тебе ноги.
Я сжал зубы, попытался дернуться — не выходит. Усилился кругом тела — не выходит! Я злобно посмотрел на приближающегося Юрия. И решился. Я накинул щит, собрал ману в руках, и выпустил волной в пол. Лед лопнул. Осколки полетели в разные стороны. Юрий вскрикнул, схватился за лицо. Волна подбросила меня, я перекрутился в воздухе вокруг своей оси, метнул в криоманта огненный шар, сорвавшийся с ксифоса.
Огонь грохнул в грудь Юрия, он пошатнулся. На броне ни следа! Выходит, она антимагическая. Я приземлился на ноги. Перехватил меч клинком назад, встал в стойку.
Юрий прижал ладони к лицу. Сквозь пальцы просочилась кровь. Он отнял руки. На месте правого глаза краснела дыра. Щеки и лоб рассечены. Кровь вымазала кожу. Юрий походил на чудовище.
— Как же ты заебал, мразота, — прорычал он. Встал в стойку, широко расставил ноги, вытянул руки вперед. Синий шар образовался в ладонях. Я приготовился к худшему.
Что будет дальше? Еще один буран? Замораживающий луч?
Шар все рос и рос, стал огромным, поглотил тело Юрия. Потом резко принял форму человеческого тела и затвердел ледяной броней. Белый ледяной рыцарь стоял передо мной. В его руках покоились щит и меч.
На трибуне ахнули.
— Давай, Стас! — крикнул кто-то.
Что-то нужно было делать! Что ж, попробуем добавить немного огня. Я попытался перехватить ксифос клинком вперед, и не смог. Он будто прилип к ладони! В недоумении я взглянул на руку. Сильнейший удар пришелся в этот момент. Я отлетел. Впечатался в стену. Казалось, позвоночник превратился в труху. Мир потемнел на мгновение. Я упал под стену, на холодный лед.
С трудом поднял взгляд на ледяного рыцаря. Он стоял там, где секунду назад был я. Юрий медленно опустил ледяной щит. Пнул меня, сукин сын. Как он быстр! Удивительно быстр!
Я попытался вздохнуть и тут же скривился от боли. Ребра, кажется, были сломаны. Задышал через силу. Сплюнул кровь. Бросил взгляд на руку. Кисть была расслаблена, но ксифос остался в ней. Я поднял руку. Он… будто прилип к ладони.
С трудом, я сфокусировал взгляд. Обомлел. У рукояти, кожа почернела. Вапорит принял жидкий вид, и медленно, струйка, за струйкой тянулся к коже, касался ее и проникал в тело.
Я испуганно посмотрел на это. Взмахнул рукой. Ксифос остался на месте. Попытался отодрать его. Ладонь пронзила жуткая боль. Я не понял от чего, от ксифоса, или от того, что она была сломана о тело одержимой.
Надо мной нависла тень. Я поднял взгляд. Рыцарь! Он пнул меня, я полетел, упал на живот, заскользил по льду. Левое плечо вспыхнуло огнем от удара.
— Быстро ты сдулся, Малинин, — металлическим, измененным голосом проговорил Юрий из-подо льда.
Я с трудом перевалился лицом вверх, взглянул на руку. Рукоять клинка почти растворилась в ладони. Кожа потемнела, покрылась впапаритовыми жилами. Клинок стремительно сливался с моим телом.
Я первый раз вскрикнул от страха. Руку запекло так, будто по венам тек металл.
— Что с ним?! — заорал кто-то.
— Предки, нет! — голос старика Суриева, — началось!
Клинок исчез в руке. Пальцы, объятые жидким металлом, стали уродливыми, подобие когтей появилось на каждом.
— Ты сдаешься? — Рыкнул Юрий, — приблизился.
Терпя боль от ударов, терпя кипящий вапорит в руке, я попытался подняться. Криомант метнулся ко мне, ударил плоской стороной меча. Я вновь хлопнул в стену. Удар был болезненным. Но все внимание на себя перетянула Рука. Горело уже все предплечье. Пламя боли перекинулось на бицепс.
Я с трудом поднялся на колени. Стал снимать бронежилет.
— Он сдается, — проговорил Юрий, — разоружается, что ли?
Быстро отбросил мешающую каску, расстегнул и сбросил китель, рубашку. Все ахнули.
— Блядь… Что за хуйня… — протянул Юрий.
Вся правая рука пульсировала вапоритом. Большими прожилками, он пробился в кожу, стремительно пополз вверх по конечности.
— Мы совершили ошибку! Ошибку! — истерически орал биомант Суриев.
Металл перебрался на плече, потом на грудь. Все тело словно пронзил огонь. Тут я сдержаться был не в силах. Такой страшной боли я еще не испытывал. Я закричал.
Зажмурил глаза. Внезапно, боль утихла. Она все еще бушевала в теле, но ее стало возможно терпеть. Я упал на четвереньки. Под вапаритовой рукой треснул лед. Я встал. Оглядел ее. Метлалл проник в плоть. окутал всю руку, плечо, и часть грудной мышцы. Я двинул конечностью. Сжал и разжал когтистые пальцы. Перевел взгляд на Юрия.
— Что ты за тварь, — процедил он, — что ещё ты можешь сделать со своим телом, одержимый?
Я, по пояс обнаженный, встал.
— Бой продолжается, — ответил я, — ничего еще не кончено.
Он был быстр. В мгновение ока метнулся ко мне. Раздался металлический звон. Мы… Скрестили мечи. Огромный ледяной — Юрия, и не меньшей величины вапоритовый — мой. Он просто вырос из руки, сам образовался в ладони. По клинку пробежала синяя молния. Я сделал толчок. Отбросил меч криоманта. Рыцарь отшатнулся. Но атаковал снова.
Мы сцепились в битве. Кленки рассыпали искры и осколки льда. Юрий ударил, я отпарировал, он тут же, как молния, толкнул щитом. Удар пришелся в новую руку. Он смел меня. Я отлетел, почувствовал в себе силы сгруппироваться в воздухе. Ногами коснулся стены, оттолкнулся. Прыгнул вперед, на Юрия. В стене осталась круглая воронка.
Я с размаху ударил его в ледяной шлем. Доспех треснул. Рыцарь отлетел. Упал, чуть было не зашибив собой заложников.
— Извиняюсь, — пробубнил я, глядя на обезумевшие лица людей. Принцип Ларина строго взглянула на меня. Света просто таращилась. Выражение величайшего изумления застыло на ее лице. Странно, но синеволосая Снежанна смотрела на меня столь же восхищенно.
Я перевел взгляд. Исподлобья взглянул на Рыцаря. Он поднялся. Куски льда обвалились с его брони.
— Ты мерзкая, человечеству тварь, — прошипел Юрий, — ты одержимый! Я здесь, чтобы прикончить тебя, демон.
Я молчал.
— Если он и одержимый, — раздался чей-то голос с трибун, — то все равно лучше, тебя ты, террорист и наемный убийца!
Юрий поднял голову в шлеме. Уставился куда-то туда, откуда донесся голос.
— Юра, — взмолилась, — Снежанна, — прошу тебя! — она припала к его ледяному сабатону, — уйдем, пока не поздно.
— Заткнись, предательская сука! — он схватил девушка, как игрушку, и метнул. Криомантка ударилась о стену, безвольно упала. Все вперемешку, и криоманты, и заложники бросились к Снежанне, чтобы помочь.
— И ты называешь себя рыцарем, — ошарашенно проговорил я, — при этом готов поднять руку на товарищей. Вас и так осталось мало. Да ты сумасшедший…
— Заткнись! — крикнул он и побежал. Его шаги грохотом раздавались вокруг. Лед под ними трескался. Куски брони откалывались, падали рассыпаясь.
Я стал Сомкнул сцепил пальцы. Наполнил пространство, между ладоней упругой силой, сдавил ее, уплотняя. Удивился тому, как быстро течет магия по вапоритовой руке.
Когда безумный рыцарь был близко, я метнул в него силовой шар. Он ударил в броню, отколол большой кусок, но не остановил его. Растеряв оружие, Юрий размахнулся кулаком. Я тоже. Удар! Мы застыли, угодив друг другу в кулак. Вапоритовая рука, против ледяной брони. Я сам не понял, как устоял на ногах. Будто круг тела работал сам собой, не требуя активации.
Юрий отлетел. Его правая рука раскололась. Лед обломился, лишив конечность защиты. Он грянул о землю. С трудом, но почти сразу встал. Рука вновь покрылась льдом. Юрий быстро приблизился к одному из заложников, схватил, и тут же метнул в меня.
Я только и успел, что удивленно взглянуть на летящего человека. Мы столкнулись. Отлетели. Я больно упал, заскользил. Его тело оказалось сверху. С трудом, но я встал. Посмотрел ему в лицо. Это был один из судей. Одетый в простую гражданскую одежду. Куда-то дел свою мантию. Он был мертв.
Я аккуратно положил тело на лед. Взглянул на Юрия. Он сдвинулся, и ледяная броня мало-помалу стала осыпаться с его тела. Я взглянул наверх, через стеклянный потолок. Снег почти кончился. Туман исчез. Стало видно границы ледяного купола. У Юрия кончалась мана.
Он снова протянул руку и схватил… Свету.
— Нет! — вскрикнул я, и помчался к ним. Страх за ее жизнь прострелил душу, как пуля.
— Стой на месте! — Он перехватил ее двумя руками, как тростинку, поднял над головой. Девушка извивалась, кричала.
— Стас! — кричала она, — прошу! Спасайся! Он убьет тебя!
Я остановился. Застыл на месте. Я не испытывал ничего, кроме холодной ярости. Она клокотала во мне, так, что скрежетали зубы. Кулаки сжимались. По вапоритовой руке побежали молнии.
— Отпусти ее, — холодно сказал я, — иначе лишишься рук.
— Сделаешь хоть шаг и лишишься ее, — проговорил Юрий в ответ.
— Ну попробуй, — я взглянул на него исподлобья, — если она умрет, обещаю, от тебя и костей не останется.
Железная рука вспыхнула зеленым огнем.
Юрий некоторое время смотрел на меня. Потом его ледяной шлем раскололся и обвалился. Израненное лицо смотрело на меня одним живым глазом.
— Затуши свою спичку, и сдавайся. Тогда она останется жива.
Я не затушил.
— А вы что стоите — он обратился к криомантам, — схватите Малинина!
— Мы, — один из белых воинов поднялся от Снежанны, — больше не подчиняемся тебе. Ты безумец. Купол скоро опустится. Мы уходим.
— Трус! — крикнул Юрий, отрастил в руке ледяное копье, метнул. Криоманта пригвоздило к стене.
— Быстрее! Уходим! Он свихнулся! — крикнул другой криомант, и остатки людей в белых доспехах убежали с арены.
— Ты видишь, — проговорил я, — что ты наделал? Теперь ты один. Твои люди отвергли тебя. Своими действиями, ты просто заставил их отвернуться.
— Заткнись! — взревел Юрий.
— Отпусти ее. — спокойно, но твердо проговорил я. В вапоритовой руке запульсировал металл, он принял форму ксифоса, — и тогда я позволю тебе уйти.
Холодная ярость клокотала во мне. Как же сложно было придать голосу холодное звучание!
Пару мгновений Юрий смотрел на меня. Его лицо, казалось, почти ничего не выражало. В следующее мгновение он дико рассмеялся. Показал мне Свету, сжатую в ледяной ладони.
В этот момент я понял, что сейчас произойдет. Вспышка ярости прострелила, я закричал, помчался к ним. Он сдавил девушку. Она вскрикнула. Ее тонкое тело хрустнуло. Криомант отбросил ее, как куклу.
У меня не было больше сил кричать. Дыханье сперло в груди. Я не мог ничего, кроме как убивать. Единственным желанием стало только смерть этого человека.
В мгновения ока я приблизился к нему. Подпрыгнул. Ксифос вытянулся в острейшую каткну. На лету я отсек криоманту левую руку. Опускаясь после прыжка — правую.
Он заорал. Ледяные конечности упали на землю, раскололись. Кровь хлестала из ран криоманта. Я стал перед ним. Ксифос исчез, превратился в часть вапоритовой руки.
Я поднял ее перед собой, сжал кулак. По металлической поверхности побежали молнии. Движением претора Малинина… нет, отцовским движением, я завел руку за спину… дунул.
Я никогда этому не учился, но огненный шар, возникший передо мной, и объявший тело криоманта, оказался такой силы, что опалил пол, стены и потолок. Заложники, прижавшись к стенам, позади меня зажмурили глаза. Яркий свет пламени осветлить арену.
Когда я прекратил дуть, все кончилось. На месте криоманта по имени Юрий, осталась черная куча золы.
Я взглянул на Свету. Она лежала без чувств у центра арены. Я побежал к ней. Опустился у тела. Нервно, своей, человеческой рукой потрогал лицо, коснулся шеи. Пульс ощущался, она была жива! Я почувствовал, словно освободился от огромной ноши. Я было хотел взять ее.
— Не трожь! — голос Старика-биоманта, — у нее, возможно, переломы. Маны мало, но я займусь. Почти все ушло на этого упрямца, — он мотнул головой в сторону трибун.
Я проследовал взглядом за его жестом. Щит сняли. Люди спокойно спускались на арену. Игнат и Смолин помогали спуститься Святу. Он, идиотски улыбаясь, смотрел на меня.
— Нормально, — сказал Старик, — жить будет. Он торопился. Не успел придавить как следует.
Я взглянул на небо. Ледяной купол постепенно рассеивался. Вокруг меня, полукругом, столпились люди.
— Это правда, — начал один из правящих, не знакомый мне, — что сказал криомант, ты одержимый?
Я помолчал некоторое время, оглядел толпу.
— Да, — ответил наконец я.
Я думал, что после этого они отпрянут, начнут ругать меня, или хотя бы ахнут. Этого не произошло. Все смотрели спокойно и внимательно.
— Как тебя звали в прошлой жизни? — вдруг спросил Смолин.
Я хотел было ответить быстро, и не смог. Память, будто стерло это древнее имя из прошлого.
— Я… Не помню… — неуверенно проговорил я.
— Как это не помнишь? У одержимых остается старая память! — крикнул кто-то.
Я судорожно пытался вспомнить что-то из старой жизни. Получалось лишь отрывками, имена, лица, люди. Все как во сне, как в тумане. Наконец, я просто отбросил это.
— Станислав Васильевич Малинин, — проговорил я, — Стас Малинин — вот мое имя.
В толпе зашушукались, кое-кто переглянулся.
— Твоя тайна, Стас Малинин, — Смолин отпустил Свята, вышел вперед, — умрет со мной. Клянусь родом, — он приложил руку к сердцу.
— Твой тайна, — улыбнулся Свят, — умрет со мной, — клянусь родом.
— Твоя тайна, — выступил вперед Дюраан, — умрет со мной, клянусь родом!
— Твоя тайна, — Виктория Ларина приблизилась, подбоченилась, — умрет со мной, клянусь родом.
— Твоя тайна, — биомант Суриев дернул меня за штанину, и я опустил глаза, — умрет со мной, клянусь родом, — подмигнул он.
Каждый правящий, присутствовавший здесь, повторил клятву. Я растерянно наблюдал за этим зрелищем, и не знал, что думать об этом, что чувствовать. Эмоция, возобладавшая в душе, в этот момент, была похожа на чувство единения. Кажется, я стал здесть своим.
Криоманты ушли. В здании их и правда поджидала группа навигаторов. Почему-то они оставили Снежанну. Никто не видел, как синевласая девушка уходила с криомантами. Она просто исчезла, не оставив и следа.
Через несколько минут после того, когда опустился купол, на арене появился взвод ксифомантво с навигатором. Вел солдат лично претор Вольнин. Всех нас эвакуировали.
Ксифоманты прочесали все здание судебной арены. Никаких следов сбежавших не осталось. Копья, в составе которых были навигаторы-ищейки, отправились по следу криомантов.
В тот день, из правящих Полиса, погибли лишь семь человек: Магистр ордена Светлицкий, пиромант Сараев, председательствующий судья, два ксифоманта и еще два пироманта. Все были убиты налетчиками.